Гусман схватил его за плечи, швырнул на старый холодильник и быстро обыскал.
— Оружия нет, — сообщил он.
Алехандро Мартинес спросил:
— Кто вы такой и зачем пришли сюда?
— Говорить правду? Ну, хорошо, сегодня утром за завтраком моя мать передала вам десять тысяч долларов моих денег, которые лежат сейчас вон в той черной сумке и которые я хочу получить обратно.
— Алехандро, он следил за вами? — Паскуаль Гусман взволнованно начал осматривать подвал, словно подозревая, что Рук прибыл в сопровождении отряда ниндзя.
Возможно, это была грубая тактическая ошибка, но Рук заключил, что писатель здесь главный, и решил, что из него удастся кое-что выудить. Следовало рискнуть.
— Спокойно. Здесь больше никого нет, я один.
Гусман забрал бумажник Рука, открыл его и взглянул на водительские права.
— Джеймсон А. Рук.
— «А» означает «Александер», — объяснил журналист, глядя на Алехандро Мартинеса в надежде на то, что это утверждение добавит правдоподобия его истории о деньгах. — Милое имя. — Взгляд Рука упал на Фаустино Велеса Аранго, который смотрел на него пристально, нахмурив брови. Когда колумбиец приблизился, Рук, стиснув зубы, приготовился к удару.
Но колумбиец вместо этого остановился в нескольких сантиметрах от него и спросил:
— Вы Джеймсон Рук, писатель? — Рук осторожно кивнул. Неожиданно Фаустино Велес Аранго схватил его правую руку, сжал ее и в восторге затряс. — Я читал все ваши статьи. — Обернувшись к своим спутникам, он воскликнул: — Это один из самых замечательных ныне живущих журналистов! — И, обращаясь к Руку, добавил: — Какая честь для меня.
— Спасибо. То есть я рад похвале из ваших уст… особенно мне понравилось слово «живущих», потому что я намереваюсь оставаться таковым как можно дольше.
Атмосфера в комнате заметно изменилась. Велес Аранго жестом пригласил Рука сесть в удобное кресло, сам пододвинул к нему плетеный ивовый стул и устроился на нем. Остальные двое держались настороженно, но после несколько успокоились.
— Должен заметить, мистер Рук, вы проявляете незаурядную храбрость — осмеливаетесь взглянуть на события с разных точек зрения, преодолеваете всевозможные опасности и выставляете жестокую правду на суд общественности.
— Вы говорите о моей статье по поводу дня рождения Мика Джаггера, да?
Велес Аранго рассмеялся и ответил:
— Я имел в виду, скорее, ваши статьи о Чечне и аппалачских угольных шахтах; однако согласен, Мик в Портофино — это было замечательно. Прошу прощения. — Писатель взял с тумбочки флакон, стоявший рядом с пакетиком из аптеки, и вытряхнул на ладонь таблетку. Рук прочитал надпись на флакончике: «Адефовир дипивоксил» — странное лекарство, найденное в аптечке отца Графа. Итак, теперь стало ясно, для кого оно предназначалось. Граф добывал таблетки для Велеса Аранго. — Дополнительное удовольствие от пребывания в правительственной тюрьме, — произнес Аранго, завинчивая крышечку. — Сокамерник пырнул меня ножом, и я подцепил гепатит В.
— Должно быть, ужасно вести жизнь Салмана Рушди.[134]
— Я надеюсь стать таким же великим писателем, как он, и прожить такую же долгую жизнь, — ответил колумбиец.
— Но как вы здесь оказались?
Паскуаль Гусман демонстративно откашлялся:
— Фаустино, этот газетчик…
— Мистер Рук — больше чем газетчик. Он журналист. А это означает, что ему можно доверять. Могу я довериться вам, попросить не раскрывать моих секретов, если я расскажу их вам… как же это… не для печати?
Рук обдумал это предложение.
— Разумеется, не для печати.
— Паскуаль и его герои из «Justicia a Guarda» спасли меня от верной смерти. Наемный убийца пришел за мной в тюрьму — это тот человек, кто ранил меня ножом, — и за ним должны были прийти другие. Как вы понимаете, подобный побег представляет собой довольно сложное и весьма дорогое мероприятие. Сеньор Мартинес, претерпевший настоящее перерождение, собирает здесь, в Нью-Йорке, деньги для организации по защите прав человека в Колумбии; он также обеспечил мне безопасное путешествие и комфортабельное изгнание. — Он хмыкнул и обвел подвал рукой.
