А еше через несколько дней был Пирл-Харбор, и началась война.

ГЛАВА ПЯТАЯ

БО АУН САН

11 ноября 1941 года, выступая на банкете в Гилдхолле, Черчилль сказал: «Было бы безрассудной авантюрой для японского народа вмешаться без всякой на то необходимости в мировую борьбу».

Осень сорок первого года была трудной для всего мира. Фашистская Германия находилась в зените своей силы, дивизии Гитлера еще стояли под стенами Москвы, держали в своих руках Северную Африку, всю Европу и угрожали самому Альбиону.

Возможно, в гилдхоллской речи Черчилль старался успокоить своих слушателей, возможно, и себя самого. Япония уже фактически «вмешалась в борьбу», и открытое выступление ее против союзников было вопросом дней.

И хотя война уже витала в воздухе, хотя японцы захватили оставшийся «безнадзорным» французский Индокитай, проникли в Таиланд, прижали гоминдановцев почти к самым границам Бирмы, и все-таки, как это ни удивительно, сама мысль о вторжении японцев в Бирму казалась английским генералам еретической и недостойной внимания.

Мешало реальной оценке событий и слишком большое значение, которое придавалось «неприступной крепости» — Сингапуру. В надежде на то, что Сингапур выдержит и пресечет любую попытку японцев вторгнуться в Бирму и Малайю, оборона остальных районов Юго-Восточной Азии была организована из рук вон плохо.

В сентябре Бирму посетил главный маршал авиации Великобритании Полхам. Он провел инспекционную поездку и заявил, что единственной дивизии, расквартированной в Бирме, вполне достаточно для обороны страны. Высказал предположение, что японцы, в случае если все-таки решатся напасть, будут наступать через Шанское нагорье, и приказал перевести основные части дивизии туда, на северо-восток.

В октябре побывал в Бирме министр информации Купер. Он выступил перед английскими офицерами в Меймьо и сказал, что вряд ли кому из них придется понюхать пороху. В конце октября приехал еще один важный гость — новый командующий вооруженными силами Индии генерал Уэйвел. Его перевели туда оправляться от разгрома, который учинил ему в Африке Роммель. Уэйвел тоже считал, что войны не будет, но все-таки явная беззащитность Бирмы, беспечность, с которой относились к ее обороне, встревожили битого Роммелем генерала. Генерал написал докладную записку, в которой испрашивал для Бирмы еще одну бригаду и батарею. Также разрешения начать строительство дороги из Бирмы в Индию через Аракан. За сто лет англичане не удосужились построить дороги из Рангуна на запад.

И что бы там ни было — у англичан оставался Сингапур. За ним Бирма была как за каменной стеной.

15 декабря, через неделю после Пирл-Харбора и через пять дней после уничтожения воздушным налетом английского тихоокеанского флота в Сингапуре, японские войска перешли бирманскую границу и заняли Викторию Пойнт, на самом юге страны. Там находился аэродром — заправочная площадка для самолетов, летевших из Индии в Сингапур. Воздушный мост к «непобедимой крепости» был перерезан. Несколько дней в Рангуне не хотели верить а это. Пока не прибыли первые беженцы.

В тот же день был отдан указ об аресте всех оставшихся на свободе такинов. С японскими дивизиями в Бирму вошла Бирманская армия независимости, которая насчитывала около трех тысяч плохо вооруженных, но горящих энтузиазмом солдат.

Губернатор Бирмы сэр Дорман-Смит вызвал к себе нового премьера По Туна, и тот опубликовал заявление о том, что «Бирма готова отразить любую агрессию». Командующий английскими вооруженными силами в Бирме издал приказ: «На земле и на море Бирма отразит любого врага».

Сквозь барабанный бой речей проскальзывали первые нотки неуверенности и страха. Все билеты на пароходы в Индию были раскуплены на полгода вперед. Наиболее дальновидные чиновники и офицеры уже понимали, что к японскому вторжению Бирма не готова. Тем более что мало кто из бирманцев считал вторжение японцев вторжением врагов. Ведь с ними шла армия Аун Сана.

