Она снова улыбнулась и исчезла. Рихтер подымался по лестнице через две ступеньки.

Для Паули Герике события закрутились с чрезвычайной быстротой. Предварительный допрос в Фальмуте, во время которого его одежду высушили и вернули. Потом по суше его перевезли в Портсмут, где он попал в руки военно-морской разведки.

Они отнеслись к нему с уважением. Кроме всего, он был редкостной добычей — самый известный командир подлодки, взятый в плен после Кречмера.

Пять часов подряд его посменно допрашивали без малейшего успеха. Герике решительно застрял на личной информации, разрешенной Женевской конвенцией, и более ничего не сообщал.

Сразу после полудня ему сказали, что его переведут Лондон. Он прошел в фургон морской полиции в наручниках под охраной старшины, двух матросов и суб-лейтенанта, все с оружием.

Потому в четыре-тридцать пополудни он был в лагере военнопленных лондонского округа, размещенного в реквизированном особняке в Кенсингтон Пэлис Гарденс. На сей раз обращение не было столь хорошим, в частности со стороны главного старшины лагеря, при появлении взявшего его под свое попечение, массивного человека сорока шести лет по имени Карвер с поломанным носом боксера.

— Будь моя воля, сынок — информировал он Герике, — мне больше всего понравилось бы заполучить тебя на ринг раундов на шесть, и уверяю тебя, ты остался бы на нем до последнего гонга.

— О, не знаю, чиф — спокойно ответил Герике, — кажется, ты лучше бы смотрелся в темном переулке с бутылкой в руках.

На мгновение показалось, что Карвер его ударит, но рядом находились два матроса. Главный старшина, трясясь от ярости, удовлетворился, сорвав с Герике награды.

Комната, куда его, наконец, отвели, была достаточно приятной. Похожая более на студию, чем на кабинет: на стене книжные полки, в камине огонь, и хотя высокое окно загораживали тяжелые решетки, можно было разглядеть сад. Его посадили в кресло возле широкого стола, все еще в наручниках, и он бесстрастно ждал, кто же появится. Два вооруженных матроса стояли по бокам.

Через некоторое время дверь открылась. Человек, прошедший по другую сторону стола, был капитаном первого ранга королевских ВМС с орденом За заслуги и нашивками за первую мировую войну. Герике все воспринимал автоматически: ржаво-седые волосы, бледное аскетичное лицо. Он сильно хромал и тяжело опирался на трость из черного дерева.

Он положил на стол пару скоросшивателей и довольно официально сказал:

— Капитан Герике, мое имя Воан.

— Хотелось бы сказать, что рад познакомиться.

Воан кивнул одному из матросов:

— Теперь можете снять наручники. Подождите снаружи.

Он подождал, пока они выполнят приказ, и сел лишь тогда, когда за ними закрылась дверь. Герике потер затекшие запястья:

— Благодарю. Они начинали становиться неприятными.

— Сигарету? — Воан через стол пододвинул пачку. — Ваш английский в самом деле совершенен, потому что вы прожили здесь пару лет, не так ли? — Он открыл один из скоросшивателей и достал из кармана пару старомодных очков — С двадцать шестого по двадцать восьмой. Холл. Вы посещали там гимназию.

— Похоже, вы знаете.

— Конечно, капитан — ответил Воан тем же тихим, нейтральным голосом. — О вас — все. Кстати, блестящий послужной список. Поздравляю.

Герике подавил желание рассмеяться:

— Спасибо.

— Не только Рыцарский Крест, но и Дубовые листья к нему. Редкостное отличие.

— Было.

— Почему вы так говорите?

Герике расстегнул кожаную куртку, показать, что награды нет:

— Военный трофей.

В первый раз Воан выказал эмоции. На правой щеке задергался крошечный мускул:

— У вас отняли награды?

— Да.

— Здесь? Будьте добры, скажите мне когда и кто?

— Главный старшина из приемного блока — сказал Герике и коварно добавил: — мне казалось, это нормальный ход вещей.

— Пока я здесь командую, нет, уверяю вас, капитан. — Лицо Воана побледнело, рот сжался, он поднял трубку телефона на столе — Живо пришлите в кабинет двадцать два главного старшину Карвера.

