Секретарь Лотэра остается в Боме для временного руководства конторой. Лотэр идет в отель и отправляет свой багаж на пристань.

В тот же день его пароход уходит вверх по реке.

В Леопольдвиле он первым делом заходит в контору компании.

Город, превратившийся за два десятка лет своего существования в довольно значительный торговый центр, кишит черными носильщиками, караваны которых доставили в город огромную партию товаров, пройдя за восемнадцать дней почти трехсоткилометровый путь от порта Матади. Теперь эти товары в трюмах пароходов отправятся вверх по течению реки Конго, часть из них попадет также и в дальние поселения провинции Кассаи.

Черное блестящее зеркало озера Стэнли-Пул тянется на северо-запад, где в ясные дни можно различить крошечные белые точки домов французского торгового города Браззавиля, раскинувшегося по правому берегу. На юго-западном берегу расположены порт и верфь Киншаса, а неподалеку на красноватом холме светлеют, утопая в зелени пальм, строения баптистской миссии Артингтон.

В конторе, где работает всего несколько служащих, жарко и душно; Лотэр принимается просматривать документы. И очень скоро вспышки его неистовой ярости и язвительный смех наводят ужас на чиновников.

Одного из них Лотэр увольняет по подозрению в растрате, обнаружив неточность в текущем счете.

На следующее утро, написав подробный отчет наблюдательному совету и сдав его для отправки почтовому чиновнику, Лотэр направляется в военную казарму на окраине города. Часовые у ворот вытягиваются перед ним. Лотэр входит во двор казармы; его тотчас замечают. Комендант гарнизона, рыжебородый лейтенант, выстраивает свою роту перед длинным забором. Голос его гремит, как раскаты грома. Чернокожие солдаты салютуют залпом из винтовок в честь своего нового командующего. Лотэр с равнодушным видом идет вдоль строя. Брезгливо стряхнув с рукава мундира осевшую на него пыль, он молча направляется к длинному приземистому строению.

И вдруг останавливается, пораженный.

Из открытой двери выходит ему навстречу второй офицер — худощавый, среднего роста, совсем еще молодой человек; он почтительно приветствует Лотэра, но потом застывает на месте, растерянно уставившись на него своими серыми, по-девичьи нежными глазами.

— Это вы, Лакруа?

Лейтенант отвечает легким поклоном.

Помедлив, Лотэр протягивает ему руку.

— Так вы теперь уже не в Боме? — спрашивает он, пожимая руку Лакруа. — Вас перевели сюда?

Он испытующе разглядывает узкое, почти не изменившееся за этот год лицо лейтенанта, его мягкие немного запыленные волосы и нахмуренный в волнении лоб.

— Значит, теперь вы служите здесь? — повторяет он свой вопрос. — Знаете что? Переходите ко мне. Я сейчас направляюсь в Мангалу, вы поедете со мной! Вы можете понадобиться мне там.

Лакруа послушно кивает головой.

Начальник гарнизона подходит поближе. Поглаживая рукой свою ярко-рыжую бороду, он выжидающе переводит взгляд с одного на другого, явно ожидая, что командующий выскажет свое впечатление от осмотра роты.

Но Лотэр, обращаясь к нему, заявляет:

— Лейтенант Лакруа поедет со мной в Мангалу. Здесь он вам не нужен.

— Как прикажете, господин майор.

— Ну, а как вообще дела? Все в порядке?

— Все в порядке.

— Никаких чрезвычайных происшествий?

— Никаких.

— Отлично. Господин лейтенант, вам пора собираться в дорогу. Через два часа мы отправляемся.

В северо-западной части государства Конго, между реками Конго и Мобанга, простираются огромные леса, перемежающиеся с саваннами.

Берега болот и илистых речушек поросли красным деревом, бананами, кокосовыми и веерными пальмами, эбеновым деревом и бататом; огромные черные тополя, словно гигантские мачты, возвышаются над группами заросших цепкими лианами, кишащих насекомыми деревьев, где таятся лихорадка и слоновая болезнь, проказа и оспа.

Это и есть округ Мангала.

Здесь растут смоковницы и огромное количество каучуконосных лиан.

