— Ведь нынешние взяточники и казнокрады самые настоящие враги народа, Станислав Семенович! — воскликнул Владимир Кожевников.
— Давайте называть их просто ворами в масштабе, чтобы неповадно было правозаступным шайкам-лейкам набрасывать на их уголовные морды вуаль политически обиженных овечек.
Вопрос на засыпку: что сделал бы Сталин, если бы в руки вождя попал доклад Руцкого на сессии Верховного Совета плюс его одиннадцать чемоданов разоблачительных документов?
Прикинули? То-то… А что сделал «всенародно любимый»? Отстранил Руцкого от дальнейшего расследования. Какие еще аргументы нужны нашему замороченному телевизионными сороками и киселемитковичами, голубыми стервятниками народу?
Про хохму с ценами на бензин я уже и не говорю…
Вы знаете, я начинаю подумывать, что экраны телевизоров излучают некие секретные лучи, которые превращают людей в нерассуждающих кретинов. Какой чудовищный и зловещий обман! Кого бы я не спрашивал, все говорят: на референдуме по первому вопросу я ответил: «НЕТ!» Но тогда, скажите мне, кто проголосовал «ДА!»?
— В любом случае утвердительно ответила только треть взрослого населения России, Станислав Семенович. Это оглушительное поражение президента и его антинародной рати, это убедительный разгром, который, тем не менее, тщатся выдать за победу. И долго, увы, будут спекулировать этим…
— Что же касается судьбы жуликов, Владимир Николаевич, приведу только один пример. Широко известно, что при содействии свердловского земляка президента, госсекретаря Бурбулиса некое уральское предприятие отстегнуло иностранной фирме огромное количество тонн стратегических редкоземельных металлов, идущих на Западе на вес золота.
Материалы эти, категорически запрещенные к вывозу, пошли, разумеется, за бесценок.
Преступление? Безусловно! Надо брать бывшего преподавателя научного коммунизма за шкирку? Конечно… В качестве посредника, а может быть, и вовсе небескорыстного соучастника.
Представим себе, что взяли-таки Бурбулиса за ушко и потащили под следственное солнышко… Что будем тогда иметь? Заполошные вопли и самого бывшего жреца марксизма-ленинизма, и его подельщиков, а также своры международных амнистий. Хором заскулят о том, что бедный Геннадий Эдуардович — жертва политических происков бывшей оппозиции, призванной и возвращенной, докумекавшим что к чему народом, к власти.
И пока в Кремле сидят Отрепьевы и шуйские, подобное будет с любым заворовавшимся членом правительства, защитники у них и внутри страны, и за бугром найдутся… Только нам не надо обращать на это внимания, а называть вора вором, взяточника корыстолюбцем, перекупщика спекулянтом, а не коммерсантом.
Почему, скажите, рэкетиров именуют не бандитами, не применяют к ним жесткую статью Уголовного кодекса, а проводят их преступления как невинное вымогательство?
После войны в стране полно было бандитов, и хорошо вооруженных, между прочим, по Союзу оружия тогда гуляло вдоволь. И что же? Созданы были особые отделы ББ — борьбы с бандитизмом, и довольно скоро опасность дестабилизации общества была ликвидирована.
Кто мешает использовать этот опыт Ерину и Баранникову?
Примечание автора: Когда 7 августа 1993 года я считывал эту главу с машинки, министр безопасности России Баранников был отставлен президентом именно потому, что попытался кое-что сделать.
А еще через два месяца, 7 октября 1993 года, я вновь читал эти строки, готовя роман «Страшный суд» к сдаче в набор. То, что произошло в последние дни вообще не укладывается в рамки здравого смысла.
Абсурд и беззаконие превзошли вымышленные великим сатириком фантастические несуразности города Глупова.
Роман этот мною еще не дописан, все, как говорится, впереди. Сочинительские пророчества мои жутким образом тут же воплощаются в жизнь.
Но коль взялся за гуж… Одинокий Моряк не свернет с проложенного курса.
