Тогда ему говорили, что он лжет, и уводили. После этого его должны были отправить в камеру пыток.
Со времен Торквемады пытки стали важной частью деятельности инквизиции. Прежде они применялись не часто. Король Франции Филипп IV в одном письме упоминает о пытках еретиков, в то время недавно введенных инквизицией, и осуждает жестокость этой меры (что не мешало ему применять их, когда он считал нужным, как в случае с храмовниками). Папа Климент V, получая жалобы от тех, кого пытали в инквизиции, велел организовать расследование этих случаев. За период с этого времени (с начала XIV в.) и до введения инквизиции в Испании сохранилось не так много записей о применении пыток (хотя, вероятно, далеко не все такие случаи записывались).
Согласно статье 15 «Указаний» Торквемады, инквизиция имела право применять пытки в случае, когда грех ереси считался «полудоказанным». Правда, имелось указание, что инквизиторы не должны проливать кровь, так как священники не имеют право это делать. Может показаться, что в законах инквизиции было и что-то от духа настоящего христианства, но это не так. Если во время применения пытки жертва вдруг умирала, то ответственный за это инквизитор должен был немедленно получить отпущение греха у своего товарища, — Торквемада дал монахам право взаимного отпущения грехов.
Пытка состояла из нескольких этапов, причем благочестивые инквизиторы именовали ее не пыткой, а допросом. Торквемада положил в основу своих «Указаний» многие положения арагонского Великого инквизитора Эймерика и инквизитора Бернарда Гун, живших в XIV в. Эймерик предложил пять стадий допроса с применением пыток, с тем чтобы на каждой стадии была возможность добиться от узника показаний.
Первой стадией было запугивание применением пыток. Вторым этапом был визит в камеру пыток, где инквизиторы демонстрировали пленнику все орудия пыток, находившиеся в их распоряжении. Этот этап считался очень важным. На третьем этапе, который должен был еще больше запугать арестованного, его раздевали и готовили к началу пытки. На четвертой стадии ему демонстрировали то орудие пытки, которое должно было быть к нему применено. Если он и на этот раз не каялся в ереси и не называл сообщников, то пытка начиналась.
Согласно закону, запрещалось повторять пытку, и человек, после первого испытания настаивавший на своей невиновности, не должен был подвергаться повторным испытаниям. Поэтому инквизиторы стремились, чтобы обойти закон, не «повторять», а продолжать пытку как можно дольше, давая жертве лишь краткие передышки.
Чаще всего в тюрьмах инквизиции применялись дыба, «подъемник», и пытка водой. «Подъемник», как самый простой, но в то же время болезненный прием, применялся чаще других. Жертве связывали руки за спиной и начинали медленно поднимать с помощью блока, так, чтобы все тело держалось на руках. Через несколько минут человека опускали вниз и предлагали покаяться. Если же он отказывался, его поднимали снова, а если и после этого он не признавал себя виновным, могли привесить к ногам гири. Когда человек терял сознание, его снимали, давая ему передышку, чтобы через некоторое время повторить все сначала.
Распространена была в тюрьмах инквизиции и пытка ъодой. В этом случае жертву привязывали к наклонной лестнице, так, чтобы человек не мог пошевелить ни руками, ни ногами, рот насильно держали открытым, ноздри закрывали деревянными затычками, а рот прикрывали куском ткани. Затем жертве медленно наливали воду в рот из кувшина. Человек автоматически делал глотательные движения, и вместе с водой в горло попадала ткань. Потом полуживому от удушья арестанту давалась передышка, чтобы через некоторое время все повторить вновь.
Кроме дыбы и пытки водой применялся, «испанский стул». Человека усаживали на стул, зафиксировав руки и голову, а ноги помещали у жаровни. Это была пытка раскаленными углями. Применялось также отрезание пальцев на руках или ногах, битье кнутом и другие виды пыток.
