Действительно, ренегаты-корсары имеют в своем распоряжении корабли, но как только они выходят в море на поиски добычи, то перестают быть их полными хозяевами с точки зрения возможности причаливания по своему усмотрению к какой-нибудь христианской земле, где они уверены в хорошем приеме, так как на этих кораблях всегда присутствуют несколько офицеров Дивана — представителей турецкого султана, бульбаши или подобные, которые командуют солдатами в должности ага, принимают различные решения и без согласия которых раисы, или капитаны, не могут менять курс. На корабле находятся и другие турки, которые зорко следят за всеми действиями капитанов-ренегатов, потому что никогда не доверяют им.
Самое лучшее, что капитаны могут сделать, это повести корабль в сторону Ближнего Востока, когда им дадут на то согласие, и здесь воспользоваться подходящим случаем укрыться на торговых кораблях, которые ходят за товарами в Александрию, Алеппо, Смирну и другие города, в которых корабли не обыскиваются, как в Берберии и Константинополе, где ни один корабль не может ни причалить, ни отчалить, пока офицер Дивана и портовая охрана не проверят со всей тщательностью все его помещения, чтобы удостовериться в отсутствии на его борту беглого раба или ренегата.
Иногда кое-кому удается сбежать, когда корсарские суда, использовав всю воду и все дрова на борту, удаляются на безлюдные острова вблизи испанского берега, где много сломанных деревьев и скал, в пещерах которых рабы могут спрятаться. Здесь они пережидают несколько дней, пока не убедятся, что их не ищут, а потом, зная, что находятся недалеко от Испании, подают сигналы испанским рыбакам, которые тотчас подплывают к острову и забирают их с собой, заручившись обещанием хорошего вознаграждения.
Есть и такие ренегаты, которые рискуют своей жизнью, выйдя в море на маленьких захваченных шлюпах, но чаще всего они тонут. Потому что их кораблики слишком малы, путь слишком долог и налетевший шторм мгновенно их топит. Если их настигнет погоня, то они будут сожжены заживо или преданы другой страшной смерти; можем привести здесь пример бесчеловечных казней беглецов.
В 1630 году, 15 января, двадцать ренегатов, среди которых были итальянцы, испанцы, англичане, фламандцы и французы, все рабы главного капитана алжирских галер по имени Кулшелуби, решили разорвать свои цепи рабства и сбежать, но, опасаясь, что при первом же известии об их побеге капитан бросится за ними в погоню, они решили убить его. Потратив день на подготовку к побегу, в одиннадцать часов вечера они проникли в комнату капитана, спавшего глубоким сном, перерезали ему горло и оставили его в таком состоянии, захлебнувшегося собственной кровью. Немедленно схватив все, что им могло бы понадобиться в пути, они выбежали из этого дома и побежали прямо к городской стене, откуда спустились по веревкам и под прикрытием ночи захватили несколько маленьких барков.
Однако двенадцать солдат, стоявших на часах для охраны порта, обнаружили беглецов и сделали все возможное, чтобы их задержать, но, видя, что их силы малы, они подняли тревогу в городе. В это время ренегаты пытались спастись на маленьких барках, из-за всех сил налегая на весла. По сигналу тревоги подоспевшие солдаты погрузились на несколько кораблей и догнали беглецов, которые отчаянно защищались против нападения турок, почти все они были ранены выстрелами из мушкетов или ударами турецких сабель, у некоторых были отрублены руки или ноги; не находя в себе больше сил сопротивляться, несчастные бросались в море и шли ко дну среди волн, покрасневших от крови.
Оставшиеся в живых были схвачены и доставлены в Алжир, где они закончили свои дни в страшных мучениях. Некоторых сожгли заживо, некоторых подвесили за живот к деревянным перекладинам или железным крючьям, других, покрытых множеством ран, выставили в порту, где они громко объявили, что умрут христианами и что они ненавидят мерзкую секту Магомета; всем рабам было запрещено с ними разговаривать или утешать их под страхом считаться соучастниками побега. Некоторые беглецы были замурованы до пояса между четырьмя стенами таким образом, что не могли пошевелиться. Острой бритвой им делали надрезы в плечевых суставах и вставляли в раны горящие восковые факелы, затем оставляли их умирать в таком положении медленной смертью.
