— А помните?…

— А в ресторане «Детинец» были? — перебил Герман Степанович.

— Был.

Перед рестораном продавали прославленную медовуху, которую стоило попробовать, коли приехал в Новгород. Рябинин выпил натощак стакан жёлтой сладковатой жидкости, и уже в душном ресторане услышал в голове невнятный гул.

— Уху по-монастырски брали? — спросил директор.

— Вроде брал.

— А мясо в квасе?

— Не помню.

— А мясо по-новгородски?

— Я ел что-то из горшочка.

— Ну, а борщ боярский, курица по-преображенски, блины «не всё коту масленица», сбитень?

— Вот сбитень пил, — обрадовался Рябинин.

Помнил, что пил душистый горячий напиток, ибо после него в голове пропал тот медовущный гул.

— Я даже фирменное меню на память прихватил, — улыбнулся Герман Степанович, намекая, что это всё-таки кражонка.

— Я ничего не прихватил, — суровым тоном согласился Рябинин, что это-таки кражонка, ибо помнил слёзные просьбы официанток не растаскивать меню.

— С вами интересно беседовать, — потускнел директор.

— С вами тоже, — наоборот, улыбнулся Рябинин. — Мы, видимо, ещё встретимся и тогда поговорим подробнее.

— О Новгороде? — серьёзно спросил Герман Степанович.

— Почему ж только о Новгороде?… О том, что вас интересует. О религии, о монастырях… Ну, и о Новгороде.

Когда Герман Степанович ушёл, Рябинин подумал… Вернее, он об этом думал раньше, ещё до его ухода: из универмага украли на тридцать с лишним тысяч, а директор беседует о мясе в квасе и блинах «не всё коту масленица»…

Так мелочь ли, когда мужчина носит пилки для ногтей и закрывается зонтиком от капель дождя?

Из дневника следователя.

Анализирую — уже дома, после ужина, — допрос директора, пытаясь извлечь полезную информацию для дела. И всё думаю: а понимаю ли в полной мере, что такое допрос? Я всегда исходил из логики, которую почитаю за атомы ума. Человек говорит правду или обманывает. Ну, и среднее состояние — полуправда, которая тоже логична. Но следователь, видимо, должен допускать существование нелогичных поступков и нелогичных ответов. По крайней мере, не связанных логикой напрямую.

Вот на допросе директор бурно искал сигареты, а, вытряхнув их, забыл закурить. Нелогично. Впрочем, мог смутиться из-за обронённых религиозных предметов. Тогда всё логично. А разве я сам всегда логичен?

Иду сегодня с работы пешочком. От бара, где обычно толчётся мужичка два-три-четыре, отделяется фигура, лишённая каких-либо индивидуальных признаков, кроме застарелого духа разливных вин, и спрашивает:

— Друг, закурить не найдётся?

— Не, я непьющий.

Петельников оторвал голову от подушки, силясь определить, что звонит — будильник или телефон. Звонил, слава богу, будильник; слава богу потому, что телефонный звонок в шесть утра мог означать только вызов на место происшествия. Но вставать нужно так и так.

Он вскочил рывком, чтобы спугнуть сон, и пошёл по квартире, тоже вспугивая его со всех углов. Понажимал на все выключатели, чтобы серенькое утро залить электричеством. Распахнул оба окна, в комнате и на кухне, сразу ощутив запах политого асфальта и печёного хлеба — едва заметный, потому что хлебозавод был в соседнем квартале. Включил приёмник, угадав к последним известиям. И взялся за гирю.

Работа на автобазах пока ничего не дала. Они продолжали её, уверенные, что товары вывезли на автомашине. На всякий случай отработали легковушки, мотоциклы с коляской и даже четырёх лошадей, ещё влачивших своё транспортное существование. Последняя версия рассмешила следователя Рябинина: он представил, как по ночному городу медленно цокает лошадь; сидит возница с кнутом, свесив ноги; а в телегу навалены телевизоры, рубашки, хрустальные вазы… Эти его усмешки почему-то действовали сильнее, чем замечание или даже грубое слово. Поэтому версию «телевизионные мастера» Петельников решил отработать потихоньку от следователя: будет результат — доложит, а не будет… Через два часа, ровно в восемь, специально для инспектора соберут всех телевизионных мастеров, пока они не разошлись по вызовам.