Здесь золотое дно компании «Анверсуаз дю коммерс о Конго».

11

Вот уже восемь месяцев он живет в этом округе.

Много забот доставляет ему жаркий, влажный климат этих мест. А противная, теплая и безвкусная речная вода, которую приходится пить кипяченой и не иначе, как подмешав к ней шотландского виски, доводит его до отчаяния. Над селением все время висит густое, удушливое зловоние трясины, убивающее остатки жизненных сил.

Ночью, когда надвигающаяся гроза гонит в открытые окна потоки раскалившегося за день воздуха, у него часто случаются приступы удушья. Дрожащими руками он тянется к пузырьку с сердечными каплями, которые прописал ему здешний врач, англичанин. Потом долго лежит, уставившись в темноту широко открытыми глазами, пока не забудется тяжелым, беспокойным сном.

Как и всех европейцев, живущих здесь, его мучают москиты, которых здесь великое множество; даже самая густая сетка не спасает от этих кровожадных насекомых. Проклиная в душе все и вся, он заставляет себя выносить такую жизнь, а в разговорах с подчиненными даже ухитряется смеяться тем бодрым, покровительственным смехом, который приличествует директору «Анверсуаз».

Поселение. Мобека расположено в тридцати километрах от впадения реки Мангала в Конго. Каждый месяц целые караваны речных судов свозят сюда каучук, собранный туземцами в дебрях огромного лесного массива.

В Мобеке находятся комиссар округа и несколько агентов компании; поэтому здесь есть и больница, и форт с гарнизоном из сорока солдат, а его восточную, обращенную к лесу окраину охраняют две пушки. К широкой улице, опускающейся к берегу реки и застроенной белыми каменными домами европейцев, примыкает туземная деревня, давшая название поселению и состоящая из легких хижин, площадки для танцев и крошечных, засеянных маниоком участков.

Лотэр живет в одном из домов нижней части улицы. Над покатой крышей домика склоняется пышная крона дерева, весь ствол которого сплошь покрыт темно-красными овальными листьями, чьи короткие черешки растут прямо из трещин в коре.

Каждый вечер небо затягивается черными грозовыми тучами, а над головой раздается глухая барабанная дробь первых тяжелых капель дождя, прыгающих по твердым листьям дерева. Лес откликается словно тысячью деревянных трещоток, и сразу смолкают пронзительные крики попугаев.

В передней части дома Лотэр устроил свою контору. Здесь он составляет отчеты для главной конторы компании в Брюсселе, пишет письма генерал-губернатору в Бому, наблюдательному совету и его президенту банкиру Александру де Тьеж. Здесь он регулярно совещается с комиссаром округа, получает донесения от своих агентов из деревень, дает указания новому комиссару округа Руби-Уэле, назначенному недавно по его ходатайству и занятому сейчас спешным восстановлением форта; его приказания водным путем быстро доходят до адресата в Либокве.

Из своей конторы Лотэр направляет и контролирует все события в обеих огромных областях, входящих в сферу влияния «Анверсуаз».

Он сумел добиться того, что из каждого района вместе с ежемесячной партией каучука ему представляют точный отчет о поведении туземцев, об их «прилежании», возможных вспышках волнений и приблизительных запасах каучуконосных лиан; такие же отчеты он получает и из фортов и сторожевых постов на северной и северо-восточной границах. Таким образом, он всегда в курсе всех событий в округе и может в любой момент выслать в мятежный район подкрепление с береговых поселений, а в случае необходимости и из форта Мобека, комендантом которого он сразу по прибытии назначил Лакруа.

В сильных, энергичных руках Лотэра сложный механизм управления «Анверсуаз» работает безотказно и четко. Его секретарь, четыре месяца назад вызванный сюда из Бомы, чуть ли не тонет в потоке документов, счетов и отчетов, которые надо обработать, и писем, на которые надо ответить. Усилиями Лотэра годовой доход компании достиг пяти с половиной миллионов франков, и лишь несколько дней назад из Брюсселя пришло письмо, в котором фирма выражает благодарность своему директору, представляющему ее интересы в Африке.