Теперь Кэрол мог спасти лишь случай, и он представился в образе восьмифутовой тупорылой акулы, искавшей в теплых водах лагуны какую-нибудь поживу. Хищница имела серую, с темной линией, спину, белое брюхо, большие брюшные, задний и спинной плавники в форме секиры, массивную закругленную голову с трепещущими жаберными щелями и неравнолопастный хвост. Она относилась к семейству серых акул и к роду настоящих акул — самому опасному из семейства. Приоткрытая серповидная пасть ее была усеяна несколькими рядами острых, как бритва, слегка вогнутых внутрь зубов.

Поскольку акула давно не ела, настроение у нее было прескверное. Ее маленькие белесые глазки со злостью и все возраставшим возбуждением следили за четырьмя пловцами — девушкой, мальчиком и двумя мужчинами, — отмечая каждое движение их утомленных неуклюжих тел. Наконец, угрожающе вибрируя корпусом, она начала ходить кругами недалеко от Ван Халена, постепенно приближаясь к добыче, и вдруг, подобравшись к нему почти вплотную, без всякого предупреждения цапнула его зубами за стопу.

Ван Хален едва не выпрыгнул из воды от пронзившей его боли. Почуяв запах крови, акула стремительно набросилась на свою беззащитную жертву и начала в диком исступлении рвать ее на части.

Через минуту от пиратского плотника остались лишь растерзанные куски кровоточащего мяса.

Трагедия, случившаяся с Ван Халеном, заставила Тейлора вспомнить пророчество кока Лепажа, произнесенное им после гибели Джонатана Мерша, капитана «Провиденса». И, обладая всеми нормальными инстинктами, охваченный суеверным ужасом, он больше не помышлял о преследовании губернаторской дочки. В любую минуту он сам мог превратиться в преследуемого, и мысль об этом панически гнала его к той же шлюпке, к которой плыли Кэрол и Гвинеец Пат.

Кровавое пиршество, устроенное серой акулой, привлекло в лагуну несколько ее сородичей. Их острые треугольные плавники то тут, то там замелькали на искрящейся поверхности воды. Однако, к счастью, ни Кэрол, ни Тейлор, ни Гвинеец Пат не заинтересовали этих прожорливых мародеров морских глубин, которых манил к себе лишь дразнящий запах крови. Одна из хищниц прошла в непосредственной близости от Кэрол, едва не задев ее хвостом; другая серой тенью скользнула под животом пирата. Но нападений с их стороны так и не последовало.

Наконец, трое пловцов и шлюпка встретились. Джон Барни, успевший отплыть от берега на несколько десятков ярдов, с удовлетворением увидел, как моряки из шлюпки втащили на борт сначала Кэрол и Пата, а затем капитана разбойников. Дальнейшее пребывание Барни в воде сделалось не только опасным, но и совершенно бессмысленным. Быстро повернув назад, он устремился к белой полоске пляжа — туда, где еще недавно его жизни угрожал Сэм-Убей Дьявола, успевший скрыться в мангровых зарослях.

Шлюпка продолжала двигаться к месту впадения реки в лагуну. Когда Барни, шатаясь от усталости, выбрался из воды и тяжело опустился на раскаленный песок, она была уже настолько близко, что не составляло особого труда рассмотреть сидевших в ней людей.

«Что за наваждение?!»

Барни остолбенел, отказываясь поверить своим глазам. Он знал почти всех моряков, прибывших с борта брига, в лицо — это были пираты из команды Билли Брэдли!

— Как дела, мистер Барни? — весело окликнул его Пит Хилтон, восседавший на корме у руля. — Вы не промокли?

Капитан хотел было послать пиратского штурмана к черту, однако комок, застрявший у него в горле, не позволил бранным словам осквернить его уста; в бессилии уронив голову на руки, он вцепился почерневшими от загара пальцами в мокрую свою шевелюру и так сидел, пока форштевень пиратской шлюпки не врезался в берег…

Бриг «Черный мститель», на борт которого были доставлены обнаруженные на острове робинзоны, представлял собой двухмачтовое судно с прямым вооружением на обеих мачтах и косым гафельным парусом на грот-мачте. Суда подобного класса использовали в каботажных перевозках еще в начале XVII века, когда кормовая мачта в дополнение к треугольному латинскому парусу стала оснащаться прямыми парусами; во второй половине XVII века капитаны бригов начали применять гораздо более удобный способ постановки и уборки косого паруса с помощью гафеля и гика. На рубеже XVП-XVШ веков бриги появились в военных флотах европейских государств и благодаря своей быстроходности и маневренности нередко использовались для разведывательной службы, а также для крейсерства и конвоирования «купцов».

