Хомункулюсы открыто скучали, они уже не раз слышали эти слова. Только новички Герт и Трупсий с раскрытыми ртами внимали напевам епископа. Они впервые слышали о пришествии Императора и о том как Он подчинил себе земли и все что под землями. Тьма из Мрачных Подземелий склонилась перед Ним, скрылась сама в себе. И не показывалась под солнцем пока ее не вызвала леди Хатли. А еще рыцарь и бард узнали о сотворении мира, и о том, как первозданная Тьма царила над здешним миром еще до прихода Творцов и их проклятой магии. Ведь именно колдовство древних богов грозит обрушить солнце на землю. Им, хомункулюсам могущественной королевы надлежит схлестнуться в бою с Законом Творцов. И победить, чтобы Хатланиэлла смогла править всем живыми и мертвыми, а Баба, ее мать, наконец закончила многолетнюю Лабораторную Работу.

Герт совершенно ничего не понимал. Его не интересовали никакие сакральные знаки и мелодичные рифмы, срывавшиеся с уст епископа. Он даже почти не прислушивался к саге о похождениях Императора. Больше всего Красавчика занимала леди Хатли. Дрянная особа, хотя такая привлекательная. Надурила его, понимаешь, заморочила голову. А он, дурак, поверил, что станет равноправным королем и будет восседать на престоле вместе с ней.

"Да некоторые девки почестнее! - думал рыцарь. - И покрасивше…"

Внезапно невидимый кулак сжал его в мощных пальцах. Герт завизжал, словно маленькая девочка, и попытался сопротивляться. Но ребра сдавливало раскаленными пальцами, в ушах громыхали оглушающие барабаны. Глаза подернуло кровавой паволокой, вены на лбу вздулись. Затрещала эмаль на зубах, когда судорогой свело челюсти.

- Больше не буду так думать о тебе… королева… - едва выдохнул Красавчик, полагая, что Хатланиэлла покарала его за крамольные мысли.

Но затем он увидел, что остальные хомункулюсы выглядят также как он: вытаращенные глаза, скрюченные пальцы, подернутые судорогой губы. Заклинание Шрухана ударило по всем.

Епископ даже не замечал боли. Что там какие-то мелочи? Он твердо стоял, широко расставив толстые ножки. Тьма увеличилась, превратилась в громадный разорванный круг. Темнота бурлила в ободке этого круга, внутри кипел раскаленный воздух. Толстая змея Тьмы приоткрыла хищную пасть и вонзилась епископу в левый висок. Спустя миг она вырвалась из правого виска, выплюнув несколько капелек крови.

Шрухан закричал и расставил руки на уровне плеч. Вместе с ним заорали другие подручные королевы. Тело Тьмы из Мрачных Подземелий удлинилось. Черная пасть ударялась каждому в голову, проходила ее насквозь, стремилась к следующей жертве.

Невидимые пальцы приподняли Герта в воздухе, перевернули вверх тормашками. Многие хомункулюсы тоже оказались в воздухе. Они идеальными дугами повисли по боками и над застывшим епископом, кто почти горизонтально лежа над землей, кто, как и рыцарь, вниз головой.

Медленно, как в полусне, неведомая сила приблизила Красавчика к Шрухану. Левой рукой он ухватился за растопыренные пальцы толстяка. Почувствовал, как правую руку сжимает кто-то другой. С другой стороны за епископа хватался соглядатай коммунального хозяйства. Его держал бард, белые пальцы Трупсия переплелись с узловатой ладонью верховного мага. Двое, кто парил на самой верхушки фигуры, не прикасались один к другому. Там зияла небесная синева - как раз для пары человек.

Хомункулюсы образовали почти идеальное кольцо. Расставив ноги, они висели в воздухе, головами к центру, лишь только Шрухан стоял на влажной траве.

- Двоих не хватает, - с сожалением прорек епископ, задирая голову к верху. - Но даже с неполным комплектом, могу поспорить, - выглядим мы сногсшибательно!

Действительно, со стороны Круг Сильных казался чем-то совершенно невозможным, колдовским. Созданный из держащихся за руки людей, диаметром не менее в двадцать пять метров, соединенный могущественной энергией потусторонней Тьмы.

