— Отличная мысль, — подала голос Шерон Гинсбург, которой было поручено установить личность человека, а она даже не подумала о полицейской базе данных.
— Так вот, — продолжил Каньеро, словно не слыша Гинсбург, — там нашелся некий Пол Борелли, проживающий в Бенсонхерсте. Ничего серьезного, несколько задержаний за травку и нарушение общественного порядка. — Он протянул Хит полицейский снимок: то же лицо, что на фото из секс-клуба.
— Сын?
— Племянник.
— Все равно — достаточно для того, чтобы расстроить тетушку. Навести-ка его и поговори. — Никки прикрепила новый снимок на Доску Убийств, рядом с фотографией с камеры. — Только вежливо.
— Ага, — поддакнула детектив Гинсбург, — поняла.
Когда Никки вернулась домой и стала отпирать дверь квартиры, та приоткрылась всего лишь на несколько сантиметров и во что-то уперлась.
— Ой, — донесся голос Рука с другой стороны. — Погоди секунду.
Он распахнул дверь. В руке у него была отвертка, рядом стоял табурет-стремянка.
— Чем это ты занимаешься? — удивилась Никки.
— У меня для тебя сюрприз. — Он указал куда-то наверх; над дверью была прикреплена крошечная беспроводная камера. — Ну как? Нравится?
— Рук, это что, видеоняня?
— Не совсем, — это Никки-няня. После ухода криминалистов я подумал, что дополнительные меры безопасности тебе не помешают, и отправился в шпионский магазин на Кристофер-стрит. О, я мог бы бродить там целый день. Главным образом потому, что можно видеть себя на всех экранах сразу. — И он, глядя в зеркало, принял живописную позу. — Я ведь действительно обладаю мужественной красотой, правда?
Она обошла его и взглянула на камеру.
— Неплохая работа.
— О-о-о, чувствую себя героем порнофильма, этаким легкомысленным поденным рабочим. — Рук улыбнулся. — Но как ты знаешь, я в работе не допускаю легкомысленности.
— Нет, ты очень усерден. Ты будешь у меня номером первым в списке лучших работников месяца. — Она поцеловала его, подошла к небольшому столику и положила туда пачку писем из ящика и вечернюю газету.
— Какие пожелания насчет обеда? Закажем еду сюда или сами пойдем к ней? — Она не ответила, и он обернулся. Никки побледнела. — Что такое?
Рук поднялся и подошел к ней; на столе лежала «New York Ledger», развернутая на первой полосе. Увидев заголовок, он взглянул в лицо Никки, но не осмелился ей мешать. Она была слишком поглощена, слишком ошеломлена тем, что читала.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КОШМАР В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ
САМОУБИЙСТВО КОПА
И РАСПРИ СРЕДИ СОТРУДНИКОВ НАНОСЯТ УДАР
ПО РЕПУТАЦИИ ДВАДЦАТОГО УЧАСТКА
ЭКСКЛЮЗИВНАЯ
ИНСАЙДЕРСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Там Швайда, ведущий обозреватель
отдела городских новостей
Будет ли конец несчастьям, сваливающимся одно за другим на Двадцатый участок полиции Нью-Йорка? Вчера на страницах нашей газеты сообщалось о ссорах и разногласиях в отделе убийств по поводу дела о шокирующем убийстве местного священника, найденного в БДСМ-клубе. Преподобный отец был задушен, а теперь уже начинает казаться, что задыхается и само расследование.
Раздраженные детективы открыто высказывали сомнения в лидерских качествах начальника участка, капитана Чарльза Монтроза, уже много лет занимающего этот пост. По словам людей, знакомых с ситуацией, в последнее время из полноценного командира копов Верхнего Вест-Сайда капитан превратился в редкого посетителя участка; все больше времени он проводил в неизвестном месте, на работе появлялся лишь на несколько часов, запираясь в одиночестве в своем кабинете.
