Он протянул руку, и я должна была принять решение.

И оно не было трудным.

Я не хотела оставаться там, где мы были, окруженная всеми этими людьми, которые были свидетелями произошедшего с Максом.

Я не смогла бы перенести вопросов в их глазах.

Когда я ступила вперед и взяла его руку, я почувствовала Сидни позади и поняла, что у нее нет намерений остаться позади, и мы отправились за Ксандром, который вел нас в тоннели сквозь тьму.

Я не представляла, где мы были, но это было потрясающе.

Захватывающе.

Когда мы, наконец, достигли финальной точки нашего путешествия, это было больше похоже на подземный город, чем на тоннель.

Люди — изгои, как я поняла, — свободно двигались вокруг нас, а их фонари создавали ощущение почти дневного света даже в середине ночи.

Подобно клубам, цвет заполнял почти все пространство, но здесь цвета превращались в форму покрытий, несоответствующей одежды и одеял, которые были натянуты везде, создавая барьеры вместо обычных стен и дверей. Кусочки частной жизни среди беспорядка.

Пахло специями и табаком, и дымом, и едой, а еще сырой землей, которая окружала нас.

Акустические звуки струнных инструментов смешались с криками, смехом и плачем младенцев.

Маленький мальчик стремглав пробежал мимо нас, протиснувшись между Сидни и мной, уносясь от ребенка постарше, девочки или мальчика, я не была уверена, кудри длиной до подбородка этому мешали.

Матери качали младенцев, пока другие дети играли у них в ногах, а мужчины собирались, чтобы поиграть в азартные игры.

Царила знакомая суматоха торговли и болтовня.

Это походило на положение в центре переполненного рынка, только без голубого неба над головой.

Деятельность была непрерывной.

И слышался только один язык — Англайский.

Я ощутила мир.

“Что это за место?” — спросила я, ставя Анжелину на землю, чтобы она шла рядом, пока я поражалась хаосу вокруг.

Мы остановились посмотреть, как девочка постарше рисовала линии на грязи, а группа детей, одетых в то, что я могла бы описать только как лоскуты, делилась на команды и готовилась к игре.

Пальцы девочки были покрыты слоями грязи, и ее щеки порозовели, когда она сконцентрировалась на создании больших идеальных квадратов.

Ксандр улыбнулся.

— Это мой дом.

Женщина подошла, чтобы встретить нас, или, скорее, чтобы поприветствовать Ксандра. И я поняла, что видела ее раньше, она была барменом в “Жертве”.

Синий цвет ее волос выделялся даже в свете газовых ламп.

“Чарли, это Иден.”

Ксандр представил нас друг другу, и я кивнула, пытаясь припомнить, видела ли когда-нибудь более черные глаза.

Уверена, других таких в мире нет.

Ко мне закралось странное чувство, что Иден не улыбается часто.

Она обнажила зубы немного чересчур в попытке показаться гостеприимной.

Еще одна причина, почему Изгои не живут по правилам нормального общества, думала я, пытаясь улыбнуться ей в ответ.

Анжелина стояла близко, как всегда, а Сидни практически залезла на меня.

Ксандр повел нас дальше с Иден, следующей прямо за ним.

— Не беспокойся, здесь ты будешь в безопасности.

Затем он улыбнулся Сидни и сказал: “Мы доставим тебя домой как только сирены замолчат”.

Я остановилась, даже сердце замерло в груди.

“Откуда ты знаешь, что это не атака города? Откуда ты знаешь, что сирены просто… замолчат?”

Ксандр улыбнулся так же хищно, как я уже видела в клубе.

“Потому что мы ответственны за атаку города.

Мы заставили их уйти.”

Я не могла поверить своим ушам.

Это не имело никакого смысла.

Даже меньше смысла, чем подземный город.

“Зачем? Почему вы бы сделали это?”

Он вздохнул.

— Чарлина, пойдем со мной.

Нам нужно поговорить.

Было нетрудно убедить Анжелину остаться с Сидни в комнате, приготовленной для нас.

Можно было сделать вывод, что отдельных комнат было мало, так что я была благодарна, что одну такую отдали нам.

