Мождей замычал, его глаза наполнились ужасом.

— Ну, будем говорить?

Аататам энергично закивал головой. Юноша вернул палец в лужу, перетянул ниткой обрубок и вытащил кляп.

— Пить!

— Анукрис у червей?

— Да, — прохрипел келлуанин. — Пить.

Александр поднес к его губам бурдюк. Пленник выпил все, не замечая отвратительного вкуса.

— Она уже мертва, — проговорил он. — Их пленники долго не живут.

— Это тебя не касается, — после неудачи в Уразских каменоломнях Алексу требовались более веские доказательства, чем слова этого подонка.

— Её отвели на старое кладбище Сета, — быстро проговорил Аататам. — Там у них что-то вроде храма. Наставник живет и все такое…

— Где это? — спросил Александр.

— Я дорогу знаю, — пленник всхлипнул. — Но никогда там не был.

— Тогда откуда тебе известно, что Анукрис там? — сощурился юноша.

— Тулаум сказал, что её приказал привести Наставник, — мождей скривил пухлые губы в жалобной гримасе. — Пить дай?

— Попозже, — сухо отказал Алекс. — Кто такой Тулаум?

— Евнух, он со своим приятелем Осирсатом воруют для червей детей. Ну и выполняют всякие поручения Убисту и Наставника.

— Ты должен проводить меня на это кладбище! — решительно заявил юноша, доставая фляжку, позволив стражнику сделать только один глоток.

— Потом ты меня убьешь? — спросил тот, потянувшись за горлышком.

— Твоя смерть не нужна ни мне, ни Сету, — отмахнулся Александр. — Мне нужно лишь найти Анукрис. А твои силы быстро восстановятся, если есть много мяса и пить вино. Заклинание я еще не завершил. Живи, пока Убис не явится за твоей душой.

— Поклянись?! — потребовал пленник.

— Проведешь меня к кладбищу Сета, я тебя отпущу, — не колеблясь, пообещал Алекс. — Клянусь своим хозяином!

Мождей перевел дух.

— Но если попробуешь меня обмануть, — тихо предупредил юноша. — Смерть твоя будет ужасной, а душа никогда не попадет на Поля Блаженных!

Он развязал веревку, и Аататам прижал к груди раненую руку.

— Перевяжи! — Александр бросил ему кусок тряпки. — Ты и так потерял много крови.

Пока тот неумело перебинтовывал конечность, юноша свернул веревки и спрятал их в сумку.

— Показывай дорогу! — велел он, поправив меч за поясом.

Тяжело опираясь на здоровую руку, мождей встал на ноги и чуть не упал, схватившись за покрытую колючками ветку. Алекс настороженно следил за каждым его движением. Уж очень разные у них весовые категории. Стражник осмотрелся и стал взбираться на холм. Юноша шел чуть левее и ниже. Аататам шагал, тяжело дыша, то и дело вытирая пот и пошатываясь. Он заметно побледнел, щеки ввалились, глаза горели нездоровым блеском, но в них по-прежнему пряталась злоба.

С вершины они увидел далеко впереди на возвышенности у самой реки обнесенный стеной городок.

— Надеюсь, ты не собираешься вести меня к бальзамировщикам? — нахмурился юноша.

— Я знаю дорогу только от старого кладбища Себера, — ответил стражник. — Вон видишь, чуть правее общие гробницы?

Александр шагнул ближе. Длинные, похожие на склады здания несколькими рядами выстроились примерно в паре километров.

Вдруг откуда-то донеслось тихое мычание, юноша резко обернулся. Сейчас же здоровенный кулачище ударил его по скуле. В самый последний момент Алекс сумел чуть повернуть голову, от чего удар получился скользящим. Тем не менее, он на какой-то миг ошеломил парня. Оскалив зубы, мождей занес могучую длань, но сил на полноценный удар у ослабленного потерей крови стражника уже не хватило. Александр перехватил руку и, поднырнув, с мерзким хрустом сломал через плечо локтевой сустав. Рев раненого хищника прокатился по окрестным холмам. Юноша сбил противника с ног, выхватил меч и остановил острие в миллиметре от толстой шеи.

— Заткнись! Убив тебя сейчас, я не нарушу клятвы!

Аататам закатил глаза и прикусил губу, гася рвущий грудь крик. Алекс оглянулся. В метрах в восьмистах на склоне холма паслось небольшое стадо низкорослых, горбатых коров. Пастух смотрел на них из-под руки.

