— Немного слишком для спокойной встречи и вежливого обмена любезностями.
— Просто не вылезай, — посоветовал Уокер. — С тобой всё будет прекрасно.
— Конечно. Пока не захватят крепость. Тогда из меня выйдет прекрасное барбекю.
— Отчего ты допускаешь мысль о том, что кто-либо из местных, обладающий хоть каким-нибудь здравым смыслом, отважится есть что-то, имеющее столь непривычный вид, как ты?
Пёс отвернулся к стене.
— Не могу представить, почему эта мысль не внушает мне чувства полной безопасности. Кстати, ты и сам можешь погибнуть.
Уокеру даже не приходило в голову, что напавшие на Джалар-аад-биид сочтут его останки подходящими для обгладывания. Как свежеиспечённый искусный кулинар, он никак не мог отнести самого себя к потенциальному объекту кулинарной обработки. Пока Салуу-хир-лек, демонстрирующий достойное похвалы или глупое пренебрежение своей личной безопасностью, объединял свои вооружённые силы, Вийв-пим склонилась к Уокеру, чтобы ободрить его.
— То, что ты только что уклонился от обстрела, это случайность. Счастливая. Понимаешь? — Она тихонько потянула его за руку.
Не желая показаться малодушным в её присутствии, Марк позволил ей увлечь себя вперёд, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
Панорама, открывшаяся перед ним, очень сильно напоминала виденные им картины, запечатлевшие средневековые сражения. Воины, принимавшие участие в бою, были инопланетянами, их личное снаряжение — непривычным и незнакомым, а конструкция и планировка самой крепости отличались по виду от того, что было бы создано людьми, но рукопашная битва была похожа один в один, невзирая на размеры тел, фигуры и количество пальцев на руках, сжимавших оружие.
Уокера в который раз поразило, насколько тонкими были и воины, и их орудия. Высокие, стройные ниййюю размахивали и пронзали друг друга пиками, копьями и мечами с очень узкими лезвиями. В поле его зрения не попало ни единого боевого топора или булавы. В отсутствие необходимости защищать бочкообразные грудные клетки солдат щиты были такими же тонкими и лёгкими. Неожиданно для себя он чуть не рассмеялся. Несмотря на тот факт, что рекой текла кровь, и самые разные части отсекали от тел, и воины умирали, наводнённое сражающимися ниййюю поле боя, которое простиралось перед внешней стеной крепости, казалось заполонённым столкнувшимися друг с другом армиями тяжело вооружённых, закованных в тяжёлые доспехи моделей известных кутюрье. Невзирая на самую настоящую смерть и разрушения, Уокеру скорее приходили на ум Vogue и Cosmo,[11] чем Soldier of Fortune.[12]
Этот до некоторой степени забавный образ мгновенно испарился, когда выпущенное из пращи короткое копьё насквозь пронзило шею стрелявшего из арбалета коджн-уммского солдата, стоявшего на подъёмнике чуть левее самого Уокера. Уронив оружие, женщина-воин рефлексивно схватилась за торчавшее древко копья и, перевернувшись, окунулась в бурлящую толпу сражавшихся внизу. Теперь Марку было не до смеха.
Салуу-хир-лек оставался в самой гуще сражения: носился взад-вперёд вдоль стены, убеждал в чём-то своих солдат, вносил изменения в оборонительную стратегию, реагируя на перемены в планах атаки врага, выкрикивал команды и всё это время не переставал орудовать своим собственным мечом и наносить серьёзный урон противнику.
Уокер сумел понять, почему генерал был признанной знаменитостью коджн-уммского общества. Было ли тактически мудрым решением подвергать себя такой опасности, не суть важно для гостей. Уокер надеялся, что генерал выживет в этой битве. Если живые ниййюю не могли оказать ему и его друзьям помощи в поисках пути домой, то от мёртвых тем более пользы не было никакой.
Посреди жестокой схватки, как множество увешанных электроникой чертенят, шныряли представители средств информации из Коджн-умма и Торауд-иид. Их легко было узнать по оранжевым одеяниям и записывающей и передающей технике. У репортёров не было доспехов или оружия. Удивительно, они с лёгкостью передвигались между воюющими, которые почти полностью игнорировали их присутствие.
