— Так точно, сэр! — бодро ответил я. — Какой наш первый шаг?

Вместо Вига заговорил искин «Жадины»:

— Капитан, получен запрос на создание объединённой тактической сети. Требуется ваше разрешение.

— Разрешаю.

Я уже был знаком с её возможностями и применением, изучив базу знаний «Тактика», поэтому развернувшаяся перед пилотским креслом трёхмерная голографическая карта системы удивления не вызвала. Всё боевые рубки военных кораблей в Содружестве оснащались специальными проекторами для создания изображения. Но мне это было не нужно, и я перенаправил поступающую информацию в свою нейросеть, развернув схему там.

Два часа до появления противника пролетели в лихорадочной подготовке к бою: выход в отмеченную Вигом область системы по необходимой траектории, проверка оружейных систем. Кормёжка и облачение в скафандры рабов-техников тоже заняло некоторое время, только после этого я смог заняться собой и дать приказ искину откачать атмосферу из всех отсеков корабля. Мне казалось, что лейтенант сильно недооценивает противника, и будь у нас выбор, я бы настоял на уклонении от боя. Поэтому я и предпринял всё возможное в моём положении для подготовки, даже зарядил аптечку своего скафа боевыми стимуляторами.

На тактической карте значок моего местоположения размещался в тридцати километрах за эсминцем Вига. Спрятать таким образом корабль от сканеров врага невозможно, но этого и не требовалось. Лейтенант ставил себя, как намного более опытного, на остриё удара, давая пиратам удобную цель для атаки. Но и я находился не так далеко и, в случае необходимости, при истощении его накопителей щитов мог прикрыть своими. Хотя и это имело свои недостатки, так как для второго корабля терялась возможность вести огонь из орудий, но ведь есть ещё ракеты…

Пираты появились даже на несколько минут раньше предполагаемого времени и намного ближе к нам, чем ожидалось. Хорошая новость была в том, что Виг правильно рассчитал их место выхода из прыжка, и мы надёжно перекрыли им путь к станции. Маскировка была включена, поэтому первый ход оставался за нами. Противник шёл к нам навстречу компактной группой — эсминцы впереди, прикрывая крейсер, который был смещён немного вниз и влево по отношению к нам. А расстояние между кораблями не превышало пары десятков километров, что по космическим меркам было практически впритык. Одно это уже показывало профессионализм пилотов — так чётко, выдерживая построение, выйти из прыжка — не всякому дано. Обычно можно наблюдать другую картину, когда прыгнувшие корабли вываливаются из гипера кучей, разбросанной на сотни километров.

— Боевая готовность! Подтвердить захват цели, — приказал Виг.

— Цель захвачена, — ответил я спустя двадцать секунд.

Внутренний хронометр отсчитывал последние секунды:

Вот!

Сейчас!

Залп!

Мои ракетные установки выплюнули свои смертоносные гостинцы за пару секунд до того, как тоже самое проделал эсминец Вига. Всё было рассчитано так, чтобы до цели ракеты долетели единой волной в надежде перегрузить ПКО одного из пиратских эсминцев. Сорок три секунды на перезарядку — и следует второй залп.

Пираты опомнились лишь после третьего, начав коррекцию курса своей эскадры для повышения шанса уничтожения идущих на них ракет и захвата системами целеуказания корабля лейтенанта. Для использования орудий, расстояние всё ещё было слишком велико. Каждая из двух имеющихся на «Жадине» ракетных пусковых, могла одновременно выпускать по две ракеты. Когда пираты, наконец, ответили на наше нападение, на них шли пять волн, каждая из которых несла по восемь наисовременнейших ракет.

Ответный залп был страшен. Только в первом по нам выпустили восемнадцать: восемь ракет от эсминцев и десять от крейсера! А спустя минуту, это количество удвоилось! Не хотелось отвлекать Вига, но если у него есть козыри, то самое время их использовать. Искин «Жадины» работал на пределе, вычисляя траектории несущихся на нас посланцев смерти, и мне пришлось взять управление кораблём на себя. Вот когда я пожалел о том, что не установил дополнительный искин для ведения огня. Недоумевая, почему лейтенант, ничего не предпринимая, тянет время, я продолжал строго придерживаться схемы построения. Пятый залп был последним, видимо Виг решил сохранить оставшийся боезапас, ведь его пополнение из трюма займёт продолжительное время.

