Дрол переглянулся с плешивым компаньоном и... улыбнулся - с удовольствием и просветлением серого облика. А Бланд откровенно заржал.
- Ха-ха-ха! Победитель - тот, кто уцелел или хотя бы в силах собрать собственные кишки и доползти до витакамеры... Ну, уморил: ворота - мяч, - он остановился и посмотрел этак серьёзно, наподобие учителя, узнавшего почерк хулигана, пообщавшегося с доской. - Мы что, похожи на любителей карманного бильярда? - неприятно скривился. - Да наши закрома переполнены шарами. Чужими.
- Ну хорошо, - спокойно встрял я, хотя б моя воля, ведро грецких орехов разлущил бы о его лобешник, - объясните нам нашу выгоду в случае... - запнулся, - победы? Помимо того, что мы останемся живы, какова награда? - наклонился вперёд. - Мы должны оценить её вес. И если нам не понравится, мы откажемся. И гоняйте сами с этими га-да-ми наперегонки! - сквозь зубы процедил и демонстративно сложил руки на груди. - Можете прямо щас отвинчивать наши яйца и цеплять новогодние игрушки, - гранитное лицо отвернул в сторону.
- Вот это речь, - восхищённо цокнул языком Бланд. - Не мальчика - но и не девочки. Будет вам награда, - указал на Дрола.
- Двое из победившей команды получат Ключи на выход из Замка.
- А почему двое? - возмутился Мишаня.
Дрол недовольно скривился, зыркнул на Бланда.
- Трое.
Плешивый возмущённо надулся, набрал в грудь побольше слов, но тут я решительно поднял руку.
- А как же остальные?
- Кто? - удивлённо уточнил Бланд.
- Команда.
- А? - облегчённо махнул рукой. - Ничего с ними не станется.
- Но... - твердолобо попытался продолжить таранить пошатнувшиеся ворота, но тут наткнулся на ледяной взгляд Дрола, обещавший и смолу, и горящее масло, и макинтош из морёного дуба. Превосходящий по слухам крепость Бландовой челюсти.
- С ними действительно ничего не случится, - безапелляционно прошелестел он. - Будет сформирована, точнее, доукомплектована команда и избран командир из числа бойцов. И на вашем месте я бы постеснялся выбивать что-либо ещё - лимит исчерпан, и кузнецы уже разводят огонь, чтобы заняться гравировкой на сейфах вашего генофонда. Вы и так попали в хорошую погоду: лоб не напекло, а штаны сухи, так что по-доброму советую заняться подготовкой и экипировкой. Вопросы?!
- Всё-всё, уходим, - моё лицо помимо воли приобрело резиновую основу и, подозреваю, в жалобную сторону, но, признаюсь, Дрол меня порядком впечатлил и настращал, как в своё время "любезные" работники НКВД. - Только мы же собирались обсудить условия... И хотелось бы...
- Что ещё? - безжизненно поинтересовался Дрол.
- Это правда, что во всём Замке существует система слежения?
- Конечно. - Дрол. Мне показалось, немного смягчился.
- И что... - это было очень неприятно, у меня даже руки стали подниматься, чтобы безнадёжно рухнуть, а в голове крутились вопросы, вернее, вопросительные знаки, которые срочно нужно было прицепить к словам. - И даже у вас? - крутанулся по кругу, выгадывая время.
- Какой резон мне за собой следить? - улыбнулся Дрол.
- А можно снять за нами наблюдение? - попросил жалобно. - Невозможно расслабиться в таких условиях, а? - брови, как у Пьеро - любая старушка прослезится. Но только не этот твердокаменный.
- Исключено. Это ведь общественная игра - на вас будут смотреть. Делать ставки. Реалити - шоу. Видеть своих героев ежесекундно, - даже не улыбнулся.
- Ё- моё, - обречённо вздохнул я, и мы с Мишаней вместе поднялись.
* * *
Наше понурое возвращение можно обозначить так: возвращение домой на собственные поминки. Встречные с любопытством оценивали "триумфальное" шествие, уже, небось, прикидывая, сколько можно заработать на нашем поражении. Я только вздохнул, краем глаза заметив Люсю, сделавшую попытку заговорить, но передумавшую. Такое жалостливое лицо было у неё, что хотелось умыться слезами... утопиться в слезах... Тысячу лет не видел море... Очередной тяжкий вздох встряхнул грудную клетку.