— Вставай, помесь гиены и шакала! — прошипел парень, убирая меч и поднимая посох.

— Что со мной будет? — простонал мождей.

— Если выживешь, будешь долго лечить руку, — криво усмехнулся Александр. — А можешь навсегда остаться калекой? Когда ты поймешь, мерзкий червяк, что мне помогает сам бог?

Жалко сгорбившись и поскуливая от боли, стражник зашагал по поросшим клочковатой травой склонам. Очевидно, тут слишком высоко, и разлив не приносит сюда плодородный ил. Где-то сзади остался удивленный пастух со своими коровами. С вершин холмов открывался прекрасный вид на Лаум, по которому гордо плыли большие корабли под полосатыми парусами. Кое-где среди бурьяна попадались развалины древних построек. Значит, люди жили и в этих негостеприимных местах.

Вдруг Аататам тяжело рухнул на землю.

— Все, больше не могу. Пить, ради Сета!

Юноша сделал пару глотков и передал фляжку пленнику. Тот жадно схватил её здоровой рукой и тут же осушил до дна.

— Долго еще? — поинтересовался Алекс, присаживаясь рядом на корточки.

— Вон за тем холмом кладбище Себера, — пробормотал мождей. — А до того, куда тебе надо, еще больше двух асангов.

«Километров двадцать пять, — мысленно прикинул юноша. — До темноты с этим инвалидом не добраться. Надо искать место для ночевки».

— Перейдем холм и отдохнем, — Александр поднялся.

— У тебя еще есть пиво, чужак? — хрипло спросил стражник.

— Нет, — развел руками парень. — Ты местный, вот и приведешь нас к воде.

— Я знаю здесь только одну воду, — Аататам поморщился. — Это Лаум.

— К Лауму, значит к Лауму, — пожал плечами Алекс. — Все равно, до места сегодня не дойдем.

— И что? — встрепенулся мождей.

— Переночуем где-нибудь, а завтра ты отведешь меня дальше. К кладбищу Сета.

Пленник скрипнул зубами и поднялся.

— Найди, где можно отдохнуть, и я схожу за водой, — пообещал юноша.

— Есть такое место, — подумав, сказал пленник.

— Если приведешь в засаду, умрешь, — не забыл предупредить Алекс.

Ограда, когда-то окружавшая древнее кладбище, сейчас представляла собой лишь длинную насыпь глиняных обломков, поросшую жестким бурьяном.

— Здесь могут быть сторожа, — предупредил Аататам.

— Эти развалины еще кто-то охраняет? — усмехнулся юноша, с удивлением разглядывая странные здания, сложенные из наклонных внутрь каменных блоков.

Когда путники, обойдя одно из них, оказались на своеобразной улице, Александр увидел множество заложенных дверных проемов. Очевидно, это и есть так называемые «общие гробницы». Некоторые из них оказались оштукатурены и покрыты иероглифами, попадались рисунки и даже барельефы, а в двух местах имелись настоящие двери из потрескавшихся досок.

Мождей тяжело шагал по пыльной тропинке, внимательно разглядывая здания. Угол одного из них развалился, обнажив землю с обломками камней. Только тогда юноша понял, что это лишь земляные насыпи, облицованные тонкими каменными плитами.

Аататам, несколько раз поворачивая, вывел их к «общим гробницам», выглядевшим немного поновее. Здесь почти половина проемов имела настоящие двери, кое-где они оказались выбиты. В других желтела свежая кирпичная кладка.

По еле угадывающейся в зарослях бурьяна и колючки тропинке мождей подошел к одной из гробниц. Алекс встал рядом, вытащил меч. Мало ли какие сюрпризы могут оказаться в этом склепе? Нырнет вперед и захлопнет дверь перед носом.

— Открывай.

Стражник уцепился здоровой рукой за поперечный брус, прибитый к толстым, изъеденным червями доскам, и, приподняв, толкнул дверь от себя. Пахнуло прохладой. Не спуская глаз с пленника, юноша бросил быстрый взгляд внутрь. Комнатка со стенами покрытыми рисунками, а в середине низкий каменный саркофаг.

— Заходи, — кивнул он мождею. Вдруг прямо у входа волчья яма? Пусть проводник сам проверит.

Аататам пригнувшись, спустился по двум каменным ступеням. Весь его вид говорил о полной покорности судьбе.