НЕ судьба. Ну или наоборот — судьба. А то был бы сейчас кумир..(зачеркнуто) махровым профессионалом, и костерили бы меня болельщики почем зря и не зря, и переходил бы и трудоустраивался из стана в стан, и вяло оправдывался, дескать, «ну мы же — профессионалы» и «всем надо кормить семью»…

…А закончился тем, что мама сказала:

— Хватит уже без дела после школы болтаться. Только и знаешь, что в хоккей гонять да модели клеить… пора и к делу уже. Вот, я нашла секцию. Даже не секцию — кружок в Доме пионеров. Шахматы. Правда, почти конец года уже, но я спросила, руководитель сказал, что если ты играешь уже, то сможет принять…

Шахматы! «Даже не секция — кружок…» Шахматы, которые еще дальше от Мечты, чем фигурное катание! Тут бы мне и впасть в отчаянье, но…

Был первый день Весны, и я был решительно влюблен в весь Мир. Тем более что накануне «Спартак» опять явил ему свой пресловутый, фирменный характер во всей красе. Ведя после второго периода 5:0, и ведя не против кого-нибудь, а против цска — в третьем красно-белые мастера привычно расслабились и быстренько пропустили четыре. Собственно, на последней минуте в невероятной сутолоке на «пятачке» пропустили было и пятую, но тут возникла заминка с определением правильности, время вышло, и трансляцию прервали на более важные передачи… а вечером в программе «Время» сообщили, что к арбитру Валентину Козину явился дух великого Оямы и напомнил про Справедливость, в результате чего гол был признан забитым с нарушением, и «Спартак» все-таки 5:4 победил…

— Едем, — сказал я. Тем более что если опять будет «просмотр» — то запросто могут (на что я в душе надеялся) и не принять. И мы снова поехали.

…Контингент, облепивший двигавшегося по коридору Гроссмейстера, от футбольного отличался диаметрально. Я мысленно вздохнул: да, этими кучерявыми очкариками свою команду не пополнишь… С другой стороны, я ведь вроде как и не за этим сюда пришел... м-да.

— Его зовут Юрий Аронович, — шепнула мне мама. — Не волнуйся и постарайся произвести хорошее впечатление. И, кое-как раздвинув будущих Карповых и Каспаровых, подвела меня к Повелителю белых и черных фигур.

— Ну, ты ходы-то знаешь? — весьма благожелательно спросил он у меня.

— Ну-у… — честно проблеял я. — Ну, вообще-то не очень…

Тут уж настал матерный черед краснеть. Несомненно, как и было испрошено — впечатление своим ответом я произвел. Юрий Аронович эффектно выкатил свои и без того выпуклые глаза сперва на меня, а затем с укоризной — и на не ведавшую куда себя теперь деть родительницу.

Нет, ну а что? Ну я же имел в виду — не ходы вообще, а ПРАВИЛЬНЫЕ ходы! Как, так сказать, в той или иной ситуации не просто двинуть лошадью, а наилучшим образом… Это как спросить: «Забьешь ли ты с пенальти?» В пустые ворота конечно забью! И Шакурнову забью, и Воробьеву — да кому хочешь из класса забью! А вот если, скажем, Ринату Дасаеву — то, может, сразу и не забью. Два из трех, скажем так, — это пожалуй… Или, опять же, если настоящего спартаковца спросить: «Разбираешься в футболе?», то он, конечно, подумает и тоже сознается, что вообще-то не очень…

— Да вы попробуйте, пусть он с кем-нибудь сыграет! — взмолилась мать.

— Как же он сыграет, если он даже ходы знает «не очень»? — логически вопросил Гроссмейстер. — Хотя ладно. Сейчас, если кто без пары останется — взглянем.

На мое счастье, кучерявых очкариков в тот день собралось нечетное число, и меня усадили за доску с каким-то совсем уж нелепым. Не без гордости сообщу, что я его довольно четко обставил. Матовое кольцо уже сжималось, когда к нам подошел Юрий Аронович и поглядел на нелепого тем взглядом… Пару лет спустя, после выездного матча на восьми досках с другим Домом пионеров, в котором один наш переросток безвольно уступил, едва только вылезши из дебюта, другой мальчик подошел к нему и с горечью констатировал: «Ну что, Яшкин… Усы выросли, а играть так и не научился?» В самое «яблочко», по-моему… в общем, тем самым взглядом. Окрыленный успехом, я до того обнаглел, что тут же предложил померяться силами и самому этому «Ароновичу»!

