Изменить стиль страницы

— Все парни — гребаные придурки. Им только и хочется, что выебать кого-нибудь. Знаешь этого Майка, из торгового центра, с ирокезом? Он мне не звонит больше.

— Потому что под юбку тебе залез?

— Откуда мне знать блин. В смысле, блин, он же даже не крутой. Он такой типа увалень, понимаешь. Он даже не панк, только одевается так. Комиксы любит и всякое такое дерьмо. Я к чему — единственное, что есть в нем хорошего — так это его тачка. И это типа такая замена всему.

— У Бобби есть фургон, — сказала Гретхен.

— Но Бобби — полная задница. В смысле, он сказал этой чертовой Лоре, что она «девушка его мечты». Ты можешь в это поверить? Я же была первая женщина, которая, блядь, у него отсосала!

— Ну, она тоже, наверное, у него отсосала.

— Иногда мне хочется, чтобы на свете не существовало этих сраных парней, серьезно. Задницы сраные. Кроме тебя, Брайан, — сказала она, а потом, — нет, нет, включая тебя.

— Помнишь, мы как-то всем говорили, что прилетели из космоса? С планеты Нав-о-нод? — спросила Гретхен.

— Потому что Нав-о-нод — это Джон Донован наоборот, — сказала Ким.

— Я так была влюблена в Джона Донована.

— И я. Он теперь на «эль камино» разъезжает — говнюк.

Обе девчонки застонали, сморщившись. Я тоже засмеялся, вспомнив Джона Донована, высокого красивого блондина с густой тщательно уложенной шевелюрой, похожего на ведущего какой-нибудь телевикторины.

— Как тебя звали? — спросила Гретхен.

— Занаду. Как в песне Оливии Ньютон Джон.

— Слушай, так вот что нас погубило. Когда ты рассказала об этом миссис Пинчи в седьмом классе, она уже не могла воспринимать нас серьезно.

— А то, я же старалась. А как тебя звали?

— Я была Королева Фей, — с улыбкой сказала Гретхен.

— Вообще чушь какая-то.

— Знаю. В этом-то и была вся крутизна.

— Наверное.

— Помнишь, как мы Брайана до усрачки напугали?

Я выпрямился и просунул голову вперед.

— Что? Что вы там обо мне сказали?

— Помнишь, мы сказали тебе, что на нашей планете нет мужчин и что мы собираемся плодиться от тебя, чтобы продолжить наш род? — спросила Гретхен.

— Чувак, ты выбежал из комнаты и упал с лестницы. Я думала, ты сблюешь, — сказала Ким.

— Да уж, — сказал я. — Это было охуительно.

— Эй, Брайан, — спросила Ким. — Ты все еще сраный девственник?

— Он собирается вечно быть девственником. Даже если потеряет невинность, — ответила за меня Гретхен.

— Ты уверен, что ты не… ну, не пидор? — спросила Ким.

— Я не пидор, — сказал я.

— Он не пидор, — снова ответила Гретхен. — Он просто типа «Я буду жить у мамы в подвале и работать дворником всю оставшуюся жизнь».

— Черт, я же однажды застала Брайана, когда он мне поцелуйчики посылал, — сказала Ким. — Ты помнишь? — спросила она меня.

— Чего? Когда это? — спросил я.

— Пару лет назад, летом, классе в восьмом, когда мы палатки поставили у Гретхен во дворе. Помнишь, когда была вечеринка математической команды? — она повернулась к Гретхен и улыбнулась, — и твоя мама приготовила нам поп-корн и хот-доги, и твой папа пытался рассказывать нам всякие страшилки, и у него была расстегнута ширинка?

— Да, — сказала Гретхен с улыбкой.

— Ну, я проснулась посреди ночи и увидела, как Брайан уставился на меня и воображает, будто меня целует.

— Не было такого, — сказал я.

— И что ты ему сказала? — спросила Гретхен.

— Я сказала: хватить пошлить, урод.

— А он что? — спросила Гретхен.

— Он сказал, что просто тренируется. Он сказал, что в один прекрасный день я все осознаю и захочу с ним целоваться.

— Не было блин такого никогда, — снова сказал я. С минуту было тихо, и затем заговорила Гретхен.

— Лучше бы мы так и остались детьми. Черт.

— Да. Но блин, когда я думаю о Бобби и о его члене, я ни за что не хочу снова становиться ребенком.

— Наверное. Тебе это, наверное, проще. Но разве хоть иногда тебе не хочется снова стать маленькой?

