—  

Чем же это кончится? — тревожно размышлял я, засыпая.

Мне приснился двадцать второй век, странный шаро­образный актовый зал, заполненный малышами, и человек на трибуне...

«Дорогие детворишки, директор я есть имею быть, хэлло! Хочу поздравливать вас с поступайлингом в нашу обучалку. Наша обучалка древновата жуть-жуть, имеет большие традиционы. Наша традицион — два древних предмета. Каждый год будете иметь один урок «литера­тур» и один урок «грамматик». Древний предмет «лите­ратур» изучал объекты недостоверной информации: легенда, поэма, драма, роман. В их создании ручной труд преобладать был, что давало низкое качество совре­менных композиторских машин супротив.

Древний предмет «грамматик» обучал правильно писать-читать чтобы. Теперь тоже не нужен: хочет детворишка склонить, хочет спряжить—компутер скажет, дисплюшка покажет.

Теперь проверочный вопрос: отвечайте вашу детсадов­скую программу знать! «Алгол», «фортран», «бейсик» — какие языки, кто знай? Мышиные? Некоррект. Мушиные? Некоррект. Машинные? Коррект! Какой имя твой есть будет был? Иванова Катерин? Молодуха, Катерин! Что значит, детворишки, когда человечка веривельски знай родную языку!»

...В этот момент я имел место проснуться и погру­зился в размышляйнинг:

— Неужели наших детворишек ожидает такой жуть- жуть футур? Академия педнаук, рассчитай тебя компу­тер — отвечать будешь, нет?!

Рассказ милиционера

Тихим летним вечером я возвращался домой с дежур­ства. Окна всюду были распахнуты. Звучала музыка. Пенсионеры поливали цветы на клумбах. Куда-то спешили нарядно одетые девушки и юноши. Изредка попадались родители, гуляющие с детьми. Приятно было, что вечер такой спокойный, такой мирный, такой не требующий моего милицейского вмешательства. Не успел я об этом подумать, как в одном из окон первого этажа услышал крики, шум и хорошо знакомое моему опытному слуху звяканье энергично швыряемой посуды. Я подбежал к этому окну, подтянулся на руках и сел на подоконник.

В комнате шло большое сражение: пятеро взрослых пытались накормить кашей маленького мальчика. Как выяснилось, это были его отец, мать, бабушка, дедушка и старший брат. Они хватали его за руки и за ноги, впихивали ему в рот ложку, а мальчик отчаянно сопро­тивлялся и ловко запускал тарелку в противников. В самой тарелке каши оставалось уже немного, основная

ее часть находилась на лицах у присутствующих. Что касается мальчика, то у него даже уши были в каше.

Так они воевали, пока не увидели меня.

—  

Ага! — обрадовался отец.— Вот пришел дядя милиционер! Если не будешь есть кашу, он тебя за­берет.

Все остальные начали мне усиленно подмигивать.

—  

Почему это детей всегда пугают милиционером? — спросил я.— Интересно, понравится вам, если я начну пугать ребенка вашей профессией? Вы кто по специаль­ности?

—  

Допустим, строитель,— ответил отец.

—  

Вот,— сказал я мальчику,— если не будешь есть кашу, отец заберет тебя на стройку.

—  

Нет,— подумав, сказал мальчик.— Лучше уж в милицию. Столовой у них на стройке нет, сушилки нет, отопления нет. Грязь, неразбериха. Нет, уж лучше к вам забирайте.

Все были поражены. Признаюсь, и я тоже.

—  

Ты что говоришь? — закричал на сына отец.— Откуда ты это знаешь?

—  

А ты меньше болтай при ребенке,— сказала мама.

—  

Сама меньше болтай,— огрызнулся отец.

—  

Вы кто будете? — спросил я маму.

—  

Я буду официантка. Ну и что?

—  

Слушай, мальчик: если не будешь есть кашу, мама утащит тебя в свой ресторан и накормит там.

—  

Нет! — испугался мальчик.— Она мне там позавче­рашний шницель принесет. Нет, уж лучше кашу.

—  

Это ты про собственную мать?! — возмутилась бабушка.— Бесстыдник!

—  

А вы кто, бабуся, будете?

