— Да, — спокойно ответила она.

Эмиль побледнел и сжал челюсти. Он не мог до конца разобраться, кого же он больше всего ненавидел — Патрицию, ее любовника или самого себя?

Он желал ее всегда, желал даже сейчас, когда она признавалась в любви к другому. Он мог заплатить любую цену, только бы она была с ним. Он презирал себя за эту слабость и ненавидел Патрицию за ее вероломство. Но все унижения и боль, которые он, Эмиль Шэффер, причинял ей, становились странным образом его унижением и его болью. Но остановиться он не мог.

— Я слышал, что перед заключением сделки надо хорошенько попробовать товар? — сказал он нагло.

Патриция залилась краской.

— Да, это сделка, и у тебя все права, — хладнокровно произнесла она.

Встав, он вышел из-за стола и близко подошел к Патриции. Она видела, как в его черных глазах загорелись хищные огоньки. Он притянул ее за плечи и грубо, сильно поцеловал. На какое-то мгновение Патриция чуть не растаяла от его поцелуя, но, вспомнив их «торг», вырвалась. И они стояли как два противника, тяжело дыша и уничтожая друг друга взглядами.

— Нет, — сказала она зло. — Вначале расчет.

Эмиль саркастически ухмыльнулся и ответил:

— Ах, да, я совсем забыл, что проститутки требуют плату вперед!

Патриция после такого оскорбления совсем рассвирепела и замахнулась рукой, чтобы ударить его по лицу. Эмиль перехватил ее руку и сжал в запястье.

— И не пытайся, Патриция! Все равно ничего не получится, — сказал он.

— Чудовище! — ответила Патриция, глядя прямо ему в глаза. — Надеюсь, что ты скоро будешь гореть в аду.

Ненависть к нему переполняла ее и жгла как соль, посыпанная на открытую рану.

— Уверен, что и ты скоро будешь там и увидишь все собственными глазами, — парировал Эмиль. Он выпустил ее из своих рук и подошел к двери, чтобы позвать кого-нибудь из своих солдат.

— Приведите ко мне офицера! Я только сейчас получил очень важную информацию, касающуюся его, — сказал он конвоиру. Затем он снова повернулся к Патриции и спросил:

— Ты все еще согласна на нашу сделку?

— У меня нет выбора, — ответила она резко. — Не беспокойся! Я никогда не бросаю слов на ветер. Для меня сейчас самое главное то, действительно ли ты говоришь правду?

Не говоря ни слова, Эмиль уселся за стол и что-то написал на листе бумаги, а затем поставил печать.

— Смотри, — обратился он к Патриции, — я написал письмо, которое поможет ему безопасно покинуть город, даже если его задержит патруль. Сейчас я отпущу его, — закончил Эмиль.

Патриция ничего не ответила. Она отвернулась и стала ожидать появления своего брата. Когда Федерико вошел в комнату в сопровождении конвоира, то застыл на месте от удивления, увидев перед собой сестру.

— Патриция! — воскликнул он. — Боже сохрани! Что ты тут делаешь?

Патриция, не отвечая, стояла и смотрела себе под ноги.

— Оставь нас и закрой за собой дверь, — сказал Шэффер конвоиру.

После того как конвоир ушел, Эмиль подошел к Федерико и вручил ему лист бумаги.

Фурье прочел его и нахмурился. Он явно был в замешательстве и не знал, как к этому отнестись и что все это значило.

— Пропуск. Но... Я ничего не понимаю, — сказал Федерико.

— Ничего и не надо понимать, — ответил Эмиль. — Я отпускаю вас, — добавил он грубо.

— Но почему? — спросил удивленно Федерико.

Эмиль усмехнулся.

— Мисс Колдуэлл очень убедила меня! — сказал он.

— Эмиль, пожалуйста, не надо, — пробормотала Патриция.

— Что все это значит? — спросил Федерико.

— Это значит, что она купила вашу свободу, — спокойно ответил Эмиль, глядя прямо в глаза гордому южанину, — купила своим телом, — добавил он.

— Будь ты проклят! — крикнул Федерико и устремился вперед, но, забыв, что на ногах его были железные цепи, упал на колени и никак не мог встать.

— Ты все врешь! Лжец! — прорычал Федерико.

Патриция, заметив, как вспыхнули недобрым пламенем глаза Эмиля и как он подался вперед, бросилась между ними, пытаясь предотвратить драку.

— Федерико! Остановись! Он говорит правду, — отчаянно закричала она.

Брат негодующе посмотрел на сестру. Услышанное шокировало его. До него наконец-таки дошел смысл.

— Ты говоришь, что... — пробормотал Федерико.

— Да. Я обещала ему стать его любовницей.

— Патриция! — в ужасе воскликнул Федерико. — Ты не могла этого сделать! А как же твоя семья? Твое имя! Ты ведь не можешь так всех опозорить? — обратился он к ней почти с мольбою.

Эмиль рассмеялся.

— Южанин думает не о трудном положении девушки, а о репутации.

Он стал еще больше презирать этого заключенного. Эмиль оттащил Патрицию и так обнял ее перед Федерико, что ей стало стыдно, и краска залила ее лицо. Ревнивец Шэффер пришел в бешенство и хотел таким образом причинить боль сопернику.

Оскорбленная и униженная, Патриция стояла, закрыв глаза. Почему он так ненавидит ее и старается унизить в глазах брата? Он ведет себя с нею как с последней проституткой или с рабыней, предназначенной для развлечений. Так вот кем она теперь будет на самом деле — рабыней, выполняющей все приказания своего хозяина. Она продала свое тело и свою душу. Это была плата за жизнь брата.

— Только так я могла спасти твою жизнь, Федерико. Поверь мне, — произнесла Патриция.

— Да мне лучше умереть, чем видеть тебя проституткой у янки, — выкрикнул Федерико и внезапно бросился к ней.

Теперь Эмилю пришлось защищать от него Патрицию.

— Ты подлец! — гневно закричал Эмиль на Федерико. — Неужели у тебя нет благодарности и уважения к ней! Знаешь, что она сделала? Пожертвовала собою! Она ненавидит меня, но она будет проводить все ночи в моей постели, удовлетворяя мою страсть, и все из-за того, что очень любит тебя. Боже! Если ты мужчина, то встань перед ней на колени и поблагодари ее! — кричал Эмиль.

Патриция уставилась на Шэффера, не понимая, что с ним происходит. Неужели он совсем сумасшедший? Сначала он обращался с ней как с публичной женщиной, теперь бросился защищать ее.

Федерико, не обращая внимания на крик майора, холодно сказал:

— Патриция, если все действительно так, и ты продалась, то считай, что ты умерла для меня. Клянусь тебе, что я никогда не посмотрю в твою сторону и никогда слова тебе не скажу!