— Хорошо, — мягко отклоняя вызов, сказал он. — Я тебя принимаю. У нас как раз только начался весенний турнир, ты успеешь нагнать. Занятия у нас по средам и субботам. И приноси с собой, пожалуйста, сменку, а то уборщица внизу всегда ругается…

Сменка… ненавистный мешок! А я ведь так надеялся, что буду ходить с настоящей спортивной сумкой, а в ней — пропахшие трудовым потом гетры, и красная футболка с белой поперечной полосой и номером 10 на спине, и даже, возможно, бутсы… А получилось — со сменкой и тетрадочкой для записи ходов…

«Ладно, — утешил я сам себя. — Все равно вся жизнь еще впереди, нагоним! (И тут автор совершенно прав! — Прим. ред.) Будем считать это жертвой качества во имя темпа… а, или наоборот… короче, все образуется. Вон Анатолий Карпов, хоть и голос у него писклявый — а чемпион мира!..»

Да, чемпион мира… потому что самое замечательное — знаете что?

Испания

Это даже не воспоминание… вспышка, просто пятно в сознании. Лето, мне пять годков, меня привозят к бабушке на ночь, отец включает телевизор — и на экране что-то яркое. Видно, что яркое, даже на черно-белом экране. И я понимаю, что это футбол — но это какой-то совсем непривычный и необычный футбол! Трибуны совсем рядом с полем, не так, как у нас, огромное пустое пространство беговых дорожек, — и зрители на них беснуются: видно, как они скачут и размахивают руками. И поле засыпано чем-то белым, но вроде не снегом — я еще не знаю, что это просто кусочки бумаги, но смотрится эффектно. И «под» нашим комментатором слышен чей-то неразборчивый, но крайне яростный голос — о-ля-ля! И футболисты, футболисты! Лохматые все как один, у кого до плеч, а у кого, кажется, и еще ниже висит — и это в то время, когда вокруг тебя основным способом оформления мужского затылка является прием «скобочка». Майки навыпуск болтаются, гетры одна вверх, другая вниз — никакого единообразия! Э, да он даже без щитков, вон тот, кучерявый… Оп, перед защитником застыл, а тот на него не «выбрасывается», ждет. И кучерявый парень, чтоб защитника спровоцировать и выманить, ножками так начинает закидывать у себя за спиной, прям как мы в садике на репетиции «гуцульского танца» — ай-нанэ! Я иногда думаю, сколько бы он так прозакидывал при нынешнем уровне развития оборонительных технологий и через сколько месяцев потом вернулся бы… нет, не поле, про поле-то и речи нет, он же без щитков, хотя бы домой вернуться… секунду? Да, может, и меньше. Но это сейчас. А тогда — защитник все-таки купился, и кучерявый, заложив невообразимый финт, стремительно гонит ослепительно белый мяч к воротам! И я, навсегда уже очарованный, спрашиваю у отца:

— Пап, что это? Кто это играет? Наши?

И отец, улыбаясь, отвечает:

— Это же чемпионат мира, сынок!

Да, и еще, само собой, «эНХаэЛ», хваленые «канадские профессионалы»! Кому Новый год — это Дед Мороз и мандарины, а мне — «заокеанское турне». Хотя, конечно, Дед Мороз и мандарины тоже. Но главное — турне. Непонятно, правда, и неприятно, что сразиться с матерыми профи всегда делегируют или центральный спортивный клуб армии, или Сборную, которая, по сути, означенный клуб и есть, — и никогда «Спартак». Разве что одного человека возьмут на «усиление». Но все равно — счастье! Слышать, как объявляют диковинные названия команд... «Буффало Сэйбрз»! «Миннесота Норд Старз»! Смотреть, как сидят на скамейке запасных и, по меткому наблюдению наставника физической культуры «Бори», «жуют, как жвачные животные». Майк Босси! Брайан Троттье — звучит не хуже, чем Чингачгук Большой змей! И взрывается в паузах орган — «Тра-та-та-та та-та! Тру-ту-ту-ту ту-ту!!!! Пууу…» Эх… вот такой хоккей (и футбол) я полюбил. Бессмысленно просить вернуть — они никогда не вернутся. Но я помню и люблю их такими…