Жаркие дебаты
Анонимные источники, согласившиеся поделиться с нами информацией, подтвердили, что не только отлучки капитана привели к тому, что расследование смерти отца Джерри Графа забуксовало с самого начала. Странные приказы Монтроза связали детективов по рукам и ногам. (Кстати, группой руководит знаменитая Никки Хит, рекордсменка по числу раскрытых дел, восходящая звезда Департамента полиции и предмет восхищения чиновников штаб-квартиры.) В частности, Монтроз запретил детективу Хит и ее профессионалам отслеживать многообещающие нити: отправил их вместо этого на экскурсию по Данджен Эллей, хотя с самого начала было ясно, что занятие это хоть и пикантное, но весьма бесполезное.
Также сотрудники Двадцатого участка недавно стали невольными свидетелями крупной ссоры за закрытыми дверями между Хит и капитаном Монтрозом; здесь было все: и взаимные обвинения, и угрозы, и крики. Причиной разгогласий стало расследование, зашедшее в тупик. «Для нашего участка настали черные дни», — прокомментировал сотрудник, пожелавший остаться неизвестным.
Из огня да в полымя
Последняя сцена этой мелодрамы окрашена кровью. Вчера в полицию позвонил очевидец, обнаруживший в припаркованной машине труп застреленного мужчины. Убитый оказался не кем иным, как капитаном Чарльзом Монтрозом, погибшим от пулевого ранения в голову; пуля была выпущена из его собственного пистолета. Инцидент произошел напротив церкви Невинно Убиенных — какая ирония! Однако такое совпадение не случайно: ведь убитый священник служил именно в этой церкви.
Страсти вокруг похорон
Слухи о командире, а теперь еще и версия о самоубийстве, вышли за пределы кирпичного бункера на Западной 82-й, где находится Двадцатый участок, и достигли здания штаб-квартиры, расположенного в нескольких километрах южнее. По слухам, руководители Департамента полиции отказались проводить торжественные похороны капитана, что и вызвало негодование некоторых офицеров. Недовольные считают, что начальники поступают глупо и жестоко, отказываясь почтить память погибшего босса. Несмотря на то что его долгая карьера в самом конце оказалась запятнанной, несколько десятков лет безупречной службы, отваги и самопожертвования перевешивают самоубийство.
Рассерженные копы признают неоспоримый факт: враждебная обстановка в участке не способствует успешному ведению дел. Один из наших источников подвел итог: «Убийца отца Графа еще на свободе. Перед выборами никто не захочет объяснять жителям Нью-Йорка, почему преступники разгуливают по улицам, пока полицейские шишки спорят о расходах на похороны павшего ветерана». Все факты указывают на одну очевидную истину: у нью-йоркской полиции есть проблема, решить которую будет не так-то просто.
Никки начала расхаживать по коридору.
— Плохо, это нам не поможет.
Рук ответил:
— Насколько мне известно, в намерения редакции «Ledger» вообще не входит кому-либо помогать, разве что увеличению продаж. Допустим, от ее стиля попахивает желтой прессой, но это скорее не столько недостаток, сколько политика редактора.
Она поразмыслила над тоном, которым Рук произнес слова «ее стиль». Там Швайда уже не в первый раз вызывала у Никки неприятные подозрения, однако детектив твердо решила не играть роль подружки, ревнующей к бывшей. И Хит спросила саму себя: «Зачем тогда я вообще думаю об этой Там?»
— Не вижу никакой проблемы, — продолжил Рук. — Если не обращать внимания на фразочки, подходящие для таблоидов, все в точку, верно?
— В этом-то и проблема. Она не называет свои источники, однако кто-то из участка явно снабжает ее информацией. — Внезапно она остановилась и прикусила губу. — И знаешь что? Они решат, что это я.
— Кто «они»?
— Чиновники из штаб-квартиры. Хуже момента для этой статьи не придумаешь — буквально только что я наорала на Зака Хамнера и пригрозила обратиться в газету.
— И что, ты это сделала?
— Нет, конечно же.
— Тогда тебе не о чем волноваться.
— Наверное, ты прав, — согласилась она. И перечитала статью еще раз.
Хит готова была биться об заклад: источник — Шерон Гинсбург. Когда на следующее утро Никки появилась в участке, все в отделе только и говорили о злополучной статье. Оглядев лица своих детективов, Хит увидела, что та, которую она могла представить себе болтающей с журналистами, не участвовала в разговоре… потому что она сидела за своим столом и беседовала по телефону — и не по рабочему вопросу.