В секретных бюллетенях советского Конъюнктурного института, рассчитывавшего паритеты рубля и доллара по большому количеству товаров-представителей, стоимость доллара в целом по всем группам товаров никогда не превышала двух рублей. Структура цен, сложившаяся в СССР, значительно отличалась от структуры цен, действовавших на мировом рынке. Во многих случаях это было благоприятно для подавляющего большинства советских гражадан. Специально созданные барьеры защищали население СССР от агрессивных процессов мирового рынка, правила игры которого диктовались интересами мировой закулисы и транснациональных монополий.

Барьер монополии внешней торговли в руках государства сдерживал, например, вывоз природных ресурсов за границу по бросовым ценам. Во второй половине 80-х годов цена тонны нефти на мировом рынке составляла 100 долл., а внутренняя цена — 60 руб. (т. е. покупательная способность рубля по ценам на нефть составляла 1,7 долл.). Примерно такие же соотношения были и на все другие ресурсы — лес, руду, химические продукты и др.

Одностороннее снятие барьеров, в частности ослабление монополии внешней торговли, нанесло страшный удар по советской экономике.

Накачивание узких каналов советской торговли иностранными товарами и их широкая реклама вызвали ажиотажный спрос на доллар, искусственно подняв его курс до нескольких десятков рублей за одну единицу.

Завышение курса доллара на определенные виды иностранных товаров распространялось на всю рублевую денежную массу и подталкивало ее к инфляционным процессам, которые в условиях ограничения валютного контроля стали регулироваться зарубежными банками. Для этого зарубежные банки (чаще всего при поддержке соответствующих спецслужб) организовывали особые финансовые фонды. Чтобы переправить средства этих фондов в СССР, на его территории через подставных лиц создавались совместные предприятия, которые на средства этих особых фондов в больших масштабах скупали рубли по заниженному для советской валюты курсу. Полученные рубли «выбрасывались» на советский рынок, а так как они обменены были по заниженному для рубля курсу, то резко усиливалась инфляция. Рубль обесценивался не только и не столько пропорционально росту денежной массы, но гораздо интенсивнее за счет создания финансовой неустойчивости и нарушения пропорций. Последнее осуществляется также путем организованного завышения цен на импортную продукцию и занижение цен на советское сырье. В этой экономической диверсии против Российского государства были заинтересованы не только зарубежные коммерческие структуры и спецслужбы, но и новоиспеченные советские предприниматели, сколачивавшие огромные состояния на разницах внутренних и внешних цен.

Истоки многих катастрофических событий, происшедших в нашей стране в 80—90-е годы, следует искать в планах и разработках Всемирного Банка и Международного валютного фонда, и в частности в докладе последнего «Социальные аспекты структурной перестройки», а также в докладе организации ООН по промышленному развитию (ЮНИДО) «Перестройка мирового промышленного производства...» Суть этих документов сводилась к следующему: 1) возросло загрязнение окружающей среды в развитых странах, вывоз сырья себя не оправдывает, малая окупаемость; 2) необходимость вывода за пределы стран с развитой рыночной экономикой не только добывающих, но и многих перерабатывающих предприятий. Научно-информационные общества, как США, Япония, Западная Европа, в результате завершения своей структурной перестройки, начавшейся со времен кризиса 1973—1975 годов, отказываются от традиционной политики «консервирования» СССР и ряда других стран в качестве аграрно-сырьевых колоний и переводят их в разряд промышленных колоний, так называемый «нижний этаж» мировой цивилизации, вынося на территорию этих стран все материалоемкие, трудоемкие, экологически грязные производства[400].

В русле этих решений международная экономическая политика западных корпораций в 70—80-е годы ориентируется на торможение развития в СССР отраслей передовой технологии и поощрение развития топливно-сырьевых отраслей с направлением значительной части их продукции на Запад.

В 70-х годах широкое распространение получают так называемые «компенсационные сделки», при которых Запад поставлял СССР комплектное оборудование и участвовал в сооружении промышленных объектов в обмен на произведенные на них сырьевые товары.

