Работа, как говорят, не пыльная. Правда, если приглядеться поближе, пыли в кладовке всегда хватало, но зато у Ящика здесь, даже при полной темноте, было настолько видное положение, что он сразу оказался в центре внимания. На полках, на окне, на столе и на табуретках — всюду у Ящика появились приятели.

— Вы столько изъездили! — дребезжали приятели. — Расскажите, пожалуйста, где вы побывали.

И Ящик зачитывал им все адреса, которые были написаны у него на крышках.

С каждым днем беседа оживлялась, и вот уже Ящик, совершенно освоившись в новой компании, затянул свою любимую песню:

Все давно перешли на ты, и ничего особенного, конечно, в том не было, что Клещи, отведя Ящик в сторону, спросили у него совершенно по-дружески:

— Послушай, Ящик, у тебя не найдется лишнего гвоздика?

Нет, лишнего гвоздика у Ящика не было, но ведь дружба — сами понимаете.

— Сколько надо? — щедро спросил Ящик. — Сейчас вытяну.

— Не беспокойся, мы сами вытянем…

— пел Ящик, развалясь посреди чулана. Он потерял половину гвоздей, но еще неплохо держался. Это отметили даже Плоскогубцы.

— Ты, брат, молодец! — сказали Плоскогубцы и добавили как бы между прочим: — Сообрази-ка для нас пару гвоздиков!

Еще бы! Чтобы молодец — да не сообразил! Ящик сделал широкий жест, и Плоскогубцы вытащили из него последние гвозди.

— Эх и Ящик! Аи да Ящик! — восхищались чуланные приятели. И вдруг спохватились: — Собственно, почему Ящик? Никакого Ящика здесь нет.

Да, Ящика больше не было. На полу лежали куски фанеры.

— Здорово он нас провел! — сказали Клещи. — Выдавал себя за Ящик, а мы и уши развесили…

— И помните? — съязвили Плоскогубцы. — «Когда я на почте служил ящикОм!..» Ручаемся, что это служил не он, да и не на почте, да и не ящиком, да и вообще нет такой песни.

Последние слова Плоскогубцев прозвучали особенно убедительно.

— Нет такой песни! — подхватили обитатели чулана. — Нет такой песни и никогда не было!

КОСТЕР В ЛЕСУ

Костер угасал.

В нем едва теплилась жизнь, он чувствовал, что не пройдет и часа, как от него останется горка пепла — и ничего больше. Маленькая горка пепла среди огромного дремучего леса.

Костер слабо потрескивал, взывая о помощи. Красный язычок лихорадочно облизывал почерневшие угли, и Ручей, пробегавший мимо, счел нужным осведомиться:

— Вам — воды?

Костер зашипел от бессильной злости. Ему не хватало только воды в его положении! Очевидно, поняв неуместность своего вопроса, Ручей прожурчал какие-то извинения и заспешил прочь.

И тогда над угасающим Костром склонились кусты. Не говоря ни слова, они протянули ему свои ветки.

Костер жадно ухватился за ветки, и — произошло чудо. Огонь, который, казалось, совсем в нем угас, вспыхнул с новой силой.

Вот что значит для костра протянутая вовремя ветка помощи!

Костер поднялся, опершись на кусты, встал во весь рост, и оказалось, что он совсем не такой уж маленький. Кусты затрещали под ним и потонули в пламени. Их некому было спасать.

А Костер уже рвался вверх. Он стал таким высоким и ярким, что даже деревья потянулись к нему: одни — восхищенные его красотой, другие — просто, чтобы погреть руки.

Дальние деревья завидовали тем, которые оказались возле Костра, и сами мечтали, как бы к нему приблизиться.

— Костер! Костер! Наш Костер! — шумели дальние деревья. — Он согревает нас, он озаряет нашу жизнь!

А ближние деревья трещали еще громче. Но не от восхищения, а оттого, что Костер пожирал их своим пламенем, подминал под себя, чтобы подняться еще выше. Кто из них мог противиться дикой мощи гигантского Костра в лесу?

Но нашлась все-таки сила, которая погасила Костер. Ударила гроза, и деревья роняли тяжелые слезы — слезы по Костру, к которому привыкли и который угас, не успев их сожрать.

