— Таро-кун… что ты говоришь…
— Знаешь, я… просто хотел, чтобы ты знала…
— Но как же… Ши-тян… я думала, ты любишь её… ведь вы столько раз…
— То был другой я, но теперь его нет, — я виновато отвёл от неё глаза и поднялся на ноги, засунув руки в карманы. — Знаешь, прости, что взвалил на тебя это. Если это тебе в тягость, давай просто забудем об этом, хорошо?
— Но… но ведь… Таро-кун… — она не могла справиться с потоком нахлынувшей на неё информации, прямо как я, хотя в моём случае информация была другой. — Ты серьёзно? Я правда тебе нравлюсь?..
— Конечно, нравишься, иначе я не стал бы тебя целовать. Просто… слушай… ладно, извини, я, наверное, лучше пойду…
Я обернулся и побрёл по мусорным кучам, позабыв о покрышке, об игре и вообще обо всём на свете. То чувство оказалось слишком сильно, чтобы его сдержать, но это был всего лишь сон. Разве я мог рассчитывать, что она полюбит меня и вне его? У меня началась другая жизнь, и я должен был просто смириться с нею, подавив остальные чувства…
Неожиданно Рена остановила меня, обхватив руками сзади. Я удивлённо открыл глаза. Пускай и не мог видеть её лица, но чувствовал, как она уткнулась носом мне в спину и заплакала. Её тепло проникло в моё тело, словно водопад, заглушая боль во всём теле. Неловкий момент, я не знал, что чувствовать и как себя повести, но её слова через слёзы расставили всё на свои места:
— Таро-кун… ты не представляешь… как долго я ждала от тебя этих слов снова…
Глава 3. Сон наяву
— Победа! — грандиозно провозгласила Шион, держа над собой позолоченный лист бумаги с надписью «7 желаний».
Вот так незаметно и прошёл знаменательный для нашего клуба день охоты за сокровищами. К сожалению, в связи с некоторыми обстоятельствами, никто из нас не успел добраться до финиша раньше Шион. Сегодня утро, до Ватанагаши всего несколько часов, и мы решили убить немного времени, собравшись неподалёку от храма Фуруде. Сатоко и Рика постелили простыни на лужайке с высокой травой, Рена наготовила еды на всех, а от остальных потребовалось просто прийти и схомячить угощенье на халяву. Мы собрались вместе, ели и обсуждали вчерашнюю охоту, но у меня почему-то на душе скреблись кошки. Я просто сидел и смотрел вокруг, на яркое солнце, необычайно густую зелёную листву деревьев. Тишина, лишь шорох травы повсюду, звонкий ветёрок и стрекотание цикад вдалеке.
— Таро-кун?
— А? — Рена отвлекла меня от созерцания вида и погружения в собственные мысли. — Ух ты, я что-то пропустил?
— Хватит уже в облаках витать, — с озорной улыбкой обратилась ко мне Шион, восседая на коленях своего парня. — Лучше трепещи перед властью, которой я теперь обладаю над вами!
— Я трепещу, Шион, трепещу, — ответил я, состроив напуганную гримасу. — Видишь? Я очень напуган судьбой, которую ты мне предречёшь. Какой же она будет? Переоденешь меня в костюм официантки и заставишь слизывать сливки с тарелки, эротично постанывая «Ня!»?
— Эй! — Кеичи тут же возмутился. — На что ты намекаешь?!
— Ой, прости, милейший. Я и забыл, что девчонки обычно тебя переодевают в официантку. Я не хотел красть твой годами отработанный имидж…
Я запнулся на полуслове, потому что Кеичи от злости выстрелил в меня из пластиковой бутылки с кетчупом. С красной фигнёй на морде я так и застыл в одной позе, в которой произносил ироничный монолог.
— Так, спокойно, мальчики. Никто никого не будет переодевать официанткой… и заставлять слизывать сливки… — нас попыталась успокоить Мион, чуть не подавившись слюной. — Короче, я считаю, что Шион решать, какое именно желание вам загадать. Это не обязательно может быть ношение глупого костюма.
— А давайте подвесим Кеичи-сана вниз головой и будем бить палками, пока из него не посыплются конфеты? — Сатоко как всегда воплощала детские эротические фантазии в издевательской форме в адрес Кеичи.
— А может привяжем тебя к дереву и оставим одну в лесу? — предложил, издевательски уставившись на девочку парень. — Думаю, тебя найдёт какой-нибудь лесник-педофил и…
— Кеичи, успокойся, таких в деревне, кроме тебя, нет, — ответил я, первым прикладываясь к чаю, который в термосе принесла с собой Рена.
— С чего ты взял, что нет?.. стоп… Это я-то педофил?!
— Приятель, я собственными глазами видел, как ты замечтался и начал вслух орать что-то о том, как было бы неплохо, если б тебя в ванной помыла Сатоко в одном полотенце, называя братиком…
— Не было такого!
— А ещё «Рика в откровенном наряде горничной приложится попкой к стеклу, а я с той стороны!..»
— Фу, Кеичи-сан! — с отвращением в глазах покосилась на него Сатоко и отсела подальше.
— Да не было такого! — Кеичи, похоже, начал выходить из себя. — Таро врёт! Кого угодно спросите!
— Так я и спросил. Мне про твои фантазии с Рикой Томитаке-сан рассказал.
— Мы для Кеичи-куна слишком старые, Ми-тян! У-у-у! — заныла Рена.
— И не говори! Трагедия всего нашего женского старшего коллектива! — подхватила Мион.
— А что такое «педофил»? — удивлённо слушая весь наш разговор, спросила Ханю.
— Педофилы — это такие дяди, которые… — начала было пояснять Рика, но её тут же оборвала с краснющим лицом Сатоко:
— Хватит-хватит! Давайте не будем этого обсуждать!
— Действительно, ребята… — с улыбкой заговорил Сатоши, обнимая свою обожаемую Шион за талию. — Давайте прекратим разговоры, в которых детям лучше не принимать участие, и поговорим о чём-то другом?
— Согласен, — ответил я, взяв отложенный для меня Реной бутерброд. — Например, кто как вчера искал нужные предметы и нашёл ли?
— Я нет… — тихонько вздохнул Сатоши. — Никак не мог понять, что такое «источник музыки».
— Магнитофон что ли? — спросил я.
— А… ну… да, вообще-то подходит…
— По-моему некоторые предметы найти было вообще нереально, — жаловалась Мион. — Я вот понятия не имею, что такое «балконет».
Все взглянули на Мион, как на дурочку, причём она посмотрела на нас с ещё более удивлённым взглядом.
— Что?
— Эмм… Мион… — её сестра отозвалась первая. — Ты бы не позорилась…
— Ну да, ты ведь девочка, тебе ли не знать… — подхватила Рика.
— Неужели ты и правда не знаешь? Господи, деревня… — отозвался Кеичи, как эксперт в этом вопросе. — Вспоминай, давай. Его ещё называют «корбей»…
Сонозаки уставилась на него, но никак не могла понять, о чём идёт речь, пока Кеичи снова не заговорил: