— Лейтенант Свендсен, отдел по расследованию убийств. — Голос Свендсена звучал хрипло. Убрав бумажник в карман, он резко добавил: — Я арестую вашу дочь за убийство.

Слова повисли в воздухе. На лицах гостей читалась растерянность. Все застыли. Уилл смотрел на Свендсена, его рука с зажженной спичкой повисла в воздухе. Бледная как смерть Дора замерла на месте. Замер и Фрэнсис, державший Хелен под руку. Все это напомнило бывшему шоферу замок спящей красавицы перед появлением принца.

— У-убийство? — Это произнес мистер Корвит. Свендсен никогда не видел его в таком состоянии. Отбросив свою обычную рассеянность, он не отрывал глаз от Свендсена и был мертвенно бледен.

— Какое убийство? — спросил Крис. Голос его звучал неестественно громко.

Свендсен повернулся. Юноша сбросил руку матери и диким взглядом смотрел на детектива. Его губы побелели, веко задергалось. Казалось, он сошел с ума.

— Киттен мертва, — сухо сказал Свендсен.

Крис перестал дергаться и застыл.

Внезапно тишину вспорол пронзительный голос тетушки Мод.

— Не смешите людей! Мы только что разговаривали с ней.

Поднялся гвалт.

— Что с ней случилось?

— Надо пойти посмотреть, можно ли что-то сделать!

Толпа хлынула к лестнице.

Свендсену не пришлось останавливать их. Это сделал Крис.

Глядя прямо в глаза Свендсену, он улыбнулся и резко сел. Это было удивительно.

— Ее нет наверху, — сказал он.

Двое гостей, которые уже поднимались по ступеням, повернулись к нему, разинув рты. Его мать воскликнула:

— Крис!

Продолжая рассеянно и невозмутимо смотреть на Свендсена, Крис спросил:

— Она мертва уже довольно давно, так?

Свендсен кивнул.

— Я вроде как знал об этом. — Он улыбнулся довольной улыбкой человека, чья пошатнувшаяся вера была восстановлена. — Я почувствовал это, когда был там, наверху. У меня возникло такое ощущение.

Свендсен обвел глазами изумленные лица. Взгляды всех присутствующих медленно обратились к Хильде. Недоверие многих гостей мало-помалу сменялось другим, непонятным чувством: казалось, они радовались возможности свалить всю вину за происходящее на злой рок. Если кто-то и выражал жалость, то ее объектом была Хильда.

Забыв об остальных, Свендсен повернулся к мистеру Корвиту. С седым стариком творилось неладное. Казалось, он утратил внутреннее равновесие, помогавшее ему справляться с грузом переживаний и необходимостью молчать.

Детектив застыл, отступил на шаг и взял Хильду за руку.

— Идемте.

И тут мистер Корвит заговорил. Его голос звучал глухо, но твердо и непривычно властно. В повадке не осталось и следа былой робости.

— Подождите.

Подталкивая Хильду к дверям, детектив тихо сказал:

— Я показал вам свое удостоверение. Если вам угодно позвонить в участок…

— Почему вы сказали «убийство»? — Мистер Корвит с трудом сдерживал дрожь. Его лицо и шея налились кровью.

Свендсен заколебался. В этот миг Хильда вырвалась и подбежала к отцу.

— Не говори ни слова! — пылко вскричала она. — Это все уловки. Ничего не говори. — Она потянула отца за рукав, чтобы привлечь его внимание, но Корвит, казалось, не замечал ее. — Не слушай его. Он просто хочет, чтобы ты проговорился.

Мистер Корвит высвободился из рук дочери. Не грубо, а совершенно бездумно, словно от какой-то мелкой помехи.

— Почему вы назвали это убийством? — повторил он сдавленным голосом.

Свендсен подошел к Хильде и взял ее под руку.

— Рано или поздно он все равно узнает, — сказал он.

Девушка попыталась вырваться.

— Папа! Разве ты не видишь, чего он добивается? Не говори с ним.

Мистер Корвит не шелохнулся. Не глядя на дочь, он в третий раз повторил свой вопрос:

— Почему вы назвали это убийством?

— Потому что это и было убийство. Ее задавили машиной и закопали. Тщательно и надежно.

Хильда умолкла и уставилась на своего отца.

С минуту старик безмолвствовал. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар. Затем с усилием проговорил:

— Вы… вы сказали мне правду?