Бриг «Черный мститель» был создан кораблестроителями на основе малой бригантины и шнявы. Он имел водоизмещение 160 тонн, в длину достигал тридцати двух ярдов, в ширину — двенадцати, а высота его борта составляла около пяти ярдов. На судне были установлены четырнадцать пушек и шесть фальконетов.

Едва Дик Тейлор поднялся на борт, как квартирмейстер Чарлз Эванс велел заковать его в цепи и бросить в трюм.

— Его судьбу решит трибунал, — хмуро объявил он, и одобрительный гул, прокатившийся по палубе, свидетельствовал, что члены команды целиком и полностью поддерживают это решение.

Мисс Моррис, Джон Барни и Гвинеец Пат прошли в большую каюту, где собрались капитан и офицеры пиратского брига. Билли Брэдли сидел в кресле красного дерева; он слегка похудел и осунулся, но в целом выглядел достаточно бодро для человека, получившего серьезную ножевую рану. На нем были черные башмаки на невысоком каблуке, серые чулки, узкие панталоны темно-синего цвета, застегнутые внизу на пуговицы, такого же цвета бархатный камзол и лиловая рубашка с кружевными оборками. По правую руку от капитана, попыхивая трубкой из слоновой кости, разместился Чарлз Эванс. Он был одет в мундир английского морского офицера и обут в высокие ботфорты из мягкой кожи. Пит Хилтон сидел на бочонке из-под рома слева от вожака и, поигрывая золотой цепочкой, бросал любопытные взгляды то на Кэрол, то на капитана Барни, то на посмеивавшегося за их спинами негритенка. Кроме названных разбойников в каюте нашлось место еще для пятерых ветеранов шайки — корабельного лекаря, боцмана, боцманмата, бомбардира и оружейника. Некоторые из них устроились на лавке, стоявшей возле стены, другие уселись прямо на пол, сбросив обувь и скрестив ноги «по-турецки».

— Прежде чем судить нашего бывшего компаньона, — сказал капитан Брэдли, обращаясь к Барни, — мы бы хотели расспросить вас о том, что вы видели и слышали, находясь на борту «Причуды» и здесь, на этом острове. Как Дик Тейлор объяснил вам причину поспешного ухода из гавани Форт-Джорджа? Куда он направлялся? Что случилось с его судном? Каким образом вам удалось вырваться из его рук?

Джон Барни добросовестно рассказал обо всем, что произошло с ними с момента бегства из бухты Форт-Джорджа и до появления возле острова Коммодора нового судна Брэдли, утаив лишь некоторые подробности, касавшиеся его взаимоотношений с мисс Моррис.

Кэрол подтвердила сказанное Джоном Барни, но от себя к этому добавила, что капитан Тейлор пытался ее утопить.

— Видно, Дик настолько здесь одичал, что совсем потерял голову, — презрительно хмыкнул штурман.

— Скажите, мисс Моррис, — обратился к девушке Пол Янг, — а о своих ближайших планах капитан «Причуды» ничего не сообщал? Я не могу поверить, что вы не обращались к нему с аналогичным вопросом.

— Я спрашивала его о том, что он намерен предпринять в отношении меня и капитана Барни, однако его ответ был чересчур туманен.

— Что же он сказал?

— Что не оставил надежды получить за меня солидный выкуп.

— От кого?

— Вероятно, от моего отца…

— Стало быть, он собирался вернуться в Форт-Джордж? — удивился лекарь.

— Не знаю.

— Не думаю, чтобы Дик раскрыл мисс Моррис свои карты, — промолвил Брэдли. — Старый лис привык осторожничать, и не сделал бы этого, даже имея на руках все козыри.

Когда допрос, больше напоминавший дружескую беседу старых знакомых, закончился, капитан форбанов попросил квартирмейстера выдать спасенным робинзонам новые платья и определить, где будут ночевать дочь губернатора и Джон Барни.