— Нет, это был отстой. Я хочу быть сама по себе как можно скорее. И ты тоже. В смысле, надо же когда-нибудь вырасти, правда? Слушай, пока ты меня не высадила, можно я твою домашку по геометрии возьму?

— Да, я как раз все сделала, — Ким залезла в сумку к Гретхен, пошарила там и вытащила тетрадку по геометрии.

— Утром верну, ладно? — спросила она.

Мы подъехали к торговому центру «Чикаго ридж», прямо ко входу с кафешками, в одной из которых Ким работала, и она выскочила. «Увидимся», — сказала она Гретхен, затем повернулась ко мне и прижалась своей роскошной грудью к оконному стеклу. «Пока, любовничек», — сказала она, пыхтя и смеясь, выплюнула жвачку и исчезла за тяжелыми стеклянными дверьми.

— Ты пересядешь вперед? — спросила Гретхен.

— Нет, если ты будешь надо мной издеваться, — сказал я.

— Ну и сиди сзади, педик, — сказала она и со смехом завела машину.

Тридцать три

После обеда мы с Гретхен по прежнему катались туда-сюда мимо дома Стейси Бенсен, не знаю, почему. Может, чтобы убить время, или потому что Гретхен все еще чувствовала себя виноватой за то, что разукрасила ей лицо, или наоборот, чтобы помучить ее — серьезно, не знаю. Было около половины четвертого, сразу после школы, и, проехав мимо три или четыре раза, Гретхен в результате припарковала машину и вышла. Я последовал за ней, понятия не имея, какого черта она затеяла. Гретхен подошла к цементному крыльцу и позвонила, и я удивленно посмотрел на нее и спросил: «Ты чего делаешь?», и Гретхен только пожала плечами да сдунула с лица упавшие пряди.

Вот так вот просто Стейси открыла дверь, все еще в школьной форме, идеально облегающей ее стройное тело, и в розовом свитере, волосы ее были убраны в конский хвост. Облокотившись на косяк, она пила диетическую колу, и не будь ее глаза все еще черно-синими, а нос в белой марлевой повязке, она бы наверняка выглядела что надо. Стейси курила, элегантно выпуская дым из уголка губ, и я подумал, что теперь вижу — взгляд, побитый, как и ее лицо, и убежденность в том, что она всегда будет лучше нас, вопреки всему. Наверное.

— Да? — сказала Стейси. — Брайан Освальд? Вы чего, ребята, хотите?

— Так вот где ты живешь, — сказала Гретхен, заглядывая в огромную прихожую, всю в серебре и зеркалах. Я подумал, что вопрос, в общем, странноватый, учитывая, сколько раз мы тут уже были.

— Да, — сказала Стейси, выдыхая дым.

— Мило, — сказала Гретхен.

— Да, очень, — сказал я и решил, что на этом мои попытки поговорить со Стейси Бенсен окончены.

— Да. Полагаю, здесь недурно, — сказала она. — Я видела, как вы вчера проезжали мимо. Чего вам надо?

— Ну не знаю. Просто зашли узнать, как ты.

— Ну с лицом у меня все еще полная жопа. Я думаю, ты меня чем-то заразила.

— Да, ну прости, — прошептала Гретхен. — Ну? Ты и в самом деле залетела?

Стейси посмотрела на Гретхен, затем на меня и выдохнула целое облако дыма.

— Тебе-то что?

— Не знаю, — сказала Гретхен, пожимая плечами. — Я думала блин, может, мы можем тебе чем-нибудь помочь.

— Я не беременна. У меня вчера начались месячные, — сказала Стейси, выдыхая. Она снова затянулась и кивнула сама себе.

— Ну, — сказала Гретхен, кивая в ответ. — Это же хорошо, да?

— Да. Теперь Марк Дейтон может идти и трахать, кого ему блядь угодно.

— Марк Дейтон? Парень из «Мариста»? Это он? — спросила Гретхен.

— Да. Ты его знаешь?

— Думаю, да, — сказала Гретхен. — Тот еще блядун.

— Да уж, — сказала Стейси.

Девчонки посмотрели друг на друга — Стейси со скрещенными руками, Гретхен кивая, вроде как говоря: Может быть, ты и в порядке, может быть.

— Ну, так это вы со зверями устроили? — спросила Стейси.

— Со зверями? — спросила Гретхен.

— С садовыми зверями, как будто они трахаются.

— А это. Да, это мы, — сказала Гретхен.

— Нафига?

— Ну не знаю, — прошептала она. — Подбодрить тебя, что ли.