Свендсен молчал, с прищуром глядя на него. Двое мужчин напоминали дуэлянтов у барьера.

Мистер Корвит не выдержал первым. С глазами, полными боли, он зашагал через комнату. На кончике его носа белело пятнышко, как будто он обморозил лицо.

Отпустив Хильду, Свендсен двинулся за ним, взял за плечи и усадил в кресло.

— Успокойтесь, — дрогнувшим голосом сказал он. Тяжело дыша, старик принялся сопротивляться. Он толкнул Свендсена в грудь, но детектив отвел этот выпад локтем и схватил Корвита за руки.

Все, кроме миссис Корвит, были слишком растеряны, чтобы что-то предпринять. Она бесшумно обошла Свендсена и склонилась над креслом.

— Лед. — Ее пальцы вцепились в плечи мужа. Она не отрываясь смотрела в его затуманенные глаза.

Наконец Корвит заметил ее. Продолжая сопротивляться, старик увидел нависшее над ним бледное лицо, услышал успокаивающий голос и задышал глубже, медленнее; кровь понемногу отливала от его лица. Его руки безвольно повисли вдоль тела.

И вдруг старик спрятал лицо в ладонях.

— Моя маленькая девочка! — проговорил он. — Мой маленький котенок!

Воцарилась тишина. На лицах гостей появилось выражение неловкости. Они старались не смотреть друг на друга.

Свендсен молча взял Хильду за локоть и повел ее к двери. Ни на кого не глядя, она послушно шла рядом с ним, будто маленький ребенок. Гости расступались, отводя глаза. Все молчали. Шаги мужчины и женщины звучали неестественно громко. Они были уже у двери, когда вдруг их остановил тихий голос.

Холодный и безразличный голос «голубой крови», голос человека, который слишком хорошо воспитан, чтобы выражать чувства. Таким тоном обычно просят чашку чая.

— Но почему же вы забираете Хильду, мистер Свендсен? — произнес голос. — Ведь Киттен убила я.

23

Позже в тот же день

Свендсен на мгновение застыл. В комнате стало так тихо, что он даже слышал, как какой-то зверек скребется на террасе за окном. Из кухни сквозь закрытые двери долетали обыденные звуки: лязг посуды, болтовня слуг, шорох швабры. Но казалось, что эти звуки доносятся из иного мира, никак не связанного с этой мрачной гостиной и с горем, поселившемся в этом старом мертвом доме.

Наконец, будто под наркозом, детектив отвернулся от двери. Его кулаки медленно разжались, руки повисли вдоль тела, и он потряс головой, прогоняя туман перед глазами. Его плечи внезапно сгорбились, словно из них выдернули стержень, благодаря которому Свендсен сохранял возможность держаться прямо.

В комнате ничего не изменилось. Прямой как жердь Фрэнсис стал еще бледнее. Лицо Хелен было холодным и неподвижным, карие глаза тускло поблескивали. Сидевшая на диване Винни вытаращила глаза. Ее рыжие волосы подчеркивали бледность лица. Мистер Корвит по-прежнему прятал лицо, а его жена стояла над ним будто нависшая тень. Уилл застыл, кровь отлила от его лица.

Только Дора не мигая смотрела на Свендсена и выглядела так, словно только что дала шоферу нагоняй за опоздание. На спокойном лице не было и тени страха.

Хильда нарушила молчание.

— Не говори «убийство», Дора, — с нажимом повторила она. — Это был несчастный случай.

Дора бесстрастно посмотрела на нее.

— Это было убийство, Хильда, — сказала она как учитель, объясняющий что-то непонятливому ученику. — Убийство.

Тихо ступая по мягкому ковру, Хильда подошла к сестре.

— Ты не хотела убивать ее, Дора, — не уступала она. — Ты же не хотела, правда?

Дора смотрела из окна на голые деревья перед домом. Мелкие снежинки покрывали землю ковром, но ветер тотчас сметал их, унося прочь. Следя за снежинками, Дора ответила:

— Хотела, Хильда.

Она проводила глазами обрывок газеты, пролетевший мимо окна.

Тоном человека, бесконечно уставшего и от себя, и от своей работы, Свендсен спросил:

— Вы признаетесь в убийстве?

Дора медленно перевела на него взгляд. Мгновение она молча смотрела на сыщика, потом коротко кивнула.