Лондон обратился к Чан Кай Ши. Снабжение его армий шло через Бирму. 5-я и б-я армии гоминдана стояли без дела на бирманской границе. Может ли генералиссимус бросить их на юг на защиту важных для него коммуникации?

Чан Кай Ши в принципе согласился, но никаких практических действий за этим не последовало.

Японцы поднимались вверх по длинному и тонкому «хвосту» Бирмы — тенассеримскому побережью. Этим они спутали все карты английских генералов, которые предсказывали, что вторжение будет начинаться с Шанского нагорья. В конце декабря пал город Мергуи. Проводниками японцев были бирманские добровольцы.

Генерал Уэйвел бросился на север, в ставку Чан Кай Ши. Когда прибудут китайские армии? Чан Кай Ши уклонился от прямого ответа. Чан Кай Ши не очень доверял союзникам. Армий все не было.

Тем временем война добралась и до Рангуна.

Это было для всех полнейшей неожиданностью, и о такой возможности старались даже не думать. Утром 23 декабря семьдесят японских бомбардировщиков и тридцать истребителей совершили налет на бирманскую столицу. Их встретили несколько старых истребителей — все, чем располагал Рангун. Зенитной артиллерии в городе не было.

Не подозревали об опасности и жители города. Они высыпали на улицы, наблюдая за воздушным боем. И когда бой кончился полным уничтожением английских истребителей, бомбардировщики начали спокойно, без помех осыпать бомбами рангунские улицы. Было убито и ранено несколько тысяч человек.

Об обороне некому было заботиться еще и потому, что с первыми признаками опасности чиновники, отвечавшие за ПВО города, сбежали на запад. Единственные, кто пришел на помощь раненым, были бирманские добровольцы, наспех созванные доктором Ба У, будущим президентом независимой Бирмы. Весь день добровольцы не покидали улиц, собирая трупы, отвозя раненых в переполненные госпитали. Вечером в квартире Ба У зазвонил телефон:

— Говорит адъютант губернатора. Его превосходительство просит передать вам, что ваши люди плохо работают. Они только болтают и едят.

Даже сдержанный Ба У взорвался:

— Как вы смеете так говорить? Это же добровольцы, которые совсем не обязаны отчитываться за халатность властей. Весь день они не покидают улиц, и никто им не помогает.

Ба У повесил трубку.

На следующий день начался массовый исход индийцев из Рангуна. Они в то время составляли половину населения столицы — более двухсот тысяч человек. Индийцы в панике бежали из города и любыми способами старались пробиться на запад, к дому, к безопасности. Теперь они уже не верили успокаивающим речам английских чиновников. Бесконечный поток стремился к перевалам Араканских гор, к Бенгальскому заливу. На пути не было ни пунктов питания, ни госпиталей. Люди умирали тысячами, но шли. А Рангун опустел.

27 декабря был назначен новый командующий фронтом, генерал Хаттон. Генерал представил отчет о положении дел: «Штабной состав полностью непригоден и недостаточен…разведка является таковой только по названию. Мы часто находимся в неизвестности относительно того, что творится на таиландской границе. То же относится и к внутренней разведке».

Генерал имел в виду настроения и действия бирманцев внутри страны. Бирманцы не встали на защиту англичан. И это понятно. В конце концов англичане были угнетателями, и им нечего было делать в Бирме. В массе бирманское население и в первую очередь бирманское крестьянство были пассивными свидетелями событий. Молодежь горячо встречала свою армию, армию Аун Сана, присоединялась к ней. Многие считали, что хуже, чем при англичанах, не будет, так что японцев встречали скорее доброжелательно. Было несколько случаев, когда навстречу им выходили старейшины деревень с подарками. Но японцы подарки отбирали, и старейшин избивали; чувствовали свою силу и не собирались церемониться.

Аун Сан старался обгонять японцев, первым входить в города и деревни, чтобы организовывать там местные комитеты самоуправления, устанавливать бирманскую власть на местах. Японцам это не нравилось, но они были вынуждены терпеть подобное самоуправство бирманских союзников.