Лимборч в «Истории инквизиции» рассказывает об одном новообращенном иудее, на которого донес слуга, выпоротый хозяином за кражу. Этот новообращенный отказался признать, себя еретиком даже после угрозы применить пытку и продолжал настаивать на своей невиновности. Инквизиторы предупредили, что в связи с его «упрямством» он-де сам обрек себя на пытки и они снимают с себя вину в случае его смерти или пролития крови. Его поместили в мешок, который затянули так туго, что человек едва не задохнулся. Затем его освободили и предложили покаяться. Когда арестованный отказался, его тело стали растягивать с помощью специального приспособления, так что это вызвало смещение костей суставов. Он снова отказался, и тогда его связали веревками и затянули их так, что они глубоко врезались в тело, нанося раны. Его прекратили пытать, только когда он впал в бессознательное состояние. Несмотря на возможность отпущения грехов, инквизиторы старались все же не допускать кончины жертв: следовало передать узников светской власти для вынесения приговора. Сами же инквизиторы не хотели, чтобы их считали причиной чьей-то гибели. В данном случае новообращенного иудея освободили, заставив в течение двух лет носить позорную одежду «санбенито», а затем выслали из Севильи.
В «Истории инквизиции в королевствах Испании и Португалии», составленной и переведенной с испанского преподобным Дж. Бекером в 1734 г., также содержится немало рассказов о жестокостях инквизиторов. Один из них посвящен судьбе шотландца Вильяма Литгоу, арестованного в Малаге по обвинению в шпионаже. Он был протестантом, и от него сразу потребовали перехода в католицизм. Литгоу отказался, и тогда на него надели тяжелые кандалы, так что он не мог ни стоять, ни сидеть, а только лежать на спине. Ему давали только пинту воды через день, а окно в его камере было заложено кирпичами. На сорок седьмой день заточения он услышал, как у тюрьмы остановилась карета. После этого пришли инквизиторы и забрали узника в другую камеру. Идти сам он не мог, и его несли. В камере пыток, куда доставили Аитгоу, его пять часов продержали на дыбе и вернули в прежнюю камеру. Затем каждое утро в определенное время он слышал, как на том же месте останавливалась карета, и страдал от мысли, что его снова начнут пытать. Палачи не добились от него перемены веры, хотя одиннадцать раз подвергали его пыткам, после чего он был приговорен к сожжению на костре в Гранаде.
До исполнения приговора ухаживать за пленником поручили рабу-турку и рабыне-негритянке, которые были очень добры к нему, а еще один слуга, мальчик-фламандец, рассказал историю этого человека одному англичанину, оказавшемуся тогда в городе, и дело это стало известно английскому послу. Таким образом мистер Литгоу смог вернуться в Англию. Его на носилках доставили к королю Якову I, которому Литгоу и поведал свою историю. Так стало известно о бесчеловечном обращении инквизиторов не только с испанцами, но и с иностранцами, посетившими их страну.
Французы, вторгшиеся в Испанию, обнаружили в Толедской тюрьме инквизиции особое орудие пытки — статую, похожую на статую Девы Марии. Рассказывают, что спереди ее поверхность была утыкана гвоздями и ножами. Управляемая с помощью особых рычагов, статуя должна была «обнимать» жертву, нанося ей раны. Применение подобной пытки выглядит как издевательство над сутью христианской веры.
Генри Ли в «Истории испанской инквизиции», а также Сесил Рот в книге «Испанская инквизиция» приводят показательное дело некоей Эльвиры дель Кампо. Эльвира была арестована, так как надела чистую одежду в субботу и отказывалась есть свинину. Это произошло в середине XVIII в. Эта женщина сказала, что невиновна в ереси, но, когда палачи продемонстрировали ей орудия пытки, она, упав на колени, стала их умолять, чтобы они сказали, что ей следует делать. Ей ответили, что надо говорить правду. Эльвира сказала, что она и так говорит им правду. После этого ей связали руки и стали крутить веревки, выкручивая руки и требуя рассказать, что она совершила против Святой церкви. Она же кричала: «Сеньоры, я не знаю, что я такого сделала! Отпустите меня! Вы мне только скажите, что мне вам ответить, и я отвечу, как вы хотите!» Она говорила, что не ела свинину потому, что не любит ее, от свинины £е тошнит. Переоделась же она потому, что одежду пора было переменить. Но инквизиторы продолжали истязать ее, требуя, чтобы она во всем созналась. Узница снова кричала, чтобы ее отпустили, что она не знает, чего от нее хотят, умоляла, чтобы они сообщили, что ей следует сказать или сделать, повторяла, что не ела свинину, потому что не может ее есть, а одежду необходимо было сменить.