Дальше Сашка говорил о всяких всячинах, но главном в этом была информация о том, что сенатор Рексоул уже практически не поднимается с постели, что Ари приударил за Анастасией, и та перестала встречаться со своим капитаном Митчеллом. Я по разговорнику связался с майором Кохлером и сообщил о том, что в ближайшее время мне надо будет со всеми его ребятами слетать в один провинциальный городок и навести там порядок. Майор аж побелел и стиснул зубы, Кохлер почувствовал какую-то непривычную нотку в этом моем к нему обращении и попытался выяснить, что я конкретно имею в виду под словами "навести порядок в имперском провинциальном городке", ведь его парни умеют только хорошо драться и стрелять.

Я возьми и брякни, что именно это и имею в виду.

Моментально замолчали Сашка и майор Кохлер, видимо, в их памяти еще сохранились воспоминания о том, как я с убийцами Кохлера наводил порядки в некоторых провинциальных имперских городах в года Гражданской войны. Сашка растерянно перебирал свои бумажки и никак не мог вспомнить, на чем же остановился. Но я не стал его дальше слушать, отпустил и тут же связался с маршалом Романовым, которого поймал на каком-то обеде.

Маршал возник передо мной начищенный, напомаженный и вылизанный до последней ниточки. В одной руке он держал нож, а в другой — вилку, конец салфетки, белоснежной и накрахмаленной до хруста, был засунут за шейный воротник военного кителя. Вокруг слышался веселые голоса, да и маршала я поймал во время разговора с какой-то дамой, но ее мне не было видно. Увидев, что прислушиваюсь к голосам и что-то пытаюсь рассмотреть за его спиной, маршал замер и через секунду громко и отчетливо произнес:

— Прошу извинить, но попрошу всех выйти вон, мне предстоит тяжелый и серьезный разговор с Регентом Империи!

Какие я только не предпринимал попытки сблизиться или подружиться с этим человеком, имперским маршалом от инфантерии, у меня ничего не получалось. Со мной маршал Романов всегда держался на как можно дальнем расстоянии, они никогда не переходил определенной черты, я всегда для него оставался Регентом Империи, да и только. Вот и сейчас мне хотелось по-дружески перекинуться парой слов и кратко обменяться мнением, но это его фраза, только что прозвучавшая о том, что он будет говорить с Регентом Империи все испортила. Я коротко проинформировал маршала о том, что хотел бы, чтобы наша завтрашняя встреча прошла бы в атмосфере полной секретности и чтобы даже информация о ней не получила бы огласки в средствах массовой информации.

Я совершенно этого не ожидал, но совершенно неожиданно маршал Романов поднялся на ноги, величаво склонил голову и коротко произнес, как самый последний лейтенант:

— Тат точно, Ваше Величество!

Жаль, что Сашки в этот момент на не было на месте…. взбешенный этим звонком и этим разговором, одним скачком я подлетел к дверям покоев. Открыл их и на весь дворцовый коридор проревел:

— Сашку, адъютанта ко мне!

Через секунду дрожащий Сашка стоял передо мной и пытался доложить, но он был настолько пьян, что этим идиотским ромом от него несло на версту. Отгоняя запах рома от своего носа, я подумал о том, что, может быть, мне размахнуться второй рукой и ее треснуть Сашку по затылку для вразумления. Не каждый сумеет в мгновения ока противным ромом набраться до белой горячки. Но тут вспомнил, что это не Сашка, а я сам виноват в том, что не могу подружиться с этим лощеным маршалом Романовым.

Только в эту минуту я вспомнил о том, что до настоящего времени пока еще не открыл ни одной папки, которые мне недавно передал Рексоул, когда проинформировал меня о том, что это я своим безответственным поведением выдал противнику, разведке клана Медведей, истинное месторасположение секретной имперской резиденции-укрытия для членов имперского семейства.

Я посмотрел на Сашку и спросил:

— Где серые сенатские папки?

— Как вы положили на свой письменный стол в спальне, так они и по сию пору там лежат.

