- Это последнее предупреждение! - воскликнула девушка, пытаясь казаться грозной.
- Да кто же ты, красна девица? - вскинул брови Годир, пытаясь справиться с неслабым удивлением.
Он двинулся вперёд, применив один хитроумный приём из своего личного арсенала. Это было простое заклинание защитного поля, но обращённое вовне, на другое лицо.
Зеленоватое свечение окутало руки девушки, давя на них и прижимая их к туловищу. Девушка попятилась, сопротивляясь этой силе, но явно проигрывала. Противостоять мощному верду ей, естественно, было не по силам.
Тут-то Годир, приступивший к экспресс-допросу юной правонарушительницы с не очень большой дороги, и выяснил, что перед ним дочь Трайдирта Корса. А именно, вторая дочь из семи. Эти детали она ему прояснила лишь после того, как он, погрузившись ещё глубже в крайнее изумление, представился и заявил об их родстве.
И что ему было делать дальше? Это были дочери врага!!! Но они утверждали, что сбежали из некоего мира под названием Йотунхальд по сигналу отца о смертельной угрозе, и больше Трайдирта не видели. Были они всего лишь детьми, пусть и наделёнными экстраординарными способностями. Шесть девочек шестнадцати, пятнадцати, тринадцати, девяти, семи и пяти лет от роду, оставшиеся без попечительства Трайдирта и своей старшей сестры Тирселлы, о судьбе которой они ничего не знали. Судьба ввергла Годира в ситуацию морального выбора, и он его сделал. Ну в самом деле, не убивать же их всех только за то, что их папаша оказался свихнувшимся маньяком с оригинальной претензией на господство среди вердов! Объявить их 'детьми врага народа' и посадить под стражу? Или же отнестись к ним по-человечески и попытаться воспитать в правильном ключе?
Осознавая, что есть некоторый риск быть зарезанным ночью, Годир всё-таки остановился на последнем варианте.
Девочек, которые от безысходности, опустошив за два года все запасы в местном замке Трайдирта, решились на разбой ради пропитания, Годир забрал с собой и разместил в своём замке. И вот уже три года заботился о них, стараясь привить правильные представления о действительности.
За эти годы он неоднократно пытался проникнуть в Йотунхальд, где, по словам девочек, они расстались с Трайдиртом. Он справедливо полагал, что угрозой, о которой Трайдирт предупреждал дочерей, был явившийся по его душу разъярённый Оритриг. Зачем же он туда сунулся один? Сумел ли он справиться с врагом и совладать со своей яростью? Куда он пропал на столько лет?
Ответов не было. Прорвать барьер миров Второй Вершины Годир не смог. Не помогла и Корса, которая объяснила, что отец научил её лишь уходить оттуда, что несравненно легче, чем туда попасть.
Большую надежду возлагал Годир на помощь Эйолка, которого он разыскал в Долине Семи Ветров. Отшельник поведал, что с Оритригом они расстались незадолго до того, как тот решил осуществить свой план нападения на Трайдирта. Эйолк согласился, поворчав о бесшабашных юнцах, помочь проникнуть в Йотунхальд.
Сюрприз случился тогда, когда это не удалось и Эйолку. Седовласый верд был удивлён не меньше, а в чём-то и больше Годира. Недоумённо посмотрев на него, Эйолк пробормотал:
- Мир просто недоступен! Он словно в некоем коконе... или капсуле... Ощущение такое, будто его структура вне структуры остального мироздания... Будто он бежит вперёд без оглядки на спокойно идущую в своём обычном ритме Вселенную!
- А по-русски? - попросил Годир.
Эйолку меж тем было не до шуток.
- Такого не свершалось с седой древности, - в смятении произнёс он. - Это должно быть известно Собору Вердов.
С этими словами он покинул ИМП.
Годир выругался, но легче не стало. Он осознал, что помочь Оритригу он просто не в силах. Настроение было паршивое!
