— Джилл у тебя? — сразу спросил Томми.

— Да.

— Я так хотел, чтобы она меня поняла.

— Ей нужно время, Том. Ей, наверное, лучше побыть одной.

— Знаешь, что интересно… Мне не в чем ее упрекнуть. Жить с человеком, которого обвиняют… и ребенок скоро родится. И думаю, что ей еще тяжелее, чем мне.

— Том, с тебя, видимо, скоро снимут обвинение. У меня хорошие новости. — Кэрол принялась рассказывать, чего ей удалось добиться, побывав у Лизы Бернбаум. Когда она закончила свой рассказ, Томми поблагодарил ее.

— Кэрри, ты сотворила чудо, но, пожалуйста, будь осторожнее. Предоставь Майре заниматься такими делами. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Если я не буду делать это для тебя, то для кого же?

— Ты, я надеюсь, рассказала Джилл о своей встрече с Лизой Бернбаум.

— Да, — смущенно сказала Кэрол: ей нечего было добавить.

Томми почувствовал виноватые нотки в ее голосе.

— И она так и не поняла, что это поможет мне выпутаться?

Кэрол помолчала. Мысль о том, что она выдает тайну Джилл, удерживала ее от объяснений. Но чуть позже она все же рассказала об обнаруженных Джилл кусках парусиновой ленты и об их, по ее мнению, предназначении.

Томми ответил не сразу.

— Я понял. — Кэрол, наконец, услышала его голос. — Она думает, что эти куски ткани могли сослужить службу убийце, чтобы заманить жертву. Ты позвонила мне только потому, что тебе тоже нужны объяснения, Кэрри?

— Нет, — закричала она. — Я просто хотела поставить тебя в известность.

— У меня был старый кусок парусины, и я разрезал его для…

— Томми! Прошу тебя! Не надо!

Он замолчал.

— Прости меня, сестричка. У меня что-то нервишки пошаливают. Ты знаешь, моя секретарша уволилась. — Он горько усмехнулся. — А та, которая еще не уволилась, каждый вечер уходит с работы пораньше. Они боятся, что поздно вечером на них нападут где-нибудь на автостоянке. Как ты думаешь, Джилл захочет со мной встретиться? Я буду у тебя завтра, около двенадцати… ну, ты знаешь. Мы договорились с Майрой.

В два часа дня Томми должен был идти к судебному психиатру, и Кэрол собиралась сходить вместе с ним.

— Я не думаю, что Джилл дождется тебя, Томми.

Он ничего не ответил.

— Это только сейчас так плохо. — На глазах ее выступили слезы. — Но в конце концов все образуется. — Она отчаянно пыталась подбодрить его.

— Обещаешь? — спросил он, как бывало спрашивал в детстве, но сейчас в его голосе была такая недетская усталость, что сердце Кэрол сжалось от боли.

— Поверь мне, — попросила она.

Она решила встать пораньше, чтобы приготовить завтрак для Джилл. Утром, за чашкой кофе, Кэрол подумала, что еще не все потеряно, и она сможет уговорить невестку дать Томми еще один шанс. Но направляясь на кухню, она заметила, что софа пуста и большого чемодана Джилл тоже нигде не было видно. Она уже уехала. Томми остался один — семья распалась, но Кэрол винила в этом скорее не Джилл, а Миллера.

Пытаясь избавиться от этих мыслей, Кэрол села за работу, но у нее ничего не выходило; несколько раз она подходила к письменному столу, просматривала неоконченные наброски рассказов или разглядывала карандашные рисунки, которые нужно было раскрасить, потом снова начинала беспокойно бродить по комнате. Неожиданно она наткнулась на кусок парусины, оставленный Джилл на маленьком столике. Оба конца ленты были связаны узлом, образовывая небольшую петлю. Кэрол взяла ее со стола, с минуту повертела в руках, потом через голову набросила на плечи.

Действительно, если связать две ленты вместе, то по длине их вполне хватит на перевязь. Полиции уже известно, что преступник, притворяясь больным или раненым, вызывал у женщин сочувствие, притупляя их бдительность. Мольбы человека с перевязанной рукой о помощи звучат так же правдоподобно, как и мольбы человека на костылях. Она швырнула ленту обратно на столик и вернулась к письменному столу.

