Рука Льва Константиновича на несколько мгновений ослабила хватку. Будто сам он слегка сдрейфил…

- Ну вот, оставь Москву одну, без присмотра… - пробормотал он, словно раздумывая, поверить докладу жандарма или послать его ко всем «лысым чертям», похмеляться. – Сразу все казни египетские с апокалипсисом в придачу…

Лампа дрожала в руке Бубенцова… Да и Кит сейчас никакой особой отвагой похвалиться не мог. Стоял, не дыша.

- Я ж докладывал, вашесходительство, а вы тогда не поверили, - продолжал Бубенцов. – Точь-в-точь, какая нас ночью травила… Мы думали, сшибли её из пушки-то… а она, видать, отлежалась, и, как легавая, по следу пошла.

Рука снова крепко, до боли, сжала плечо Никиты.

- Довольно страху наводить, Бубенцов, - резко, сухо сказал Лев Константинович. – Живо выводи нас отсюда. Посмотрим на твою зверюгу.

- Есть, вашесходительство! – уже бодрее и чуток бесстрашнее ответил жандарм, развернулся кругом и пошел, держа руку с лампой позади себя, чтобы виднее было тем, кого он выводил на свет Божий.

Обстановочка становилась до боли знакомой. Экскурсиями по темным подвалам Кит был уже сыт по горло.

- …и летающую мельницу твою посмотрим, - задумчиво проговорил по дороге Лев Константинович. – Что за гастроли такие…

В голосе его слышалось какое-то неясное подозрение, что жандарму Бубенцову все-таки не спьяну померещилось и нужно быть готовым к нехорошим сюрпризам.

Снова была лестница, тяжелая дверь. Потом - более светлый коридор с глухо занавешенными окнами. Сквозь узкие щелки в портьерах пробивались прямо-таки лазерно яркие, острые лучи солнца. В доме было мрачно, а наружи – как будто светло и радостно.

- Гаси лампу живо! – строго повелел Лев Константинович.

Бубенцов притормозил, поднял лампу, прикрутил огонек в ней и указал на окно.

- Вашесходительство, может, глянете? – осторожно предложил он. – Может, она здесь где крутится.

Он было отвел чуть-чуть тяжелую занавесь в сторону, но тут же вздрогнул вместе с занавесью от резкого окрика его превосходительства:

- Не трогать! Быстро наверх!

Рука уже совсем не доброго и не мягкого Льва Константиновича резко подтолкнула Кита вперед. Плечо все онемело от жесткой, практически мертвой хватки… Кит уже ясно осознавал, что Лев Константинович боится, как бы он, Кит, не дал деру… и, похоже, еще чего-то начинает бояться всерьез.

Они быстро прошли по коридору и поднялись на второй этаж не по парадной, а по какой-то запасной, «черной» лестнице.

И вот Кит увидел уже знакомые с прошлого вечера темно-малиновые занавеси, прикрывавшие двери в кабинет хозяина дома.

Перед теми дверями остановились.

- Так. Вот теперь проверим, - сказал Лев Константинович.

Он сам осторожно отвел занавесь окна напротив дверей и посмотрел вниз на улицу так, будто опасался снайпера, засевшего где-то поблизости, на соседнем чердаке.

- Где твоя чертова зверюга? – тихо спросил он Бубенцова. – Вся улица пуста…

- То-то и есть, что пуста, - как бы с облегчением вздохнул жандарм Бубенцов. – Все разбежались кто куда, как ее увидели. Под хорунжим-то его жеребец как понес, едва не убил. А ведь в девятьсот пятом никаких бомб не боялся… сам на баррикаду сигал тут, на Пресне, неподалеку.

«Эх, точно придется историю зубрить!» - только и раскаялся Кит, мучительно вспоминая, что случилось «тут, неподалеку» в девятьсот пятом году… это же всего десять лет назад! Вроде тоже какая-то революция, только неудачная…

- А это что за шум? – Лев Константинович отпустил край занавеси и указал пальцем вверх.

Все прислушались. И правда, гудело наверху… «Вроде вертолет», - прикинул Кит… и удивился.

Какой в девятьсот пятнадцатом году вертолет?! Откуда?!

- Так то ж чертова мельница и есть, вашесходительство! – странно воодушевился Бубенцов. – Летающая. Та, что молыньей в столб ударила. Аж провода затрещали… Думали, как бы дом не загорелся.