- А чего это мы? - с трудом спросил Герт. - Странно, кровь в голову не прибывает…

- У тебя голова слишком маленькая, - пошутил кто-то. - А к тому же ты мертв.

- Понятно, - недовольно кивнул рыцарь.

Это, наверное, выглядело довольно странно: кивать, повиснув макушкой к земле.

- Ну что, трудяги, - раздался жизнерадостный голосок барда. Тот висел, улыбаясь и, чтобы не упала, прижимал подбородком лямку своей лютни. - Покатились?

Епископ важно согласился. Он смачно крякнул и напрягся. Фигура качнулась и приподняла Шрухана в воздух. Теперь на ногах стоял рыцарь Герт.

- Покатились, - сказал Красавчик, не совсем еще понимая, куда именно двигаться. - Только вот в какую сторону?

- Куда Сила потащит, - изрек священнослужитель.

Живой Круг перекатился еще раз, потом еще. Вскоре он на всех парах, насколько позволяла большая площадь фигуры, с треском вломился в Тухлую рощу.

Поднимая высокие брызги болота и отплевываясь от тины, там хомункулюсы встретились с мертвыми жителями хутора Подгугиневое.

Неминуемая гибель приближалась к королю Эквитею, хват-майору Зубареву и их спутникам. Но людей сейчас интересовали совершенно другие проблемы.

Глубоко в трясине просыпались древние воины. Открывались слипшиеся веки, разминались окаменевшие пальцы, по гнилому металлу скользили холодные когти. Когда-то Он пошел против воли бога, и остался здесь, а вместе с Ним и тысяча верных бойцов. Все погибли - ведь что такое жалкий смертный против могущественного божества? И сейчас пришло время отдать богу последний должок.

Он чувствовал своего наследника, и Он чувствовал, что Закон нарушен. Мертвец глубоко вдохнул давно высохшими легкими, где-то на поверхности болота выступили многочисленные пузыри. Тысяча и одна смерть просыпалась, чтобы защитить Закон. Чтобы помочь мерзким хомункулюсам и зомбам. Чтобы убить Эквитея и его друзей. Исполнить заветы Творцов…

- Могу поклясться, но я никогда еще не видел более унылого места, - ворчу и следующим шагом погружаюсь еще глубже.

Трясина сладострастно чавкает и пытается заполучить мой сапог. Продвинувшись вперед, я вовремя замечаю, что левая нога намертво застряла в мутной луже. Признаюсь: замечаю лишь тогда, когда резкий рывок и боль в бедре буквально вышвыривают меня из мрачных дум. Хватаюсь руками за воздух и по инерции наклоняюсь вперед.

- Не возьмешь! - вскрикиваю и добавляю несколько непереводимых ругательств на валибурском диалекте. Эквитей любознательно прислушивается и, судя по всему, мотает мои слова на ус.

Топь не поддается. Нога не желает покидать влажную обитель, вокруг меня со дна поднимаются ил и темные комки какой-то гадости.

"Вот так и гибнут на болотах, - думаю в этот момент и в то же время восхваляю мастеров Валибура".

Обувь у меня отменная. Застежки на сапогах-полуботинках каждого оборотня-оперативника изготовлены из крепкого магиталла. Толстая шкуросталь, то бишь кожа, заколдована самыми лучшими чарошвеями. Шнуровка состоит из многослойного не то полиэстера с резиновой нитью, не то вообще из магипластика - не разорвать. Потому трясина сдается, не в силах совладать с качеством ботинка. А я хватаюсь за колено и изо всех сил дергаю ногу вверх.

С утробным звуком ступня вылетает из болота. Поднимаются высокие каскады мутных брызг. Кто-то дружно охает невдалеке. Подозреваю, слегка заляпал спутникам одежду и физиономии. Ничего - вытереться рукавом в этом мире не считается чем-то позорным.

На этой мысли я с громким воплем, так и не отпустив пострадавшую ногу, всей массой грохаюсь в болото. Спиной, конечно же, вперед - по-другому в такой позе не упадешь.

Тошнотворная прохлада заливает глаза, проникает за шиворот. Не говорю уже о попранном достоинстве.

- Проклятый ландшафт! - ору со всей мочи и выбираюсь. На этот раз почти не ругаюсь - вспомнил о молоденькой спутнице. Эй нельзя слушать подобные высказывания из уст жителя легендарного Валибура.