– Отведи их внутрь! – прокричал Джоунс.

Макс схватил Молли – Джину он уже держал – и потащил обеих за собой в темноту гаража Эмилио.

Звуки стрельбы стали громче, Джоунс открыл ответный огонь по грузовикам, прикрывая путь к гаражу, а Макс опустил гаражные двери.

Кто-то кричал, и лишь когда Макс произнес ей прямо в лицо: «Джина! Куда тебя ранило?» – она поняла, что сама подняла этот шум, и замолчала, потому что, господь свидетель, криком делу не поможешь.

– Ты не ранена? – снова спросил он, проверяя ее, трогая, поворачивая кругом.

– Не думаю, – ответила Джина. – А ты?

Джоунс вышел из дома – что было странно, она не видела, чтобы он входил.

– Чисто, – сказал он Максу.

– Хорошо. – Макс осторожно подтолкнул девушку к Молли. – Идите внутрь.

– Мы в дерьме, – сказал Джоунс Максу. – Тут нет черного хода, помнишь? Нас прижали.

– Этот дом построен, как крепость, – заметил Макс. – Мы могли застрять и в худшем месте. Давай занесем внутрь столько, сколько сможем. – Он вытащил оружие из синего автомобиля Эмилио и передал его в руки Джоунсу.

– Я могу помочь, – сказала Джина.

Макс вытащил из багажника рюкзак:

– Вот.

Тот был так тяжел, что Джина согнулась под его весом.

– Боеприпасы. Неси внутрь. Давай!

Джина передала рюкзак Молли, предупредив: «Тяжелый!», и Макс выдал ей другой.

На этот раз она была готова.

Войдя в дом через эту дверь, она поняла, что он выглядел словно банковское хранилище.

Или бомбоубежище.

Или обычный дом, если вы суперпараноидальный контрабандист оружия, похититель и абсолютный плохиш, и хотите выдержать осаду целой армии.

– Джина, ты?.. – Ладонь Молли была в крови. Она снова коснулась рюкзака – теперь и пальцы оказались в крови. Ярко-красной.

Джина взглянула на свои руки, держащие рюкзак.

Тоже окровавлены.

– Это не моя.

С комом в горле Джина вернулась в гараж, где Макс истекал кровью.

Глава 18

– У тебя кровь идет, – снова произнесла Джина.

– Я знаю, – повторил Макс, рассматривая оружие и патроны, которые они прихватили из багажника машины, – но я в порядке.

Он отвел обеих женщин в ту комнату, где, как ему показалось, держали заложников, пока Джоунс, более шустрый без пули в заднице, тщательно осматривал другие помещения.

Макс быстро осмотрел нижний уровень: кухня, одна жилая комната с окном, другая – без. Красноречивое описание Джоунса подтвердилось один в один – это место действительно гребаный бункер.

В своем тесном маленьком двухэтажном домике Эмилио установил не только множество супердверей. Окна – все в фасадной части здания – были забраны крепкими решетками.

На первый взгляд, точно так же, как в других состоятельных особняках, примыкающих друг к другу в этой части нищего острова. Но, в отличие от остальных, эти решетки спроектированы не для того, чтобы задержать случайного грабителя, а чтобы не впустить более навязчивых гостей.

Массивные стены – по два-три фута в некоторых местах. Даже внутренние. Что, мягко выражаясь, необычно.

Миниатюрные камеры у входа – высокотехнологичный штрих к общей неприступности.

Джина преградила ему путь.

– В порядке – это когда ты не истекаешь кровью. – Она была возмущена.

И перепугана до смерти, понял Макс. За него.

Он сосредоточился на девушке и сказал:

– По большей части, это просто ушиб. – Должно быть, такой сценарий был для нее кошмаром. Бог свидетель, он сам словно в аду побывал, когда началась стрельба, и она закричала. Его тут же прошиб холодный пот. Думать, что Макс может умереть в любую секунду - последнее, что нужно Джине сейчас. – Пуля ударила меня почти на излете.

– Я не понимаю, что это значит: «на излете». – Она все еще выглядела обеспокоенной.

