— Чего там Дей делает? — интересуется Жук.

Я приподнимаю бровь: — Почему тебя заботит, что она там делает?

— Да я просто сказал, — кончики его ушей становятся розовыми.

— Это потому, что ты влюблен в неё?

— Заткнись.

— Ты хочешь её поцеловать.

Жук ударяет меня по руке.

- Ой! — восклицает он, потирая ушибленный кулак.

— Сверхпрочные кости, друг мой. — Смеюсь. В том, чтобы быть полукровкой есть и свои прелести.

Мы стоим по стойке смирно, пока директор шагает к микрофону, проходя мимо Дей. Позади него на ветру развевается флаг Стражей. У флага две горизонтальные полосы, одна красная, другая черная, а в центре полотнища — эмблема — роза, последнее дополнение к флагу, символизирующее чистоту веры — Праведности.

— Доброе утро, школа! — голос директора потрескивает над городской площадью. Он поднимает руку, к нам ладонью, и мы все следуем его примеру.

Школа начинает петь.

— Я дал обет служить во имя спасения нашего великого государства, Пуриан Роуз…

Я шевелю губами, но слова не произношу. Жук поет свои слова, какую-то похабщину, а я стараюсь не смеяться. Я помню предостережение отца: веди себя как они, не высовывайся, опусти голову. Ага, легче сказать, чем сделать, когда ты выше остальных почти на голову и имеешь смертельно-опасные на вид клыки. Я никогда не впишусь.

— Вверяю свою вечную преданность Соединенным Штатам Стражей, отстаивающим могущественную Людскую Власть! Ради создания единого государства, единой расы под руководством Его Всесилия, — продолжают школьники и Грегори громче всех, — Да здравствуют Стражи!

Эхом, по городской площади разносится стук копыт, и мгновение спустя, на одной из боковых дорог появляется нарядная государственная карета, запряженная шестеркой лошадей Кремелло. Карета проезжает мимо студентов, которые вытягивают свои шеи, чтобы рассмотреть пассажиров, хотя невозможно понять, кто же прячется за занавесками. Камеры разворачиваются к карете, которая останавливается возле входа в школу. Я чувствую странное подергивание в груди, пока жду, чтобы увидеть, кто выйдет из экипажа.

Директор лучезарно улыбается.

- Я рад сообщить, что сегодня у нас особые гости. Прошу их тепло поприветствовать.

Лакей открывает дверь экипажа, и из него выбираются пять человек. Они идут к ступеням школы.

— Поверить не могу, — ворчит Жук себе под нос.

Первым пассажиром оказывается раздражительная тетка, в которой я немедленно узнаю Эмиссара Бьюкенан, в сопровождении двух пожилых мужчин. Они одеты в длинные черные мантии с эмблемой красной розы на груди — повседневная форма одежды Совета Стражей. Четвертым вышел подросток, на несколько лет старше меня, одетый багряный военный китель, черные брюки и ботинки — униформа Ищеек. На рукаве три черные полосы, указывающие на его высокое звания. Следующая гостья — блондинка, она стоит спиной ко мне, знакомый зеленый пиджак перекинут через её руку. Она поворачивает голову, нервно оглядывает лица толпы, и ее голубые глаза встречаются с моими. Её рот открывается в идеальной букве «о», зеркально отражая моё собственное удивление.

Это не может быть она!

НАТАЛИ

ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОН!

По моей коже ползет ледяной холод, когда я вижу, как он уставился на меня через всю площадь. Что он здесь делает? Почему он оказался именно здесь? Он не похож на тех, кто посещает школу. Его угроза засела у меня в голове. «Расскажешь кому-нибудь, и ты труп…» Что-то странное, какое-то непонятное ощущение вновь сжимает мое сердце, точно так же, как в последний раз, когда я его видела.

— Ты в порядке? — шепчет мне Себастьян.

Я киваю и прилепляю на свои губы фальшивую улыбку, зная, что мое лицо сейчас транслируют по всем ТВ в Блэк Сити. Перекинув через руку мундир полукровки, больше всего на свете мне хочется, чтобы я не брала её с собой, но откуда мне было знать, что он окажется здесь?