— Когда вы сюда приехали?
— Три недели назад. Я прибыл в Нью-Джерси из Буэнавентуры, знаете это место? Я плыл на корабле в деревянном ящике. — Рук кивнул и подумал о тайном грузе, предназначавшемся Гусману, о котором сообщил ему Ти-Рекс. Это оказалась не взрывчатка, а Фаустино Велес Аранго! — Моя жизнь в подвале, возможно, кажется вам убогой и отвратительной, но это рай по сравнению с Колумбией! Мне очень помогли добрые жители Нью-Йорка, особенно местный священник одной из ваших церквей.
Велес Аранго сунул руку за ворот рубахи и вытащил большой медальон на тонкой металлической цепочке.
— Это медальон святого Христофора — покровителя путешественников. Только в прошлый понедельник замечательный человек, священник, который помогал нашему делу, пришел сюда и подарил его мне. — Лицо писателя помрачнело, лоб прорезали морщины. — Насколько я понимаю, бедняга был убит; однако какой благородный жест, вы не находите?
— Отец Граф подарил вам это в понедельник? — Рук понял, что это произошло после встречи священника с Хорстом Мюллером у агента.
— Si. Святой отец сказал мне: «Это самый подходящий медальон для того, кто скрывается».
Рук молчал. Он мысленно повторил фразу, глядя, как медальон покачивается на цепочке. Звонок сотового испугал его — звонила Хит.
— Можно, я отвечу? Это моя подруга, знаю, что это очень важно… Послушайте, я не буду говорить, где я.
Мартинес и Гусман покачали головой, но Велес Аранго обладал здесь большей властью.
— Хорошо, только на громкоговорителе.
Рук успел ответить прежде, чем включился автоответчик.
— Привет, — произнес он.
Никки сказала:
— Что-то ты долго не брал трубку. Где ты?
Мартинес шагнул к Руку.
— Сначала ты скажи, — ответил Рук, и Мартинес немного отступил.
— Я только что приехала на Центральный вокзал и пытаюсь поймать такси. В Оссининге я узнала кое-что очень важное, Рук. Теперь мне все ясно. — Он волновался и боялся ляпнуть что-нибудь не то. Пока он размышлял, она воскликнула: — Рук, ты в порядке?
— Ага, мне так хочется с тобой все обсудить. Но только не по телефону.
— Точно; я думаю, ты просто описаешься от восторга, когда услышишь. Мне приехать к тебе? Все еще следишь за своей сумкой с деньгами? — Вдруг в трубке послышалось какое-то шуршание, и она воскликнула: — Эй, что вы?.. — Никки начала пронзительно кричать.
А затем раздались короткие гудки.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Рук резко вскочил на ноги и начал нервно тыкать пальцем в кнопки телефона. Слушая долгие гудки, он шагнул к лестнице, но Гусман преградил ему путь.
— Оставьте меня! — рявкнул Рук. — Мне надо идти. — Включился автоответчик. — Никки, это я, перезвони, хорошо? Скажи, что происходит. Как только сможешь.
— Никки… — Паскуаль Гусман вслух повторил имя и повернулся к Мартинесу. — Мне показалось, что я узнал этот голос? Это детектив, которая допрашивала меня.
— И меня, — произнес Мартинес, подходя к Гусману.
Рук попытался обогнуть этих двоих, но Мартинес не дал это сделать, приложив к его груди широкую ладонь с блестящими ногтями.
— Да что вы, ребята? Мне нужно бежать немедленно, помочь ей.
— Что это за разговоры об Оссининге? — спросил Мартинес, услышавший знакомое название.
Несколько минут назад, когда сумка с долларами неожиданно привела Рука к беглому писателю, борцу за права человека, он понял, что его теория об отмывании грязных денег бандой наркоторговцев рассыпается в прах. До сих пор ни у кого из присутствующих Рук не заметил оружия — даже у Мартинеса — и поэтому решил рискнуть.
— Ну хорошо, я все объясню, — заговорил он, обращаясь главным образом к Фаустино Велесу Аранго, безмятежно наблюдавшему за этой сценой, сидя в своем кресле. — Моя подружка — коп, она расследует убийство, к которому, как мне кажется, никто из вас не имеет никакого отношения.
134
Ахмед Салман Рушди (р. 1947) — британский писатель индийского происхождения. Его роман «Сатанинские стихи» (1988) вызвал яростный протест мусульман. Писатель скрывался в течение многих лет, появляясь на публике лишь эпизодически.