Советники из ЦРУ делают все, чтобы мы поставили крест на любых положительных моментах российского прошлого. Кое-где им это удалось. Но, подчеркиваю, кое-где и пока.
Общий баланс далеко не в пользу заокеанских лжедоброхотов. Они безоговорочно проиграли.
В стране нарастает лавина антиамериканизма. И если раньше мы с улыбкой относились к попыткам официальной пропаганды рассказать нам о хищнической ипостаси Америки, пропускали мимо ушей пророчества Горького о Городе Желтого Дьявола, предвидения Есенина и Маяковского, которые безоговорочно осудили стяжательский характер духовного, вернее, бездуховного бытия янки, то сейчас множится неприятие всего американского, растет понимание, что Соединенные Штаты с их идеалами Pax Americana, взятой на себя ролью мирового жандарма, являются злейшим врагом России, и это прозрение поднимается снизу.
— И никакой агитпроп теперь не нужен, Станислав Семенович, чтобы понять, откуда управляют нынешним оккупационным режимом.
Я вот еще что хотел спросить, Станислав Семенович. Главари перестройки, которую Лазарь Моисеевич Каганович в книге «Так говорил Каганович», изданной вашим Товариществом, назвал «грандиозной акцией ЦРУ», но я бы определил случившееся как буржуазный контрреволюционный переворот» они, эти паханы, привнесли в нашу жизнь жуткое слово беспредел. Его нет в словарях Даля, Фасмера, Ожегова, Ушакова, но это выражение есть в словаре тюремного языка и означает крайнюю степень беззакония, пренебрежения к любым правовым и нравственным нормам.
Ваше мнение на этот счет, мнение и ученого-юриста, и писателя — исследователя человеческой души?
— В российский обиход внедрен не один воровской жаргон. Сегодня мы не только ботаем по фене, говорим на бандитском языке, но и живем по обычаям преступного мира.
Ну скажите, ради Бога, разве не предпринимаются отчаянные попытки превратить Великую Державу, российское общество в бандитскую шайку с паханом-самодуром во главе, с угождающими этому самодуру многочисленными шестерками, клички которых — совпадение или дьявольский знак?!? — начинаются на по-змеиному шипящую букву?
Про селевые потоки беспардонной лжи, которые выливаются из электронного ящика, начисто, беспредельно лишенными совести тележурналистами, я уже говорил…
Разве это не беспредел?
Законы, принятые парламентом, указы, изданные президентом, решения Конституционного суда — не выполняются. Законопослушание, воспитанное в нас за годы Советской власти, нравственные устои, о которых заботилась какая-никакая, а идеологическая, то есть, духовная служба коммунистической партии, ныне выброшены на свалку.
Новой правовой системы, по которой обыватель чувствовал бы инстинктивное уважение к закону не создано никакой.
В области морали выдвинут хищнический лозунг: хватай, сколько унесешь! Или проглотишь…
Еще немного — и на знаменах общества будет официально начертано: человек человеку волк, а в конституции запишут уже складывающийся в реальной жизни принцип — война всех против всех.
Как говорили древние римляне: Homo Homini Lupus est!
Именно об этом я пишу сегодня роман «Страшный Суд», состоящий из двух книг: «Гитлер в нашем доме» и «Конец Света».
— Звучит многозначительно и мрачновато, Станислав Семенович.
— Пишется сие повествование, которое завершит трилогию «Вожди, пророки и Станислав Гагарин», начатую романами «Вторжение» и «Вечный Жид», весьма трудно. Почему? Сегодня утром я понял, что внутренне сопротивляюсь возможности наступления тех страшных, апокалиптических событий, которые грядут для нашего несчастного Отечества и остального мира и к описанию которых я уже приступил.
Естественно, мне совершенно ясно, что я не хочу того ужаса и хаоса, который сейчас создает мое воображение. Но я обязан написать сей жуткий роман, дабы предупредить земляков, к чему приведут те вовсе не безобидные игры в «рынок», «демократию», «капитализацию всей страны», в которые мы так безответственно играем.