На площади у Пограничной стены. Я вздрагиваю при виде охранников-Дарклингов, патрулирующих сверху. Почему мама согласилась взять меня сюда?

Движение справа от меня. Девушка рядом со мной выдавливает из себя улыбку. Должно быть, она моя новая подруга на прокат. Я поворачиваюсь обратно к толпе и обнаруживаю, что полукровка все еще смотрит на меня, его бледные губы сжаты в тонкую линию.

Над толпой раздается металлический голос директора школы.

— Мне выпала великая честь представить вам Натали Бьюкенан, дочь Эмиссара. С сегодняшнего дня она присоединяется к нам, чтобы стать одной из студенток. Прошу вас, пусть она почувствует себя желанной гостьей.

Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Мои щеки розовеют, когда все бросают на меня жгучие взгляды. Его взгляд самый пристальный из всех. Я ненавижу людей, пялящихся на меня. Мне хочется, чтобы земля подо мной разверзлась и целиком поглотила меня.

Аплодисменты стихают, и мама движется к микрофону. На городскую площадь опускается тишина, и всё что я пока могу слышать, слабый статический гул от микрофона. Когда мама говорит, ее слова обращены не только к сотням студентов перед нами, но и ко всем тем, кто смотрят телевизоры, сидя у себя дома.

— Все мы столкнулись с трудностями, когда боролись за то, чтобы восстановить нашу великую нацию, после окончания войны, почти год назад, и никто не страдал больше, чем люди этого города. Правительство Стражей понимает это лучше, чем кто-либо, и мы не позволим оставить преступления без наказания, приложив все наши усилия, чтобы облегчить для вас переход. Однако время быть снисходительными — закончилось.

Я опять отыскиваю глазами в толпе полукровку, и с удивлением обнаруживаю, что он продолжает смотреть на меня, а не на мою мать. Он поворачивает голову. Мать продолжает свою речь, а я делаю вид, что мне это интересно. Мы ведь должны соблюдать приличия, для прессы, верно?

— Вы видите новое дополнение к вашей городской площади, — все устремляют глаза на три креста, нависшими над ними. — Пуриан Роуз считает, что наше сострадание к вам, позволило этому городу утонуть в грехе, и пришло время очистить его от скверны. Отныне любой гражданин, уличенный в совершении тяжкого преступления против Соединенных Штатов Стражей, будет казнен.

В толпе раздаются приглушенные вздохи. Мама делает паузу, чтобы все осознали её слова.

— Это возмутительно! — выкрикивает Джуно Джонс со ступенек рядом со школой. — Что квалифицируется как «тяжкое преступление против государства»? Мы все знаем, к чему это приведет! Мы и опомниться не успеем, ни у кого не будет прав на свободу слову. Никакой свободной печати. Мы будем не лучше Дарклингов.

Мама едва взмахивает рукой, и, как по волшебству, горстка охранников Стражей махом хватают репортершу и уволакивают в один из боковых переулков. Её крик быстро стихает. Больше никто не высказывается; никто не смеет. Мама улыбается одними губами, глаза остаются по-прежнему серьезными.

— Разумеется, для того, чтобы очистить город от этого порока, нам потребуется ваше содействие, — говорит она. — Таким образом, я опускаю минимальный возраст, в котором можно стать Ищейкой, и приглашаю всех вас сдать соответствующие экзамены, чтобы понять, удовлетворяете ли вы требованиям, чтобы присоединиться к ним.

Студенты встречают это известие со смешанными чувствами. Один неистово ликуют, но большинство не проронили ни слова.

— На следующей неделе к вам в школу придут Ищейки, чтобы проэкзаменовать вас, — продолжает она. — Тестирование является обязательным для всех детей в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет. Все, у кого обнаружится V-ген, будут автоматически зачислены в ряды Ищеек. Спасибо за внимание.

Потребовалось некоторое время, чтобы собравшиеся начали аплодировать. Так как они были слишком ошеломлены, чтобы как-то отреагировать. Армия детей! О чем Пуриан Роуз только думает? Даже во время войны, в её самые мрачные дни, детей всегда держали подальше от сражений.

— Я думала, война окончена, — шепчу я Себастьяну. — Зачем нужно еще большее количество Ищеек?