Переезд из немецкого Лейпцига во французский город Кале занял всю следующую ночь. Эта часть пути оказалась полностью лишённой всякого риска. Я снова провалялся всю ночь, но на этот раз в удобном кресле скоростного поезда Eurostar. Моих школьных географических познаний вполне хватило, чтобы осознать, что к этому моменту я уже проделал более 80% своего пути, но оставшаяся его часть является наиболее тяжёлой, так как включает в себя пролив Ла-Манш. Ещё четыре дня тому назад я даже не имел ни малейшего представления о том, как будет проходить моя дорога и о том, куда я отправлюсь на следующий день. А сегодня я уже находился в одной из крайних точек западной оконечности Европейского континента. Несмотря на то, что исполнение трёх завершившихся этапов моего пути всегда решалось в самый последний момент, фактически полностью «от балды», я до сих пор двигался к своей цели без поражений. Я не мог отделаться от ощущения игрока казино, ещё не знающего следующего правильного хода, но уже предвкушающего свой выигрыш. Я совсем расслабился от успехов и настроился на решение дальнейших проблем телепорта только по мере их поступления, в самый последний момент. Размышляя над своей авантюрой в подобном духе, я совершенно случайно забрёл на импровизированный рынок даров океана. Вдоль набережной выстроились наскоро пришвартованные рыбацкие лодки. Крепкие, коренастые парни выгружали на берег большие корзины с рыбой, которые тут же подхватывали ушлые торговцы и катили дальше на тележках к своим прилавкам под навесом. Некоторые продавцы имели на своём прилавке горящие жаровни, где готовилась нехитрая еда из морепродуктов. Резкий запах жареной скумбрии убедительно перебивал тысячи остальных запахов, имеющих своё место в этом экзотическом уголке света. Торговец разрезал пополам белую булку, щедро насовал в раскрывшееся хлебное брюхо куски жареной рыбы, креветки, плоские ломти помидора и несколько веточек зелени. Я заплатил за этот кулинарный шедевр всего три зелёных. Найдя свободную скамейку, я начал с аппетитом поглощать первый в моей жизни французский завтрак. Моё активное пережёвывание экзотической пищи было прервано появлением передо мной совершенно причудливого типа. Это было нечто вроде хиппующего, старого индуса: очень загорелая кожа цвета молочного шоколада, длинная седая борода в сочетании с грязными джинсовыми обносками. Ноги моего хиппи были обуты диковинными, остроносыми шузами старика Хоттабыча. На его груди красовалось с полдюжины наборов бус и ожерелий, а на голове была надета грязно-белая чалма. Настоящее огородное пугало, сбежавшее с афганских плантаций опийного мака…

- Please, give me some money, mister. I am hungry…

- S’il vous plaît, donnez-moi un peu d’argent, monsieur. J'ai faim.

- Пожалуйста, дайте мне немного денег, товарищ. Я голоден.

Я совершенно обалдел:

- Пугало, да ты чего, ты что умеешь на русском языке базарить?

- Я говорить русский. Я фром Ливия. Я – Адель. Я карашо уметь говорить русский. Я учился Баку нефтяному делу, давно учился.

- Оно и видно, что ты в Баку русскому языку учился. Для азеров - твой русский язык действительно хорош.

- Да, да, я карашо уметь говорить русский.

Я выдал попрошайке три зелёных и указал на лоток торговца с жаровней. По моему мнению, этот лоток был идеальным местом для голодного человека, жаждущего поскорее раздобыть немного нехитрой еды. Бродяга брезгливо поморщился, спрятал деньги в карман джинсов и спокойно уселся рядом со мной, желая продолжить светскую беседу.

- Junk food. Дерьмо. Я нет голоден, я так работать. Это мой работа. Я работать просить деньги, а ты как работать? Где ты деньги брать?

- Я – бизнесмен. Я торгую книгами.

- Бизнесмен – карашо. Мой сын Мохаммед тоже бизнесмен. Ты хочешь знать мой сын, я должен показать тебя мой сын. Он говорит, я плёха говорить инглиш. Он не верить, я карашо уметь говорить русский.

- Каким видом бизнеса промышляет твой Мохаммед?

- Что есть «промышляет»?

- Ну, что его бизнес делает, чем торгует, что производит?