Там было сыро и пахло грязью, но, по крайней мере, были удобные спальные места.

Я все еще волновалась за травмы Сидни.

Она выглядела все более и более нуждающейся в медицинском уходе, и я могла только надеяться, что отдых ей поможет.

До того, как оставить их одних, я оставила нежный поцелуй на щеке Анжелины.

Это был шанс поговорить с ней без посторонних ушей.

“Не делай ничего, чтобы помочь ей, Анжелина.

Мне нужно, чтобы ты держала свои руки при себе.”

Когда я отстранилась, то заметила беспокойство в ее глазах. Я знала, она не хотела, чтобы я уходила.

“Я буду торопиться.

Я не задержусь.” — пообещала я.

Анджелина знала, что я говорю правду.

Я никогда не умела лгать ей, и она успокоилась, тихо соглашаясь остаться.

Проходя мимо, я изучала вооруженную женщину, охраняющую вход в маленькую камеру.

Она была более пугающей, чем любой солдат, которого я когда-либо видела.

Еще одна экстравагантность хозяев этого места.

“Кто вы? Кто все эти люди?” — спросила я теперь, когда Анжелины не было рядом.

“Я имею в виду, я поняла, что они Изгои. Но как так вышло, что вы вместе?”

Ксандр уселся за импровизированный деревянный стол с царапинами и отшелушанным лаком.

На нем бессистемно были разбросаны цветные карты и схемы.

Мы были в своего рода офисе, еще одной камере, выкопанной в земле.

“Они не все изгои, Чарли.

Многие из них решили остаться здесь.

Да, некоторые оставили свои классы, решив жить свободно среди Изгоев, чем придерживаться строгих правил общества. Но другие… ну, давай просто скажем, что другие ведут двойную жизнь.”

“Что ты имеешь в виду? Зачем кому-то хотеть жить в двух местах одновременно?”

“Это не просто подземный город, где люди свободны уходить и приходить, когда захотят, место без правил,” — объяснял он, сидя прямо, локти на столе.

“Ты все еще не понимаешь, не так ли? Это люди с сильными убеждениями.

Мы собрались вместе, потому что у нас общая цель — общий враг.

Ты находишься в штабе сопротивления.”

Он смотрел на меня и, я знала, он ждет ответа, но мой мозг внезапно стал вялым, а мысли медленными, чтобы понять, что я услышала.

В конце концов, Ксандр нарушил тишину.

— Чарли, ты понимаешь то, что я говорю тебе? Мы революционеры.

Он усмехнулся, и зубы блеснули белым, а его шрам натянулся.

А я их лидер.

Его слова повисли в воздухе.

“О чем ты говоришь?” наконец, усмехнулась я.

Это был какой-то сложный розыгрыш.

Но затем я посмотрела на него, реально посмотрела на него.

Я заметила чувство власти, которое он носил, оно исходило от него, подобно жару, и я заинтересовалась, почему не заметила этого в клубе.

Может, я была слишком занята его странными серебристыми глазами.

Или, может быть, меня слишком беспокоил Макс.

Что бы там ни было, Ксандр ждал, когда я пойму.

“Ты… та ведь не шутишь, да?”

Он торжественно покачал головой.

“Нет, действительно нет.”

“Как много вас тут?” — спросила я, все еще стараясь найти смысл в том, что он только что сказал, голова разрывалась от туманных, несформулированных вопросов.

Он изучал меня так же пристально, как и я его.

— Здесь? Тысячи.

Подземный город простирается на тысячи миль, у нас есть доступ к каждой части Капитолия, и здесь почти столько запасных выходов, сколько у нас солдат, готовых умереть за идеи.”

Он гордо улыбнулся и добавил: “Снаружи Капитолия у нас есть лагеря почти во всех крупных городах страны.

Нас больше, чем ты себе представляешь.

Больше, чем представляет королева.”

Его брови сошлись над переносицей, выражение лица было серьезным.

“Я не могу проиграть, Чарли.

Я не могу подвести этих людей.

Они рассчитывают на меня.

Я не знала, что сказать.

Не важно, что его причины звучали хорошо, или что он честно верил, будто они справедливы.