- Может не всё так плохо? - спросил с надеждой Мишаня. - Во всяком случае, вон, как Дрол заботиться: предупредил о противнике...
- Ну да, предупредил, чтоб раньше коньки не отбросили... Или чтоб были готовы, что могут загупать вне игровой территории... Небось, сам и науськает. Нет, Мишаня, всё не так плохо - всё гораздо хуже.
- Вечно ты всю надежду обделаешь, - недовольно пробурчал тот.
- У них какой-то свой интерес. Азарт - это конечно красиво звучит, но как-то... - порылся в голове, - просто, - нашёл слово. - И если бы они верили в нашу победу, то выпустили хотя бы примерное количество участников, а так... надежда завалить числом мизерна. Просто дольше будем мучиться, гоняя по коридорам треклятого Замка.
- Им ведь надо красочное, кровавое зрелище, - уныло напомнил Мишаня.
- Вот-вот. Они его получат! - зло бросил я, глядя в потолок.
Мишаня укоризненно побуравил меня своими недетскими зенками.
- Эх ты, и помечтать уже нельзя о бескорыстном, заботливом и справедливом начальстве. И сам понимаю, - продолжил бубнить про себя, жестикулируя при этом, - что выбрал совершенно тупиковое направление для надежд... Но всё же, всё же. Где-то же есть честные люди (мы не в счёт), искренние отношения, настоящие мужчины и резиновые женщины...
- Ты ещё девственниц упомяни, - проговорил я, сам всё же мысленно пробегая по Мишаниным пунктам, тужась найти слабое место в словесном друшлаке. Хотя, нашёл, о чём думать - тут не сегодня-завтра какие-то гады отбивную из самого сделают. И я, скривившись, отвернулся от Мишаниного диалога с умным человеком (самим собой).
Как же нам завалить этих десятерых гадов? А при этом остаться на ногах. Эх, наборчик бы универсальных подножек.
И внезапно влетел во что-то мягкое и пружинистое. Поднял голову и обомлел: надо мной возвышался Русый. А то, с чем я имел неосторожность повстречаться - его необъятное чрево, запасной глобус Земли. Свинячьи глазки зло похрюкивали из-под нависших, словно обрывы, бровей, а вытянутое рыло дышало и выдвигалось в мою сторону, будто требуя ячменя или овса, без чего это ржачное, беременное дерьмом существо не могло позировать в стойле за семью замками и утерянными ключами. Такие агромаднейшие самодовольные бочонки нужно изолировать из общественных мест - раскурочат мебель и сделают вид, что так и было.
- Ты чё не здороваешься, чучело? - дружелюбно прогундосило оно самое.
Я молча начал его обходить. Парочка его жёлто-коричневых бойцов посторонилась, не очень, впрочем, пряча довольные улыбки, но и не желая попадать в командирские разборки. Тоже, как на подбор, - подумал я отстранённо, - чуть не хрюкают, как вожак, а хвосты уже закручены.
- Эй, Рик! - я как раз протискивался мимо необъятного профиля и с омерзением отталкивался от волнующейся, колышущейся массы, когда он напряг несуществующий пресс, и вся эта масса жидкого теста размазала меня по стене, выдавливая остатки воздуха даже из коленей. - Я к тебе обращаюсь, земной червь! Проглотил свой острый язычок? Ух-ха-ха! - теперь меня накрыла ещё и звуковая волна, глаза от чудовищного давления выскочили на лицо, будто Мазаевы зайцы из переполненного троллейбуса. - Я со своими ребяточками буду ждать, когда ты пересечёшь границу, - откуда-то из-за округлой сферы вывалилось смрадное дыхание. - Так что разомни рёбра перед нашей встречей - я буду проводить профилактическую гимнастику! Ух-ха-ха!
Наконец-то мне удалось вывалиться на другую сторону и под злорадный хохот отползти дальше. Мишаня благополучно обогнул этот мешок силоса с противоположной стороны и, бледный, замер надо мной. Помог подняться.
- Что это было?
Откашлявшись, я виновато пожал плечами - он-то ведь ещё не был знаком с этим гуляющим на свободе представителем кунсткамеры и, просипев, познакомил:
- Ещё один доброжелатель.