Вдруг где-то в тайниках ее сознания мелькнула мысль, и даже не мысль, а ощущение, пока бесформенное, оно лишь слабо мерцало, как светлый предмет, погруженный в мутную воду. Что-то об этой повязке…

Нет… даже не о ней, а об этом маскараде, где убийца играл роль слабого и беспомощного, как и в последний раз, когда свидетельница видела в машине женщину — одну из жертв. Ее позже похитит человек, который притворялся слепым.

Непонятным образом расплывчатые очертания убийцы, симулирующего слепоту, обрели плоть в ее сознании. Кэрол осенило, как при каком-нибудь открытии осеняет ученого. Она представила себе человека в темных очках. Если бы она могла убрать эти черные стекляшки, впрямь увидела бы лицо преступника.

Неожиданно она поняла, что не очки выдавали его, а трость, белая трость слепого!

Глава 23

«Все сходится: эта трость, дар перевоплощения».

Кэрол и Марго шли по Второй авеню.

— А как же машина? — спросила Марго.

— Фрэнк пользуется машиной компании, — ответила Кэрол. — Точно такой же, как и у Томми. Может быть, он даже ездит на машине Томми. Этим объясняется то, что заметили номер машины Томми.

Марго достала из сумочки пирожное.

— Дорогая, ты помнишь, как рассказывала мне о том вечере, когда вы с Фрэнком ехали вдвоем в город? Ну, когда он еще интересовался Миллером.

Кэрол покачала головой.

— Мне это еще тогда показалось странным, поэтому я тебе сказала. Он мне в тот день и ужин готовил — чудеса! Распространялся о лифтере, о том, что нужен дизайнер — привести квартиру в порядок, потом незаметно опять переводил разговор на Миллера, спрашивал об Эрике, вообще выпытывал все, что я знаю.

На углу 89-й улицы они остановились, ожидая зеленого сигнала светофора.

— На вечеринке у Томми я часто видела, как он в котелке и с тростью, белой такой, как у слепых, с острым нижним концом, выделывал все эти чарли-чаплинские штучки. В тот день, когда было опознание, он расписывал, какой он прекрасный товарищ. Может, он пошел на опознание только чтобы узнать, какую информацию получила полиция от свидетеля.

— Друг нашелся! — сказала Марго. — Должно быть, Бога молил, чтобы полиция Томми сцапала.

Зажегся зеленый свет.

— Никто лучше друга не сможет устроить тебе ловушку, — говорила Марго, когда они переходили через улицу. — Фрэнк должен знать график работы Томми, по крайней мере, он может позвонить в офис и спросить, где Томми и когда вернется.

Они были уже на другой стороне улицы, когда Кэрол заметила машину брата, задним ходом она выезжала из-под навеса возле ее дома. Кэрол пошла навстречу. Едва она успела подойти к машине, Томми сразу спросил:

— Джилл уехала?

— Я не смогла остановить ее.

Томми помрачнел.

К ним подошла Марго и спросила:

— Ты уже сказала ему?

— Что ты хотела мне сказать?

— Я думаю, что обвинения против тебя сфабрикованы и, кажется, знаю, каким образом.

— Абсурд! — сказал Томми; он стоял облокотившись на спинку кресла. — Вы тут немножко переборщили. Я знаю Фрэнка шесть лет. И если он — убийца, то я — инопланетянин.

— Удивительно! — воскликнула Кэрол. — То же самое он говорит о тебе! Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. Кроме того, сразу же после опознания, он по-другому запел.

Томми сухо усмехнулся.

— Вы просто потрясающие люди: Фрэнк хорошо подражает Чарли Чаплину, и по этой причине вы готовы обвинить его Бог знает в чем.

— Господи Боже мой, — нетерпеливо перебила его Кэрол, — а трость! Свидетельница видела слепого мужчину! У Фрэнка есть трость, с какими обычно ходят слепые, к тому же он великолепный актер!

Томми только покачал головой.

— Да как ты можешь защищать его? Как он тебе отплатил за все то, что ты сделал для него? Ты взял его на работу простым торговым агентом и выдвинул на должность…

Томми замер.

— Это Фрэнк сказал тебе, что работал торговым агентом в Био-Теке?

— Да, — ответила Кэрол.