- Паникеры, ядрена вошь! – вдруг страшно разозлился Лев Константинович… но тут же резко успокоился, будто выключил свою злость, нажав на кнопку… и заговорил даже спокойнее, чем раньше: - Так, Бубенцов. Стой здесь. Да лампу эту чертову оставь.

- Есть, вашесходительство! – Бубенцов поставил лампу на пол и вытянулся по стойке «смирно».

- Теперь вы, господин Демидов! - Лев Константинович очень остро поглядел прямо в глаза Киту. - Не удерёте?

- А я-то на что, вашесходить… - подал было голос обиженный жандарм.

- Отставить, Бубенцов! – резко осёк его Лев Константинович, не сводя глаз с Кита. – Ты стой, знай. Не тебя спрашиваю… Так как, господин Демидов? Не удерёте?

- А куда? – вслух задумался Кит.

- Хм, - приподнял брови Лев Константинович… и мягко улыбнулся. – Хороший, честный ответ. Тогда тоже стойте на месте… и пока поразмышляйте над тем, что узнали внизу.

И плечо Никиты вдруг оказалось на свободе! Только заныло всё до самого локтя.

Лев Константинович отвернулся от Кита, резко отбросил в сторону занавесь перед дверью кабинета, резко открыл дверь и вошел в кабинет, так и оставив ее открытой.

Жандарм Бубенцов решил было прикрыть дверь…

- Ат-ставить! Стой, где стоишь! – гаркнул Лев Константинович так, что эхо прокатилось по темным коридорам.

Бубенцов так шарахнулся от двери в сторону, что задел лампу и повалил ее.

Кит видел, как Лев Константинович подошел к конторке, на которой стоял старинный телефон, как он аккуратно снял с рожков витиеватую трубку, как столь же аккуратно и неторопливо приложил ее к уху и стал крутить ручку телефона. Он покрутил ее раз, второй, третий… потом постоял в задумчивости.

Кит догадался, что телефонной связи тоже нет. Вырублена! И еще он стал все яснее и яснее догадываться о многом и важном…

Лев Константинович вдруг пристально посмотрел из кабинета на Кита, будто прочел его мысли-догадки, и все внутри Кита сжалось-напряглось…

Трубка была неторопливо и аккуратно возвращена на рожки, и Лев Константинович вышел.

- Броневик на ходу? На месте? – спокойно, но четко, по-военному спросил он жандарма Бубенцова.

- Так точно, вашесходительство! – отчеканил тот. – Во дворе… Только зад еще не до конца залатали.

Лев Константинович поморщился.

- Что, можно вывалиться по дороге? – явно сдерживая раздражение, спросил он.

- Никак нет, вашесходительство! – опять выпучил глаза Бубенцов. – Лист пригнули обратно… но еще не лудили.

- Уже радость, - совсем безрадостно сказал Лев Константинович. – Гони в Бутырку. Чай, твоя зверюга догнать не успеет, тут недалеко… Отвезешь господина Демидова.

- Есть! – как под током дернулся Бубенцов.

- Зачем в Бутырку?! – обомлел Кит.

Тюрьма, она и в двадцать первом веке оставалась той же допотопной и страшной тюрьмой! Насмотрелся про нее Кит бандитских сериалов.

- Ради безопасности вашей личности, - все так же спокойно, мягко, но недобро пояснил Лев Константинович. – Временно. И как вы догадывается, не в камеру и не в компанию к уголовникам… а в специальные апартаменты. Номер в гостинице первого класса, так сказать. Еще вопросы имеются?

Не было у Кита вопросов. Вернее были – целый миллион… и все шумели в голове, гудели, как густой рой пчел… или это необычайная, невиданная летающая мельница гудела над домом.

- …И вызывай подкрепление. Все резервные части. – Это уже была команда Бубенцову.

- Есть, вашесходительство! – опять дернулся навытяжку жандарм. – Только разумею, и так весь околоток уже оцеплен… И пушку везут.

- Вот за пушку особое спасибо, Бубенцов, - мрачно усмехнулся Лев Константинович, о чем-то напряженно размышляя. – Медаль дам, если мне в окно не вмажете… Ты еще здесь?!

И Кита тут же сцапала рука жандарма – в два раза больше, сильнее и тяжелее руки его превосходительства. Кит только успел заметить прежде, чем рука жандарма его понесла-потащила, как Лев Константинович двинулся от них по коридору в другую сторону очень быстрым шагом.