Насколько нам известно, некоторые страны сейчас принимают все возможные меры для того, чтобы не допустить развязывания этого военного конфликта. Однако, друзья мои, я не в состоянии вам сказать, получится ли у них что-нибудь или нет. Что Касается вас… Видите ли, я не могу решать, как вам сейчас следует поступить. Вам известна сложившаяся политическая ситуация также хорошо, как и мне. Возможно, это покажется вам неправдоподобным, но у нас нет других сведений, кроме тех, что, по всей видимости, известны и вам. Я имею в виду сообщения, которые публикуются в западных средствах массовой информации. Я не могу утверждать, что война обязательно начнется, но и отрицать этого я тоже не могу. С моей точки зрения, Буш, конечно же, зашел уже слишком далеко, и поэтому… В общем, на мой неискушенный взгляд, более вероятно, что война все-таки начнется. Что касается конкретной даты… Все будет зависеть от того, к какому времени американцы почувствуют, что у них все готово.

Ив и Фабиан переглянулись, и по выражению их лиц стадо ясно, что они разочарованы словами Ахмеда. Они не узнавали в сидевшем перед ними циничном и изворотливом человеке того толкового и грамотного археолога, с которым они познакомились несколько месяцев назад. Было очевидно, что Ахмед попросту пытается водить их за нос.

– Не пытайтесь ходить вокруг да около, – возмущенно сказал Пико. – Скажите мне, когда именно, по вашему мнению нам следует отсюда уехать.

– Если вы выразите желание уехать отсюда прямо сейчас, я конечно же, сделаю все необходимое для того, чтобы вы могли покинуть Ирак как можно скорее.

– А что будет в том случае, если война начнется, скажем, уже этой ночью? – спросил Фабиан. – Кто нас отсюда вывезет?

– Я попытаюсь прислать за вами вертолеты, однако не уверен, что смогу это сделать, если американцы на нас действительно нападут.

– То есть, вы нам рекомендуете уехать, – Марта произнесла эти слова скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.

– Мне кажется, что ситуация уже стала критической, однако я не могу предсказать, как будут развиваться события в ближайшее время, – заметил Ахмед. – Но если вы хотите услышать мой совет, то он таков: уезжайте отсюда, пока у вас еще есть возможность это сделать.

– А что думаете вы, Клара?

То, что Марта поинтересовалась мнением Клары, удивило не только Пико и Ахмеда, но и саму Клару.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали. Мне кажется, что у нас еще есть возможность найти «Глиняную Библию», что мы уже совсем скоро ее найдем – хотя, конечно, на это уйдет какое-то время.

– Клара, единственное, чего у нас как раз нет, – так это времени, – сказал Пико. – Мы должны действовать, исходя из реальной ситуации, а не из своих желаний.

– Тогда решайте сами. По правде говоря, мое мнение в данном случае мало что значит.

– Ив, вы не будете против, если и я выскажу свое мнение? – спросил Лайон Дойль.

– Конечно нет, – ответил Пико. – Я пригласил вас на это собрание как раз потому, что хотел узнать ваше мнение. А еще мне хотелось бы узнать мнение Джиана Марии.

– Мы должны отсюда уехать, – заявил Лайон. – Не нужно быть очень проницательным, чтобы понять: США очень скоро нападут на Ирак. То, что мы услышали от моих коллег-журналистов, не оставляет никаких иллюзий по этому поводу. Франция, Германия и Россия проиграли схватку в ООН, а Буш уже несколько месяцев готовился к нападению на Ирак. Генералы в Пентагоне понимают, что сейчас самое подходящее время года для нападения на эту страну. Климатические условия в данном случае имеют очень большое значение, а потому они наверняка начнут войну против Ирака уже в ближайшее время. Это вопрос всего лишь нескольких недель, самое большее, – двух месяцев. Возможно, Клара и права, и если вы будете продолжать раскопки, то сможете найти таблички, которые вы называете «Глиняной Библией». Однако времени осталось очень мало. Поэтому уже сейчас следует начать сворачивать лагерь, чтобы, в случае чего, уехать отсюда как можно быстрее. Если начнутся бомбардировки, то меньше всего Саддам будет думать о нас. Нашу экспедицию бросят на произвол судьбы, и никто за нами сюда не пришлет никаких вертолетов. Более того, если американцы станут бомбить Ирак, лететь в такой ситуации куда-либо на вертолете будет очень рискованным предприятием. Да и попытка выехать из Ирака по шоссе тоже будет сродни самоубийству. В общем, что касается меня, то я начинаю готовиться к отъезду. Думаю, что от меня здесь все равно уже нет большой пользы.