Годир тряхнул головой, отгоняя воспоминания, дабы это настроение снова не возобладало. Он ещё несколько раз крутанул меч, нанося стремительные удары и беря защиты в продолжение тех же движений, а затем спустился со стены. Верд вознамерился дать Корсе кое-какие указания по хозяйству и отлучиться в Материнский мир, где ждала его Ульяна с маленьким Ставром - его первенцем.
Годир понимал, что если Оритриг в состоянии вернуться, когда-нибудь он обязательно вернётся. Век вердов долог, и они терпеливы...
Двадцать лет после исчезновения Оритрига
Зыбкая пелена перед глазами затрепетала, будто с ней играл лёгкий ветер. Визуальный образ обрёл большую резкость, формируясь в прекрасный пейзаж долины Истока Миллиона Путей.
Концентрация Свелана на этом образе достигла такой силы, что его голова начала раскалываться от боли. Но сквозь эту боль пробивалась ни с чем не сравнимая радость достижения и светлое чувство надежды. Ему почти удалось! Двадцать лет усилий! 'Сейчас или никогда!', - решил для себя Гермерит. - 'Я смогу переместиться или погибну, пытаясь это сделать! Я готов! Терять мне нечего!'.
Насколько повлияли на его психику двадцать лет одиночества, Свелан не знал. Уверен он был только в одном - они не сломили его волю, ибо воля его была выплавлена и выкована как металл, с которым он сроднился. Два десятилетия он трудился над этим в кузнице своей судьбы. И теперь он готов испытать свою волю!
Гермерит, призвав на помощь всех светлых богов и своего прародителя Гермериса, бросил своё сознание вперёд на прорыв этой зыбкой пелены, отделявшей его от столь долгожданной свободы.
Головная боль стала нестерпимой. Свелан знал, что так не должно быть. Опытный верд преодолевает границы миров легко и безболезненно. Но у него не было практики под руководством учителя. Эту методику он придумал для себя сам, зная лишь общие принципы. Он был экспериментатором и подопытным кроликом одновременно. Больше экспериментировать было не с кем...
Ещё сильнее!
В тот миг, когда его голова готова была, казалось, взорваться изнутри, ему удалось продавить зыбкий барьер. Даже не осознавая пока, что произошло, Свелан шагнул вперёд и упал, споткнувшись о корягу, которой перед ним не было. Не было там, в Лабиринте. Но она была здесь, в ИМПе!
Гермерит упал на землю и от пережитого ментального перенапряжения 'отключился'. Он так и не понял, что его ссылка, наконец-то, закончилась, и что лежит он в небольшой рощице в излучине двух рек неподалёку от подножия горы ИМПа.
Зато его появление увидел кое-кто другой. На опушке, просушивая густые тёмно-русые волосы после купания в реке, стояла молодая вердиана. Она с удивлением глядела на лежащего без сознания Гермерита.
Двадцать лет после исчезновения Оритрига
Жёлтые листья всё падали и падали, навевая мысли о скоротечности жизни и неизбежности смерти.
Эти мысли были странными. Странными оттого, что посетили они голову юного верда-ученика, которому, вроде бы, предстояла очень долгая жизненная дорога. Однако повод для таких мрачных дум имелся.
Кридирт сидел прямо на земле, приняв одну из асан, служащих ему для длительной медитации. Только погружение в транс он никак не мог начать. Взгляд его бесцельно блуждал в пространстве, изредка выхватывая отдельные жёлтые листья, падающие с крон разлапистых деревьев, и провожал их до земли, где они присоединялись к своим предшественникам, покрывая землю осенним ковром.
Парень пришёл сюда для того, чтобы ненадолго отвлечься от ситуации и спокойно подумать. Хотя спокойствие ему просто не давалось.
Тирселла, его Тирселла, заменившая ему и мать, и сестру, и жену, ставшая для него чуть ли не центром мироздания, умирала. И ничто не могло остановить этого. А этот тихий и невзрачный мирок - Холтер, грозил стать их общей могилой, как стал он уже для тёти Олеси.
Тётя Олеся умерла в возрасте сорока лет, и Тирселла запнулась на этом же жизненном сроке. Случайность или закономерность? Кто мог бы точно ответить на этот вопрос?