Он всё рассчитал: тридцать минут на зарядку, двадцать минут на душ и бритьё, ещё двадцать на завтрак и пятьдесят, с запасом, на дорогу. Ценить минуты его научила оперативная работа. Петельников пользовался хорошим афоризмом, который придумал сам, либо где-то вычитал, либо слышал от Рябинина: свободный час имеет только тот, кто не имеет Свободной минуты.

Выбритый, розовый, с мокрыми прилизанными волосами, в белой рубашке, в полосатом галстуке, сел он завтракать минута в минуту. Пять беляшей, купленные с вечера — восемнадцать копеек штука, — злились от жара, который только что испытали в кастрюле. Чтобы не злились, инспектор запивал их таким же огненным кофе, косясь в недочитанный журнал.

В статье рассказывалось о службе знакомств: электронные свахи, браки по объявлениям, клубы встреч… Петельников не особенно верил этой информации, полагая, что среди людей слишком много сводников, которым не терпится кого-нибудь с кем-нибудь свести. И не только старухи. Попробуй режиссёр в кино или писатель в книге не соединить влюблённых — кино не в кино и книга не в книгу. Разлука матери с сыном, брата с братом, друга с другом, даже жены с мужем ещё как-то принимались, но вот разлука влюблённых становилась высшей трагедией. Мужчин, женившихся по объявлению, он представлял инвалидами в колясках — не мог же нормальный человек просить найти ему невесту. Впрочем, если человек сильно занят… Если он на оперативной работе…

Инспектор взял второй беляш.

Петельников Вадим Александрович, старший инспектор уголовного розыска, капитан милиции, не судимый, зарплата есть, квартира однокомнатная, неубранная…

Он поддел третий беляш.

…Рост сто восемьдесят пять; вес классический — рост минус сто; шевелюра чёрного цвета и вся цела; глаза тёмные, слегка умные; что касается дефектов, то два зуба, выбитые Федькой Шиндоргой, вставлены; пулевой шрам на спине не виден под одеждой; искривлённый боксом нос кажется прямым, если не присматриваться; сломанная рука, когда брали на чердаке Димку Скулу, давно срослась…

Четвёртый беляш уже не шипел, словно Петельников вилкой выпустил из него горячий воздух.

…Характер положительный, аппетит умеренный, не пьёт, не курит, дома почти не ночует, в кино и театры почти не ходит, с друзьями почти не видится, в отпуске почти не бывает, но париться в баню ходит еженедельно…

Пятый беляш оказался самым вкусным из-за обилия мяса — видимо, беляшеделательный автомат ошибся и вложил двойную порцию.

…Ищет женский идеал, а возможно, идеальную женщину, которую даже не представляет, потому что никогда не видел, а увидел бы, так теперь бы не искал. Женский идеал должен позвонить дежурному УВД по телефону ноль-два.

Он поднялся — семь часов. Да и беляши кончились…

Петельников не думал, что в городе столько телевизионных мастеров. Их набрался почти целый зал, и неудивительно, если в каждой семье телевизор. В основном молодые ребята и несколько девушек, видимо, приёмщицы заказов. Мастера смотрели на инспектора, как на телевизор новой марки, — им уже сообщили, кто будет выступать.

Директор его представил. Петельников рассказал коротко самую суть и задал свой главный вопрос: были ли вызовы на установку беспаспортных телевизоров или с паспортами, но без штампа магазина? И были ли чем-либо подозрительны эти вызовы?

Зал ответил насупленным молчанием. Инспектор понимал, что уж слишком всё официально и нужно перейти на иную степень отношений. Он упёрся руками в столик, улыбнулся, как на свидании, и простецки сказал:

— Если это была «халтура», то директору мы не скажем.

Директор засмеялся вместе со всеми. Вроде бы напряжение спало, мастера задвигались и заговорили. Петельников ждал. Он вдруг подумал, что, пожалуй, нелегко молодому парню встать и на виду у всех сообщить, что он подозревает такого-то и потому-то и потому. Правильнее было бы говорить с каждым в отдельности.