Присутствующие выслушали Лайона молча, не перебивая. Закончив говорить, он достал сигарету и стал ее прикуривать, а все остальные участники собрания в это время размышляли каждый о своем. Прошла почти минута, прежде чем Джиан Мария нарушил воцарившуюся тишину:

– Лайон прав. Я… я думаю, что вам и в самом деле нужно отсюда уехать.

– А вы? Вы останетесь здесь? – поинтересовалась Марта.

– Если Клара останется здесь, я тоже останусь. Мне хочется ей помочь.

Ахмед с изумлением посмотрел на священника. Ему было известно, что Джиан Мария, словно верный пес, повсюду следовал за Кларой и старался не отходить от нее ни на шаг. Однако пытаться остаться в стране, в которой вот-вот начнется война, – это казалось уж очень странным поступком. Ахмед был уверен, что между его женой и священником не было никаких отношений, кроме дружеской привязанности, и они этого ни от кого не скрывали. Это обстоятельство заставляло Ахмеда еще больше удивляться поступкам Джиана Марии.

– Мы последуем вашему совету, Лайон, – сказал Пико. – Завтра мы начнем сворачивать лагерь и готовиться к отъезду в Багдад, а оттуда – домой. – Пико повернулся к Ахмеду. – Когда, по вашему мнению, вы сможете вывезти нас отсюда?

– Как только вы мне скажете, что готовы к отъезду.

– Тогда возможно, через неделю, максимум через две. Мы к тому времени уже закончим паковать свое имущество.

Фабиан кашлянул и бросил взгляд на Марту, словно ища у нее поддержки. Им нельзя было уезжать с пустыми руками, а Пико, по-видимому, забыл об их с Мартой предложении попытаться вывезти из Ирака все то, что было найдено в ходе раскопок в Сафране.

– Ив, мне кажется, тебе следует обсудить с Ахмедом возможность организации выставки глиняных табличек, барельефов… в общем, всего того, что мы здесь нашли.

– Да, в самом деле! Видите ли, Ахмед, мои коллеги Фабиан и Марта считают, что мы должны попытаться проинформировать научные круги об открытиях, сделанных в Сафране. Вы прекрасно понимаете, что все найденное здесь имеет огромную ценность» Мы хотели бы организовать выставку этих предметов, причем даже не в одной стране. Мы постараемся заручиться поддержкой нескольких крупных университетов и частных фондов. А вы могли бы нам помочь с организацией этой выставки – вы и, конечно же, Клара.

Хусейни задумался над словами Пико. Француз просил у Ахмеда невозможного – позволить ему взять с собой все то, что было найдено во время раскопок. Ахмеду вдруг стало очень горько: многие из найденных предметов сейчас уже заочно были проданы частным коллекционерам, и те наверняка потребуют как можно быстрее доставить им их покупки. Клара, конечно же, ничего об этом не знала, как, впрочем, не знал об этом и Альфред Танненберг. А вот Пол Дукаис, президент агентства «Плэнит Сикьюрити», в своем последнем разговоре с Ясиром был достаточно откровенен: некоторые коллекционеры, прочитав опубликованные в журнале «Научная археология» репортажи, узнали о найденных в Сафране предметах и стали тормошить по этому поводу агентов-посредников. Те же, в свою очередь, принялись названивать Роберту Брауну, президенту фонда «Древний мир», являвшегося ширмой для грязных делишек Джорджа Вагнера, Франка Душ Сантуша и Энрике Гомеса – компаньонов Альфреда Танненберга.

– То, о чем вы меня просите, – просто немыслимо, – сухо ответил Ахмед.

– Я знаю, что это очень нелегко сделать, особенно в сложившейся ситуации, но вы ведь археолог и понимаете, какое большое значение имеет обнаружение этого храма. Если мы оставим то, что нашли, здесь, в Ираке, то все сделанное нами, все эти месяцы самоотверженного труда потеряют всякий смысл. А вот если вы поможете нам объяснить вашему руководству, насколько важно, чтобы всему миру стало известно о наших находках, то в наибольшем выигрыше окажется именно ваша страна. Само собой разумеется, все эти предметы будут возвращены в Ирак, но сначала позвольте нам показать их в других странах. Мы хотим организовать выставку, которая поочередно пройдет в Париже, Мадриде, Лондоне, Нью-Йорке, Берлине. Ваше правительство могло бы предложить вашу кандидатуру в организационный комитет этой выставки в качестве официального представителя Ирака. Нам кажется, что это вполне осуществимо. Мы вовсе не намереваемся утащить что-то из Ирака – мы просто хотим, чтобы о наших находках узнали во всем мире. Мы ведь вкалывали здесь как проклятые, Ахмед.