- Мохаммед не производит, не торгует. Он перевозит товары. Он имеет транспорт агентство. Европа имеет мягкий иммигрэйшн политик, кароший помощь правительства эмигрантам. Много мусульман прибыл Европу и Британ. Приходит, а потом понимает, что в Европа трудно жить. Нужные праведному мусульманину товары здесь нет. Надо привозить. Мохаммед перевозит товары с Ближний Восток. Мой сын имеет много деньги, он говорит: - папа не ходи на работа, бери мои деньги. Я не беру у него – мужчина должен иметь свой работа…

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вот и пришёл мой золотой шанс, сам по себе пришёл, мне его даже искать не пришлось. Игра есть игра. Ставка больше, чем жизнь. Побеждают сильные и удачливые. А ещё игроку требуется счастливый случай, который приведёт его в правильное место в нужное время. Мой счастливый случай, кажется, уже наступил. Я вынужден теперь пойти на риск, ведь вся моя затея, с самой первой секунды, сплошной риск. Я уже знал, я чувствовал, что именно Адель с его Мохаммедом - мои проводники на последнем отрезке телепорта в Лондон.

- Адель! Я сейчас сделаю предложение, от которого ты точно не сможешь отказаться. Мне нужно срочно оказаться в Британии. Мне нужно закупить много новых книжек в Лондоне. У меня совсем нет лишнего времени для оформления бумаг и ожидания разрешения на въезд от британского правительства. Я хочу уже завтра оказаться в Лондоне без визы и документов. Я заплачу тебе много денег, Адель. Я хорошо заплачу, если твой Мохаммед сумеет переправить меня в Британию. Вот тебе задаток, бросай свою работу и немедленно отправляйся к сыну. Хорошо?

- Карашо, русский человек, я вечером обязательно встречу Мохаммед. Жди завтра утро, это место. Окей?

- Окей, Адель.

Будучи в полной уверенности в успехе, я даже не уточнил, какое время для моего собеседника означает утро. Я скоротал ночь в городском парке на траве, а назавтра уверенно появился на той же скамье у рыбного рынка в 7.00 утра. Я прождал появления своего ливийского приятеля в течение двенадцати часов. Я почти не отлучался от места встречи. Я убегал всего лишь два раза на пару минут: в туалет и купить всё тот же бутерброд из морепродуктов. Адель так и не появился.

Вечером, пребывая в полном отчаянии, я бродил по улицам французского городка в надежде встретить своего ливийца. Я оглядывал каждого пожилого мужчину с бородой, даже нормального внешнего вида: ведь Адель может выглядеть вполне цивильно в свободное от работы время. Всё было тщетно. К середине ночи я разродился новым планом четвёртого этапа продвижения к победе. Мне следует срочно познакомиться с рыбаками. Труженики моря сумеют подсказать мне способ проникновения в Англию. Только, как же мне объясниться с ними? Я должен купить русско-французский разговорник! Завтра я снова возвращусь на рыбный рынок, с утра буду высматривать ливийца, а в полдень я отправлюсь искать книжный магазин. Довольный своим планом на завтрашний день, я разрешил себе передышку и отправился проводить новую ночь всё в том же городском парке.

Адель появился передо мной точно так, как и в первый раз, когда я доедал очередное, уже успевшее мне до смерти надоесть рыбное ассорти.

- Будь здоров, русский. Я искал тебя, русский человек.

- Ты не сильно старался меня искать, Адель. Ты ведь обещал придти вчера, но так и не появился. Я прождал тебя весь день. Ну, не будем об этом. Расскажи мне, когда я смогу встретиться с твоим сыном?

- Мохаммед не встречаться с русским человеком. Он не хочет видеть русский человек. Это опасно. Никто не видел вместе Мохаммед и русский человек.

- Как, ты не сможешь мне помочь? Ты же обещал. Я готов заплатить большие деньги. Ну, тогда постарайся свести меня с местными рыбаками, может быть они смогут помочь? Ты кого-нибудь из них знаешь?

- Порядок будет. Адель обещал – Адель помогать. Мой сын ещё торгует транспорт «ноу-хау». Тебе Мохаммед продаёт «ноу-хау» на транспортировку человека в Британ. Ты знаешь русский человек, что значит «ноу-хау»? Это есть знать, как делать. Ты поедешь в контейнере, грузовой поезд через Евротоннель. Не трудно – всего 51 километр в контейнере, два часа, не больше.