– Подумай о физике стрельбы, – пояснил он, принимаясь разбирать патроны:

девятимиллиметровые в одну сторону, сорок четвертый калибр в другую. Схватить не тот патрон может оказаться смертельным. Девятимиллиметровый пистолет-пулемет MP5 грозный тигр среди оружия. Но MP5 с рожком, полным сорок четвертого, не грознее пуделя.

– Пуля следует по своей траектории, пока не заденет что-нибудь, верно? – продолжил Макс. – Но что если нечего задевать? Ты не можешь стрелять из оружия ближнего боя на побережье Джерси и рассчитывать попасть в кого-нибудь в Испании хотя бы потому, что между вами океан.

– Ну да, – кивнула Джина. – Это очевидно.

– Пуля летит, пока не израсходует запас энергии, – сказал он ей. Шло хорошо. Они разговаривали, она уже выглядела не такой испуганной, и эта тема ничего не прибавит к хаосу, кружащему в его голове.

Он даже сумел говорить равнодушно. Спокойно.

– Но когда запас заканчивается, она не останавливается или падает, как в мультиках про Багса Банни, а продолжает двигаться, но все менее и менее результативно. Это излет.

– Если пуля, попавшая в тебя, была на излете, – сказала она, скрестив руки, – почему ты в крови?

– Почти на излете, – поправил он.

– Дай мне посмотреть. – Джина снова преградила ему путь.

– Позже, – солгал Макс.

Каким-то образом она поняла. У нее всегда был очень острый и суперчувствительный нюх на ложь.

– Я хочу посмотреть сейчас.

– Ты хочешь, чтобы я спустил штаны? – спросил он. – Прямо здесь?

Она не сказала ни слова. Ей и не нужно было. Просто смотрела на него.

И тут вспыхнул тот же жар, который возникал всегда, когда Макс слишком долго смотрел в глаза Джины. Мгновенный скачок температуры – словно он вошел в парилку.

Но еще горячее Макс хотел Джину. И в то же время не хотел.

И все же хотел.

Он испытывал эти два чувства одновременно, потому что когда ему сказали, что она погибла, больше всего на свете он мечтал, чтобы она просто была.

Просто была.

Просто Джиной. Живой.

Теперь она стоит рядом с ним, живая, дышит, и все перемешалось: и секс, и радость, и вина, и воспоминания о ее улыбке и о тех искорках удовлетворения в ее глазах, когда он… когда они…

Она резко отвернулась, разорвав зрительный контакт, и Макс – просто мастер довести внутренний хаос до кипения – задался вопросом, возникало ли у нее такое же животное притяжение с отцом ее будущего ребенка? Он очень осторожно положил две девятимиллиметровых беретты на горстку соответствующих патронов. Не самое подходящее время для подобного разговора.

Джина вздохнула, и Макс почти уверился, что она собирается уйти, может, чтобы проверить, как там Молли.

Но вместо этого девушка повернулась к нему:

– Послушай, извини, но я просто хочу убедиться, что ты действительно в порядке.

Иисусе.

– Джина, рана будет выглядеть плохо, и тебе станет нехорошо. Так что просто доверься мне. Я не собираюсь истечь кровью до смерти. Я не собираюсь умирать. – Он ее не оставит. Ни за что, никоим образом. – По крайней мере, если ты дашь мне минутку подумать и сообразить, что делать дальше.

Это было грязная игра, но она сработала. Джина отступила.

– Чем я могу помочь?

– Сходи проверь, в порядке ли Молли.

Едва они вошли, Молли метнулась в ванную и закрыла за собой дверь.

– Она в порядке, – поведала ему Джина. – Просто дала нам возможность побыть наедине. Ну, знаешь, если нам захочется сказать что-нибудь сердечное. Вроде «Спасибо, что уволился с работы, чтобы спасти меня».

Она была умной женщиной. Макса не удивило, что она обо всем догадалась.

– На случай, если ты не заметила, – сказал он, – мне пока не очень удалось тебя спасти.

– Или «Прости, что до сих пор тебя раздражаю», – продолжала она.

– Ты меня не раздражаешь… – раздраженно выдохнул Макс.

– Или, может, даже что-то вроде «Я действительно совсем не ожидала, что ты приедешь», – тихо сказала Джина.

Проклятье, что он мог на это ответить?

– Ты думала я просто – что? – глухо спросил он. – Отмахнусь от этого? Потому что больше не несу за тебя ответственности?