—  

Медицинский персонал,— гордо сказала бабушка.

—  

Вот, мальчик: если не будешь есть кашу, бабушка заберет тебя в больницу.

—  

Какая это угроза,— махнул он рукой.— У них в больнице свободных мест нет и не предвидится. Вот когда новую построят... Да когда еще ее построят! — и он посмотрел на отца-строителя.

—  

Ну, бабушка-то в этом не виновата,— сказал дедушка.

—  

А вы кем работаете? — спросил я его.

—  

Заведую складом автозапчастей.

—  

Смотри, мальчик: не будешь есть кашу — дедуш­ка разберет тебя на запчасти.

—  

Он бы разобрал,— подтвердил мальчик.— У них острая нехватка запчастей. Но ни руки, ни ноги им не нужны. Им нужны тормозные колодки. У них автобусы ходят с неисправными тормозами, а из-за этого в боль­нице не бывает свободных мест.

—  

Ну, хватит над старшими издеваться! — вступил старший брат мальчика.— Замолчи, а то как дам по одному месту.

—  

Вот именно,— подхватил я,— попробуй, не съешь кашу, старший брат тебе... Вы кем работаете?

—  

В футбол играю,— сухо ответил старший брат.

—  

Значит, если не съешь кашу, он тебе такой пе­нальти вкатит!

—  

Как же, как же,— усмехнулся мальчик. — Они сей­час, наоборот, стараются бить мимо. Если они начнут за­бивать голы, того и гляди, выйдут в первую лигу, оттуда их быстренько турнут обратно во вторую. Зачем это им надо?

—  

Подведем итоги,— предложил я.— Из пяти ваших профессий две все-таки оказались для мальчика страш­нее, чем моя.

—  

Допустим,— сказал отец.— И все же в качестве малолетнего преступника, который дерется и оскорбля­ет,— могли бы и забрать. В порядке правового воспи­тания подрастающей молодежи.

Следующим вечером я снова шел с дежурства и снова услышал шум сражения в знакомом окне. Кар­тина была в точности такая же, как и вчера. Только перед мальчиком, рядом с тарелкой, лежал «Уголов­ный кодекс».

Отец увидел меня и обрадовался сильнее вчерашнего.

—  

Ага! — закричал он.— Вот пришел дядя милицио­нер. Уж сегодня-то он тебя точно заберет!

—  

Ничего подобного,— ответил мальчик.— Он только подтвердит мои права на самооборону.

—  

Молодец! — похвалил я.— Вот что значит внима­тельно изучить Уголовный кодекс.

—  

Как же нам его теперь напугать? — расстроился отец.

—  

А если все-таки сводить его к вам на стройку?

Сегодня, в канун очередного первенства среди школь­ников, нам хочется рассказать о наиболее вероятном претенденте на победу. Мы встретились с ним, когда он, как всегда, чисто выбритый, с тщательно выправленными документами, смело шел на заседание мандатной комиссии.

Интересна биография юного спортсмена. Еще будучи Борей Тулумбасовым шестьдесят пятого года рождения, он в результате упорных тренировок стал Вовой Дрово- секиным семидесятого года рождения и с блеском выиграл первенство района, вследствие чего был взят в сборную, где в результате упорных тренировок уже через год стал Николаем Отделенных шестьдесят девятого года рождения. В острой борьбе с другим способным новичком, Александром Филаретовым, тоже шестьдесят девятого года рождения, который еще недавно был никому не­известным Славиком Пепеляевым шестьдесят шестого года рождения, Николай победил и в составе сборной

поехал на юг, где на него обратил внимание известный специалист Георгий Ципуревич пятьдесят третьего года рождения, сам когда-то начинавший путь в спорте, как Жора Клюкман пятьдесят пятого года рождения. Ципуревич пригласил Николая остаться в южном центре подготовки, где в результате упорных тренировок он уже через год стал Алекпером Рахматзинударовым шестьдесят восьмого года рождения и побил все рекорды в своей возрастной группе. Недавно Алекпер был замечен самим Доводиловым, в результате чего сейчас он переведен в спецкласс одной из столичных школ, где продолжает успешно совмещать учебу и тре­нировки.