В результате «компенсационных соглашений» СССР все глубже увязал в сырьевой и околосырьевой специализации в ущерб развитию передовых отраслей и выпуску наукоемкой продукции.

Из 100 предприятий «компенсационного типа», построенных в СССР с 1976-го по 1986 год, 31 предназначались для выпуска минеральных удобрений, 49 — для производства другой химической и нефтехимической продукции (крупнотоннажная химия), остальные были сооружены в газовой, угольной, лесоперерабатывающей отраслях. В XI пятилетке на «компенсационные сделки» приходилось 100% советского экспорта газа на Запад, 67% аммиака, 40% деловой древесины, 75% метанола, 35% каменного угля и т. д. Экспортные поставки шли по нарастающей: в 1976 году они составляли лишь 0,2 млрд. руб., в 1985-м — уже 4,0 млрд. Всего за это десятилетие в счет «компенсации» на Запад было отправлено топлива, сырья, химических товаров на 22,5 млрд. руб. Ресурсы за границу идут практически за бесценок, так как большинство из них вообще не подвергается обработке: 84% экспортных поставок приходилось на природный газ, уголь и деловую древесину[401]. Большинство предприятий «компенсационного типа» наносили серьезный ущерб природной среде нашей страны. В результате их деятельности после «откачки» сырьевых ресурсов за рубеж нашей стране оставались изношенные производственные мощности и катастрофические нарушения природной среды.

В условиях «перестройки» резко усилились притязания западных корпораций на топливно-сырьевые ресурсы нашей страны. В рамках общей экономической политики Запада ориентации нашей страны на сырьевую специализацию происходит эволюция от так называемых «компенсационных сделок» к созданию совместных предприятий, в которых главную роль играл иностранный капитал. Как заявлял директор монополии «Бизнес интернешнл» Джордж Скиннер: «Западные фирмы, заинтересованные в создании крупных совместных предприятий, преследуют в основном две цели: проникновение на советский рынок и переработку имеющихся там природных ресурсов с последующим экспортом». Иностранных бизнесменов привлекает обилие и дешевизна природных ресурсов в СССР: в 1988 году сырье и топливо на нашем внутреннем рынке были в 2—2,5 раза дешевле, чем на мировом.

На практике технология создания совместных предприятий на базе эксплуатации российских природных ресурсов сводилась к следующей формуле: «Мы им землю, они нам железки». В форме совместных предприятий советские министерства получили новую возможность паразитировать на отечественных ресурсах. В качестве своего пая министерства вносили в совместные предприятия землю с ее недрами (принадлежавшими государству), а зарубежным партнерам «предоставлялось право» на сооружение производственных объектов и обеспечение оборудованием. Таким образом, министерства, практически не затрачивая своего труда, пытались «доить» одновременно и государство, и иностранный капитал. Однако последний, используя дешевые сырье и топливо, многократно окупал свои затраты и присоединялся к министерским чиновникам в эксплуатации достояния Русского народа.

Сразу же после принятия Закона о совместных предприятиях (1987) на советские министерства обрушился поток предложений. Характерно, что все они относились только к созданию совместных предприятий по использованию российских топливно-сырьевых ресурсов, а совсем не к развитию высокотехнологичных производств — компьютеров, точного машиностроения, лазерной и прочей передовой техники.

Уже в марте 1988 года Миннефтепром СССР подписал протокол о намерениях по созданию СП «Тенгизполимер» с капиталом 6 млрд. долл. Иностранные партнеры — итальянские корпорации «ЭНИ», «Монтэдисон», американская «Оксидентал петролеум», японская «Марубени». Предусматривалось создание на базе богатейшего месторождения углеводородного сырья в Тенгизе (сравнимое с такими всемирно известными месторождениями, как Самотлор или аляскинское Прадхо-Бей) самого крупного в Восточном полушарии газохимического комплекса. Он должен был производить ежегодно для поставки как на внутренний, так и внешний рынки 1 млн. т гранулированной серы, 600 тыс. т полиэтилена, 400 тыс. т пропилена, значительное количество других пластмасс.