И только позже, гораздо позже, когда высохли слезы, деревья разглядели огромное черное пепелище на том месте, где бушевал Костер.

Нет, не Костер — Пожар. Лесной пожар. Страшное стихийное бедствие.

ЛЮБЕЗНОСТЬ

— О, простите, я не одето! — улыбнулось Солнышко и натянуло на себя тучку.

— Ну, не сидеть же вам в темноте! — нахмурилась Тучка и зажгла молнию.

— К вашим услугам! — сверкнула Молния. — Что бы такое вам зажечь?

И она зажгла домик.

— С вашего позволения, я сгорю, — зарделся Домик. — Но вы не беспокойтесь, я оставлю по себе пламя…

И Домик поджег соседние домики.

— Рады стараться! — загорелись Соседние Домики и подожгли весь город.

Земля была растрогана.

— Вы очень любезны, — сказала она и посыпала голову пеплом.

ГОРИЗОНТ

Подошло Солнце к Горизонту.

— Спрячь меня, — просит. — Такой горячий день, нет отбоя от посетителей.

— Неудобно как-то, — кривится Горизонт. — Что обо мне на земле подумают?

— А кто будет знать? Если спросят, скажешь, не видел.

— Не умею я врать, — колеблется Горизонт. — Ну да ладно, что с тобой поделаешь?

Спряталось Солнце за Горизонт, и тут-то о нем все стали спрашивать. А Горизонт и вправду не умел врать.

— Не знаю, — говорит, — не видел. — А сам покраснел, каждому ясно, что врет Горизонт, знает он, где Солнце.

Красный-красный стал Горизонт. «Ну его, — думает, — это в последний раз. Больше я с этим Солнцем не связываюсь».

Так думает Горизонт. А как оно будет на самом деле? Что тут гадать! Подождем до завтра.

ВСЕМИРНОЕ ТЯГОТЕНИЕ

Травинка выткнулась из земли и увидела над собой звезды. Их много, они со всех сторон обступают Травинку, и ей приятно, что звезды ее заметили.

Травинка тянется к звездам. Она даже немножко приближается к ним, но впереди остается еще довольно приличное расстояние.

Травинка тянется из последних сил. Ей необходимо узнать, что происходит там, наверху, и вообще — в мире. Потому что она любопытна, как все травинки, и еще потому, что это приближает ее к звездам…

А умирает Травинка на земле. Она не может расстаться с землей, слишком глубоко она пустила здесь корни.

ЗАКОН ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ

У Вселенной непорядок с одной Галактикой.

— Что с тобой, Галактика? Как-то ты вся затуманилась…

— Да вот, Солнце тут есть одно…

У Галактики непорядок с одним Солнцем.

— Откуда у тебя, Солнце, пятна?

— С Землей что-то не ладится…

У Солнца непорядок с одной Землей.

— Что у тебя, Земля, там происходит?

— Понимаешь, есть один Человек…

У Земли непорядок с одним Человеком.

— Что с тобой, Человек?

— Бог его знает! Вроде ботинок жмет…

Один ботинок — и тяготит всю Вселенную!

СНЕЖИНКИ

Снежинку потянуло к Земле — очевидно, она слышала о Земле немало хорошего.

И вот Снежинка отправилась в путь.

Она двигалась не так быстро, как ей хотелось, потому, что ее останавливали другие снежинки, и каждой нужно было рассказать о Земле — самой лучшей в мире планете.

Снежинки медленно опускались на Землю, словно боясь ее раздавить: ведь Земля одна, а снежинок собралось слишком много.

Снежинки доверчиво припали к Земле, поверяя ей свои мечты, свои планы на будущее…

И тогда на них наступил Сапог, толстокожий тупой Сапог, который хотя и был на правильном пути, но очень мало понимал в жизни.

Один Сапог — это еще не вся Земля, по сравнению с Землей он ничего не значит. Но разве могли снежинки в этом разобраться? Раздавленные Сапогом они превратились в лед и больше ни о чем не мечтали.

И на этом льду поскользнулось немало разной обуви, шедшей по следу тупого Сапога, раздавившего маленькие снежинки…