Уокер указал на ближайшего из их числа:
— Уверен, что сотрудники медиа рискуют пострадать от случайности: брошенного наугад копья или арбалетной стрелы.
Рот Вийв-пим, сегодня выкрашенный наполовину в синий, наполовину в тёмно-красный, растянулся так, будто её одновременно шокировала и развлекла эта точка зрения.
— Изредка. В таком случае они сами становятся темой для новостей. Ни один солдат не желает наносить увечья корреспондентам. Это плохо для карьеры. Солдаты хотят, чтобы у них брали интервью. Это хорошо для карьеры. Изувеченные корреспонденты не могут провести интервью.
Уокер счёл объяснение вполне разумным. Воин, или целая армия, не пожелает получить неблагоприятный отзыв в прессе, который может быть вызван нанесением увечья или убийством корреспондента.
— Репортаж с поля боя… разве это честно? — продолжал он давить на Вийв-пим. — Я имею в виду, разве это свидетельство открытости и прямоты? Не сортировка и выбор сцен в целях пропаганды?
— О нет, — настаивала она. — Гражданам хочется, гражданам нужно видеть всё. Хорошее и плохое. — И указала ещё на пару одетых в оранжевое фигур, без усилий прокладывавших путь среди солдат. — Средства связи Коджн-умма и Торауд-иид находятся на поле с обеих сторон. Также присутствуют репортёры из других королевств, тех, что не участвуют в сражении.
И снова в его уме возникла аналогия со спортом. Существовало ли особое всеобщее средство массовой информации, поставляющее новости всей Нийю? Круглосуточный канал «вся война в реальном времени»? С грустью Уокер осознал, что такая инновация возможна и на Земле.
Сражение стало постепенно затухать. Что произойдёт, если победят тораудианцы? Если они захватят и заполонят крепость? Располагая уже известными сведениями о правилах и традициях нийюанского сражения, он как-то не был склонен думать, что такой результат выльется в грабежи и мародёрство.
Марк был прав.
— Поскольку Джалар-аад-биид защищает столицу, — сказала ему Вийв-пим, — Коджн-умму придётся формально сдаться Торауд-иид. В такой маловероятной счастливой случайности Коджн-умм, возможно, будет вынужден выплатить компенсацию — контрибуцию победителям. Вероятны также торговые уступки. В исключительном случае — потеря территории.
— Как насчёт полного захвата вашего королевства празднующим победу Торауд-иид?
— Бывает, но в нашей истории это редкость.
Наблюдая за Вийв-пим, которая, в свою очередь, наблюдала за битвой, Уокер осознал, что ей скорее пристало быть там, внизу, на поле боя, и размахивать мечом, чем наблюдать из относительно безопасного места у высоких зубчатых стен. Пёс выглянул из своего укрытия, самого укромного и защищённого местечка, в которое он сумел протиснуться.
— А что же удерживает королевства от того, чтобы захватить все остальные и получить контроль над целой планетой?
Вийв-пим окинула Джорджа изучающим взглядом.
— Если одно из королевств становится слишком большим, слишком могущественным, на него неотвратимо нападают объединённые силы многих других, и оно сокращается в размерах и становится слабее.
Уокер отметил, что она говорила с заслуживающей внимание убеждённостью.
— Так тоже происходит в нашей истории, но очень редко. — Длинная, тонкая, как ивовый прут, рука взмыла вверх, чтобы указать на происходившее за стеной. — Не здесь. И не сегодня. Смотрите!
Военная кампания постепенно стихала. Силы Торауд-иид, поставленные в безысходное положение, начали отступать. Их осадным орудиям не удалось проломить массивные каменные стены Джалар-аад-биид. Толпы атакующих солдат, отброшенные назад, были вынуждены покинуть бастионы. Приняв как данность проявления свирепости в сражении, свидетелем которого он стал, Уокер удивился, когда обвёл взглядом поле битвы. Оно не было усеяно мёртвыми телами. Марк подумал, что, по всей вероятности, нийюанская культурная дихотомия войны дозволяла оказание раненым современной медицинской помощи. Он мысленно отметил, что надо бы попозже спросить об этом у Вийв-пим, тем временем стараясь сочинить подходящее поздравление для генерала, который как раз шагал по направлению к ним.