Но, наконец, когда моё терпение уже было на исходе, поступил новый приказ. В соответствии с которым, я переместил свой корабль ниже и вбок, выйдя из «тени» эсминца лейтенанта.

— Первый, Второй — старт! Подключение к тактической информации по третьему каналу. По выходу на позиции — запуск всех дронов и объединение в сенсорную сеть ПКО, — отдал я приказ штурмовикам.

После развёртывания сети на тактической карте к отметкам вражеских ракет, уточняясь каждую секунду, стала добавляться информация о расстоянии до них, траектории и скорости. Появилась надежда, и вместе с ней стало спадать охватившее меня в последние минуты нервное напряжение. До этого я даже не замечал, с какой силой сжимаю подлокотники кресла.

Пока уточнялись данные, и повышалась вероятность уничтожения ракет, я перевёл внимание на отметки ракет нашего первого залпа, который должен достигнуть зоны действия вражеских систем ПКО в любую секунду… Сейчас! Ого! В ста пятидесяти тысячах километрах от цели на ракеты обрушился шквал выстрелов из малых орудий. Слишком большое расстояние для уверенного поражения цели с такой мизерной засветкой на радаре, но пираты удивили меня ещё раз. Им удалось уничтожить целых три! Не имея возможностей нашей сенсорной сети, они показали превосходный результат. Но продолжать следить за нашей атакой я не мог, так как пришло время сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.

От Вига поступили новые инструкции по смене курса, и если во время пуска мы шли сближающимся курсом для придания нашим ракетам более высокой начальной скорости, то сейчас пришло время хоть немного замедлить приближение вражеских. Наше преимущество — манёвр, в отличие от пиратов, нас не сдерживал более медленный крейсер. При смене курса и торможении перегрузка вдавила меня в кресло. Манёвр был таким резким, что компенсаторы не справились. Корабль был в боевом режиме и допуски по перегрузкам изменились, перейдя в жёлтый сектор.

Как только корабли завершили манёвр, прозвучал сигнал открытия огня. Чёрт! Я катастрофически не успевал следить за всем! Цели распределены, а я открыл огонь на секунду позже штурмовиков с лейтенантом. На моё счастье, это не повлияло на результат. С расстояния в семьдесят тысяч километров нам удалось уничтожить шестнадцать ракет первой волны, пару уцелевших обманули системы РЭБ и они пролетели мимо, детонировав на безопасном расстоянии.

Времени переводить дух и предаваться самобичеванию не было. На нас мчалось ещё семь волн пиратских ракет, и в этот раз интервал между ними не превышал пятидесяти секунд.

Вторую волну ракет удалось уничтожить только на расстоянии пятидесяти тысяч километров. Третью — на двадцати…

Чем меньше интервал, тем больше ошибок, и, как результат, начались промахи. Наша перегруженная импровизированная сенсорная сеть не успевала и с каждой новой волной давала всё менее точные данные. Так что пришлось сконцентрироваться только на тех ракетах, вероятность уничтожения которых превышала шестьдесят процентов. Оставив прорвавшиеся на систему РЭБ.

Четвёртая и пятые волны заставили нас использовать противоракеты. Расстояние сократилось до десяти тысяч, что являлось оптимальным для применения. Их двигатели отличаются высокой манёвренностью в ущерб дальности полёта. Это дало нам возможность пережить без попаданий шестую волну, но из седьмой одна из ракет прорвалась и вышла на дистанцию поражения.

Пучок излучения световым копьём воткнулся в щиты эсминца лейтенанта, заставив их вспыхнуть синими разводами, поглощая смертоносное излучение. Его накопители разом лишились двенадцати процентов энергии. Сканеры моего напарника ослепли всего на несколько секунд, но это успело сыграть свою роковую роль — в последней волне прорвалось уже три ракеты…