Он поднялся на ноги и подошел к окну, тяжело ступая и опираясь на трость. В дверь постучали и вошел Карвер.

— Вызывали, сэр?

Воан сказал, не оборачиваясь:

— Карвер, я знаю, что у вас находятся некоторые награды, принадлежащие этому офицеру.

— Сэр? — Карвер начал багроветь.

Воан повернулся, посмотреть ему в лицо:

— Черт побери, положите их на стол. Немедленно!

Карвер торопливо достал Рыцарский Крест, Железный Крест первой степени, нашивки за ранение и положил на стол.

— Это все? — Воан спросил Герике.

Герике кивнул. Воан резко сказал Карверу:

— Я разберусь с вами позднее. Убирайтесь.

Когда дверь за Карвером закрылась, Герике собрал награды и положил в карман.

Воан сел, достал сигарету из пачки на столе и снова изучил в дело:

— Как я говорил, прекрасный послужной список. Посмотрим дальше. После возвращения с Дальнего Востока, вы вошли в Десятую флотилию в Бресте, не так ли?

— Я сказал вам, кто я, и это все, что от меня требуется. Извините, капитан Воан, мне нечего больше сказать.

— Хорошо — сказал Воан, — вы вынуждаете меня стать неприятным. Вы действительно не оставляете мне другого выбора.

— Что ж, несите резиновые шланги. Но это ничего не изменит.

Воан поморщился:

— Вы не в гестапо. Мы не действуем подобным образом.

— Тогда я с большим нетерпением хотел бы услышать ваши предложения — заверил его Герике.

Воан открыл второй скоросшиватель:

— Пятого апреля тысяча девятьсот сорок второго года в американских водах вблизи Род Айленда вы потопили нефтяной танкер по имени «Сан Кристобаль».

— Совершенно верно.

— Вы осведомлены, конечно, что это было испанское судно, зарегистрированное в Бильбао, и что торпедировать и затопить его — значило войти в противоречие с законами войны?

— Я другого мнения.

— Суть дела в том, что наши американские друзья хотят призвать вас к ответу. Из вежливости мы информировали американскую военно-морскую разведку о вашем пленении. Через два часа они предъявили официальное требование арестовать вас. Как я слышал, они собираются отправить вас в Штаты для суда.

Герике засмеялся:

— Какая чепуха! «Сан Кристобаль» чартерным рейсом перевозил нефть для американского военного департамента.

— Здесь не упоминается об этом факте.

— Странно — вся остальная информация кажется весьма аккуратной.

Воан пожал плечами:

— Американцы требуют вас, Герике, вот в чем дело, и если они станут судить вас, то последствия могут быть в высшей степени неприятными.

— Но вы могли бы предохранить меня от всего этого?

— Если вы пожелаете сотрудничать.

Герике вздохнул:

— Извините, но вы действительно тратите со мной время.

Воан спокойно кивнул, положил скоросшиватели под мышку, поднялся и безмолвно похромал прочь.

Оставшись один, Герике, подчиняясь внезапному импульсу, прицепил к кителю Железный Крест и нашивки за ранение и повесил на шею Рыцарский Крест. Потом подошел к окну и выглянул сквозь решетку. Сад окружала высокая стена, он сильно зарос. Дождь с ветвей большого бука капал в чащу рододендронов. Вид был меланхоличный.

Дверь позади открылась и вошел Карвер, за которым следовал рядовой с накрытым подносом.

— Поставь там, парень — приказал Карвер и обратился к Герике: — Не хотите ли поесть, капитан?

Рядовой удалился и Герике подошел к столу. Карвер наклонился и схватил его за ворот. Глаза холодно блеснули.

— Я достану тебя, немецкий ублюдок, клянусь — прошипел он. Он толкнул Герике в кресло Воана и торопливо вышел из комнаты.

Вскоре после семи часов того же вечера Джанет и Харри Джего подъехали на такси к дому на Кенсингтон Пэлис Гарденс. Они поднялись по ступенькам к входной двери, охраняемой двумя часовыми, и прошли в вестибюль, где за козловым столом сидел сержант армейского разведкорпуса.