Один из этих несчастных, которого замуровали до уровня плеч, простоял так семь дней, а потом ему была дарована жизнь. Это произошло при следующих обстоятельствах. Одна турецкая женщина, желая спасти беднягу, узнала по секрету, что его только поместят между четырьмя стенами, не вскрывая ему бритвой плечи, как другим; тогда она заплатила палачу за то, чтобы он каждую ночь тайно кормил страдальца. В то время, как многие удивлялись, что замурованный еще жив, находясь в таком жалком состоянии, эта женщина подкупила некоторых турчанок, которые должны были казаться восхищенными при виде несчастного еще живым и уверять всех, что тут не обошлось без чуда. Замурованный, со своей стороны, рассказывал им, что, действительно, пророк Магомет все время приходит к нему, после чего они разнесли по всему городу весть о чуде; затем, обратившись к Дивану, они стали просить о прощении для этого ренегата, к которому так милостив пророк; прошение было дано, и таким образом он был помилован и объявлен невиновным. Он и сейчас еще полон жизни и живет в Алжире, где я его часто встречаю».
ИСТОРИИ, ВЗЯТЫЕ ИЗ ЖИЗНИ
«Что касается упомянутого выше Кулшелуби, капитана галер, то это был самый безжалостный человек, какого можно было увидеть в здешних местах, особенно, когда он бывал пьян. За малейшую провинность он убивал раба или самолично отрезал ему нос и уши. Иногда, чтобы доказать, насколько он почитает закон пророка Магомета и ненавидит христиан, он брал в руку турецкие четки, состоявшие обычно из девяносто девяти бусин, и звал одного из своих рабов, которому приказывал лечь на землю; затем он начинал перебирать четки, сопровождая сдвиг каждой бусины ударом палки по бедному рабу, что продолжалось до тех пор, пока все бусины не проходили через его руки. На этом капитан не останавливался; после короткого отдыха он приказывал другому рабу взять палку и, начав вновь перебирать проклятые четки, он заставлял вновь бить несчастного пленника по мере продвижения бусин в его руках. Случалось, что таким образом рабы получали до 1200 ударов, от которых некоторые умирали; это можно назвать неслыханной жестокостью, но есть и другие примеры бесчеловечного обхождения, еще более убедительные.
Вот история, которая произошла во время моего пребывания в Алжире. Молодой человек из города Лантриге по имени Ивон был вынужден стать ренегатом из-за настойчивых преследований и угроз со стороны своего хозяина; но, будучи из хорошей семьи и воспитанный родителями в глубоком уважении христианской религии и в страхе перед Богом, он соблюдал лишь для видимости мусульманские обычаи и, хотя и носил на голове тюрбан, в душе так сожалел о допущенной ошибке и горел желанием ее исправить, сбежав из этой проклятой страны на родину и искупив любой ценой свое преступление, что не успокоился, пока не осуществил смелое намерение.
Хозяина юноши, которого я знал, звали Салифика; это был турок по национальности, весьма жестокий человек, очень богатый, один из главных пиратов Алжира. В одну из своих морских экспедиций он взял с собой Ивона. Они в течение длительного времени бороздили море вдоль испанского берега, и, решив устроить взбучку своему экипажу за плохое управление кораблем в открытом море, Салифика сделал остановку вместе с еще четырьмя корсарскими кораблями на пустынном острове, находящемся совсем близко от Испании и имеющем название Байон де Галис. Так как этот живописный уголок имеет множество небольших рощиц и высоких скал и расположен совсем близко от христианской земли, то бедный наш раб и его несколько товарищей по несчастью с этих кораблей решили воспользоваться такой неожиданной возможностью и спрятаться на острове, чтобы попытаться спастись.