Большое значение имеют рекомендации знакомых, или на арестантском жаргоне «блат».

* * *

Благодаря моему знакомству по Бутырской тюрьме, я попал по «блату» на работу в лесничество.

Первоначально я предназначался на должность топографа для производства государственной съемки, но адмчасть не разрешила мне жить вне Кремля.

Благодаря опять-таки «блату», мои доброжелатели придумали для меня должность в лесничестве «лесокультурного надзирателя» (очутился «сверхлиповым спецом»).

* * *

Как бы не были тяжелы постоянные работы, но все новички-арестанты ждут поскорее определиться на постоянные работы, чтобы выбраться из рот общих работ, где посылают на работы без всякого расчета во времени, что страшно изнуряет арестантов.

Кроме того, на постоянных работах хлебный паек на полфунта больше, — там дают два фунта черного хлеба; при скудности питания все арестанты этим очень дорожат.

Глава 7

Повседневный соловецкий режим

Подъем

В 5 часов утра (зимою в 6) продолжительный пронзительный гудок оглашает большой Соловецкий Остров...

Это сигнал для подъема соловчан на новую дневную каторжную работу...

В унисон с гудком во всех помещениях рабочих рот раздаются во много голосов крики-команды: «Поднимайся живо!..» «Слезай мигом с нар!.. Гав-гав-гав!..»

Однако, грозные выкрики команд остаются без выполнения в некоторых местах нар.

Там, прижавшись плотно друг к другу, лежат группы в 4–6 человек. Это «шпана», — она медлит со вставанием, неохотно отрывается от согревающей группы. Дело в том, что большинство мелких уголовников, или по-тюремному «шпана», абсолютно голые и ободранные; мало кто имеет хотя бы дрянную обувь; лишь имеют на себе лохмотья, напоминающие рубашку или кальсоны. Вещи эти, понятно, земельного цвета. Уж о постельных принадлежностях и говорить нечего. Так вот «шпана» на время сна для согревания от холода устраивает группы по 4–6 человек, плотно прижавшись телами друг к другу.

Если у кого-нибудь есть лохмотья, то группа покрывает себя сверху этими лохмотьями. В таком положении проводят не только ночь в зимнее время, но и остальное время нахождения в ротах, так как в помещениях рот обычный холод.

Вот одна характерная черточка из условий жизни в пролетарском государстве для чистокровных пролетариев.

* * *

Казалось бы, поднявшись от сна, следовало заняться туалетом, — умыться, причесаться. Об этом мало кто думает, — многие забыли эту буржуазную привычку. Причина тому, — полное отсутствие возможности заняться этим. В то время, когда я прибыл на Соловки, в рабочих ротах не было совершенно каких-либо умывальников. (Позднее все это было устроено). Умыться можно из своего чайника, но выйти из роты за водой нельзя. Многие, в том числе и я, старались улучить момент, будучи на работах за Кремлем, и умыться из ручья или из озера. «Шпана» месяцами не умывалась. Помню, — спрашиваю на работе одного, особенно загрязненного «шпаненка»: «Когда ты, голубчик, умывался?» «В Москве еще, когда был в Бутырках» (это прошло более месяца), и в оправдание добавляет: «из чего я буду умываться, у меня нет и кружки для воды, нет и ложки»... Во истину, — «яко наг, яко благ, яко нет ничего»...

После подъема ротные дневальные приносят в роты деревянные баки с кипятком. Ротные раздатчики выдают по две кружки на человека. Конечно, тем у кого есть посуда, а у кого нет, изощряйся, как хочешь. После носки и продолжительной раздачи кипяток превращается в тепловатую воду.

Поверки есть прием издевательства над духовенством и интеллигенций

Через час после подъема, или в 6 часов летом и в 7 часов зимой, происходит церемония утренней поверки. Для чего все роты, расположенные в Кремле, выводятся на Кремлевский двор, здесь строятся в развернутом фронте вдоль стен Кремлевских корпусов. В мое время в Кремле было пятнадцать рот №№ 1-15, численностью от 200 до 450 чел. каждая.

Церемониал поверки такой: по сигнальному гудку из дежурной комнаты у ворот Кремля выходит дежурный по лагерю в сопровождении свиты из лагерного начальства.

На каждом дворе батальонный командир устраивает попугайному начальству встречу согласно пехотного устава.

Дежурный по лагерю, обыкновенно мальчишка из красноармейцев, важно здоровается с ротами. Если какая-нибудь рота негромко и недружно ответит на его приветствие, — «Здорово NN рота...» обычным собачьим лаем «Здра», то разгневанный мальчуган-дежурный приказывает поставить роту на стойку на час или дольше.

* * *

Выше было сказано, что арестанты всех категорий преступности, самых разнообразных социальных положений становятся рядом в общий строй. Рядом с босяками, хулиганами и мелкими воришками стоят: архиепископы, епископы, архимандриты, православные священники, генералы, адмиралы, полковники, епископы и ксендзы католические; пасторы, муллы, раввины, бывшие губернаторы, председатель судебной палаты, прокурор суда, родовитые князья, графы и бароны.

Такая смесь была в 6-ой роте, где я помещался после определения меня на службу в лесничество.

И вот на приветствие мальчишки-дежурного все мы были обязаны кричать «Здра».

Если кто не ответит, то рискует получить грубое с трехэтажной площадной бранью замечание. Я был несколько раз свидетелем, как кто-нибудь из начальства делал грубое с ругательством замечание епископам, что они не отвечали на приветствие. Причем, ругательства непременно следовали с кощунственным добавлением. После встречи молокососа-начальника делается поверка наличия рот путем расчета каждой роты по порядку.

Беда для арестантов, если в роте выйдет замедление с расчетом номеров, тогда также всю роту ставят на час на стойку.

И вот на стойке ротный командир заставляет в течение часа или кричать «Здра» или рассчитываться по порядку.

Конечно, на выстойке все, — тут и сморчок шпаненок, и архиепископ, епископ, генерал, адмирал, губернатор, и проч., кричат в течете часа «Здра». При таком отношении начальства, за ошибку в расчете или за опоздание вскричать «Здра» наказывать всю роту, бывали такие казусы: какой-нибудь шпаненок просто из озорства скажет не тот номер при расчете, — вся рота на выстойку. Чтобы этого не было, сами арестанты наблюдали, чтобы в передней шеренге стояли люди надежные. Случалось также, что за подвод роты на выстойку сами арестанты подвергали виновника своим мерам воздействия.

* * *

Спрашивается, — к чему такая церемония с поверкой и такое строгое отношение к дисциплине в строю, когда люди в большинстве своем не имели в прошлом никакого отношения к военной службе.

Поверка, как таковая, абсолютно никакой цели не достигает. В ту пору были роты, например, 10-ая, где по списку 240 человек, а на поверку выходило 70 чел., остальные были в служебном расходе.

На Соловках мы, все интеллигенты, признавали, что кукольная комедия поверки с церемонией проделывается исключительно с одной целью, — поглумиться над личностью архипастырей, пастырей, генералов, быв. губернаторов и прочих. Ведь, в Советских тюрьмах нет таких церемоний и никакого ущерба тюремному режиму нет.