Я поднялся на ноги и прошелся в глубину своих покоев, дошел до спальни и, нехотя, заглянул в комнату. Серые папочки, по-прежнему, аккуратной стопочкой лежали на столе, но я боялся к ним подходить и знакомиться с содержанием листочков, которые хранились в папках. Это всегда очень больно самому читать о тех ошибках в жизни, которые же сам натворил, из-за которых погибает твоя жена и сын. Я стоял в проеме двери спальни и боялся, да именно боялся, идти к этому столу и брать в руки сенатские документы. А в этот момент в моем сознании вновь и вновь появлялась Лиана, которая продолжала задумчиво смотреть на меня, она, видимо, все еще надеялась, что я проявлю смелость и узнаю, кто же именно убил ее мать с нашим ребенком.

— Да, она была очень красивой женщиной, твоя первая жена! — Вдруг в моей голове прозвучали два женских голоса.

Рядом со мной появились две женские фигуры в восточных платьях и с паранджами на лицах. Они обе ловко подхватили меня под локотки и, легко приподняв меня над полом, протащили пронесли к столу, на котором продолжали пылиться сенатские папки. Некоторое время мы все трое, я и две мои незаконные жены, простояли перед столом и смотрели на эти жиденькие папочки. Затем рыбачки Лиана сказала:

— Ты мне ни разу не рассказывал о своей прошлой жизни, Барк. Я, конечно, слышала о том, что ты был женат и имел детей, но не знала, что они все погибли. Наверное, это страшно терять любимых людей, но еще страшней потерять своего ребенка. А сейчас я просто не верю в то, что они погибли из-за тебя, ты их слишком любил.

С невозмутимой женской логикой пришла к выводу моя первая наложница. А инопланетянка Аэли стояла рядом с нами и не задавала ни каких вопросов. Затем она повернулась к рыбачке Лиане и между ними произошел мгновенный обмен мыслеобразами. Этот обмен был настолько быстр, что я успел только уловить, что одна из женщин интересовалась тем, что это такое любовь, семья и дети?! А затем Аэли вполне спокойно посоветовала мне, вызвать своего главного человека по безопасности и перед отходом семьи на ночной отдых провести совещание по этой теме.

Совет мне показался очень дельным, я хотел по разговорнику найти своего адъютанта или секретаря, чтобы попросить их, направить соответствующее приглашение генерал полковнику Снегу, руководителю имперской Службы безопасности, майору Кохлеру, руководителю сил специального назначения и маршалу Романову, который сейчас замещал нашего генералиссимуса Мольта. Но во время вспомнил о том, что сейчас Сашка находится в гостиной моих покоев. Я извинился перед дамами и направился в гостиную, в которой Сашка был уже не один. Рядом с ним находилась молодая леди в черном мундире майора службы безопасности. В принципе, это была Анастасия, но я ведь не присваивал ей звания "майора госбезопасности", но сделав вид, что не заметил ее новых погон, грозным голосом потребовал срочно созвать совещание с участием вышеперечисленных лиц. А от себя в этот список добавил фамилии Хлыщ и Де Готье, а то некому было бы вести протокол совещания.

Совещание закончилось далеко за полночь, оно получилось весьма продуктивным. Служба генерал полковника Снега подняла из архивов всю имевшуюся информацию по делу об уничтожении секретного имперского убежища. По рукам участников совещания заходили аналитические справки, выводы следователей и множество фотографий до и после нападения с места события. Мои обе жены настолько увлеклись рассматривание фотографий Лианы, Императриссы, Артура, Ланы и Августа, что Аэли чуть-чуть не пропустила фотографию воронки, оставшуюся после взрыва императорской резиденции.

Инопланетянка Аэли, которая присутствовала на совещании в качестве официального лица, второй наложницы Регента Империи, под паранджой уже не прятала своего лица. Из-за чего участники совещания, взглянув один раз на мою новую наложницу, ужасно бледнели лицами, и старались больше не смотреть в ее сторону. А лица, на которых выражалось одно сплошное уважение, уже не отрывали от меня, правда, они почему-то Аэли ни в чем не перечили, а внимательно вслушивались в каждое сказанное ею слово.