К концу апреля линия фронта проходила от Оренбурга, западнее Бугуруслана, в 30–40 км восточнее устья Камы, затем шла вдоль реки Вятки, однако сам город Вятка находился в руках красных.
Руководство большевиков объявило, что колчаковское наступление представляет главную угрозу Советской республике, и двинуло на Восточный фронт лучшие части Красной Армии. 10 апреля в состав Южной группы, возглавляемой М. В. Фрунзе и В. В. Куй-бышевым, были включены 1-я, 4-я, 5-я и Туркестанская армии.
Фрунзе разработал план разгрома Колчака. Он предложил создать в районе Бузулука мощный кулак и нанести контрудар в направлении на Уфу по недостаточно обеспеченному флангу противника. План Фрунзе предусматривал выход в глубокий тыл белых. Начало наступления намечалось на 28 апреля.
28 апреля Южная группа начала наступление на Бугуруслан и Белебей. Волжская флотилия должна была сыграть большую роль в этом наступлении. Реввоенсовет отправил П. И. Смирнову директиву, где говорилось: «При встрече с флотилией противника вступать с ней в решительный бой; послать немедленно корабли в Лаишев, так как там организуется переправа пехоты через реку».
27 апреля в 17 часов из Нижнего Новгорода вышли первые суда Волжской флотилии. Это были канонерские лодки 4-го дивизиона «Терек» и «Рошаль», а также штабной пароход «Коммунистка»{36}, катер № 102 и винтовой катер «Стерегущий».
Наследующий день, 28 апреля, в 19 ч. 30 мин. из Нижнего Новгорода вышел 3-й дивизион в составе канонерских лодок «Товарищ», «Лейтенант Шмидт» и «Троцкий» в сопровождении штабного судна дивизиона — парохода «Иван».
29 апреля суда 4-го дивизиона уже прошли устье Камы. В прибрежных селах Алексеевское и Лебяжье сосредоточились силы белых, стремившихся переправиться на правый берег Камы для действий в тылу красной 2-й армии по тракту Лаишев — Казань. Связавшись с сухопутным командованием Чистопольской группы войск, начальник 4-го дивизиона канонерок получил задачу обстрелять артиллерийским огнем сосредоточившегося для переправы противника.
Советский историк П. Г. Стасевич писал:
«Последовавший артиллерийский обстрел противника с кораблей IV-го дивизиона дал весьма положительные результаты, так как если он и не производил большого опустошения в их рядах, то скорострельность и, особенно, дальнобойность корабельной 100-мм артиллерии, при которой стреляющие красные канлодки оставались недосягаемыми для неприятельских полевых батарей, оказали огромное влияние на моральное состояние белых частей».{37}
В переводе с политкорректного языка на русский это означало, что красные военморы палили в белый свет, как в копеечку, без всякой корректировки, пытаясь попасть в видимые с судов постройки. А о том, что живучесть 102/60-мм орудий, обладавших прекрасной баллистикой, составляла всего 400 выстрелов, они, видимо, не знали.
В это время сухопутные красные части, подбодренные прибытием на фронт судов Волжской флотилии, при их артиллерийской поддержке перешли в наступление и выбили противника из Алексеевского и Лебяжьего.
На следующий день обстрел белых с судов флотилии и наступление по берегу продолжались, в результате чего белые были вынуждены оставить село Остолопово. Пользуясь своим выгодным положением, суда 4-го дивизиона продвинулись вверх по реке почти до села Кубасы и обстреляли тыл белых в районе Сахаровки, Иванова, Савингородка и Чистополя, наведя панику в рядах противника.
Таким образом, в те дни, когда на левом фланге центральной группы белых ударная группа красных войск развивала свое наступление в район Бугуруслана, на правом выдвинувшемся фланге центральной группы белых красные части при поддержке кораблей 4-го дивизиона также достигли успеха, в связи с чем уменьшилась опасность тылу красной 2-й армии и в какой-то мере левому флангу Сергиевской группы войск.
Командование Чистопольской группы и начальник 4-го дивизиона предполагали продолжать успешно начатое наступление и в последующие дни, но дело осложнилось недостатком боеприпасов в дивизионе канонерок. Выйдя на фронт, канонерки имели боевой запас по 250 снарядов каждая. Однако уже ко 2 мая половина снарядов была израсходована, а продолжение столь же интенсивного обстрела белых частей грозило канонеркам через сутки остаться вообще без боезапаса, поскольку снаряды еще не были посланы из Нижнего Новгорода с плавбазой. Такой большой расход снарядов произошел потому, что личный состав судов не имел предварительной подготовки для стрельбы по берегу.
После двух дней обстрела береговых целей начальник 2-го дивизиона выяснил, что был израсходован почти весь боекомплект, и отправил паническую телеграмму на имя командующего флотилией. Он просил срочно выслать из Нижнего баржи со снарядами и десантный отряд для связи с флангом красных частей и корректировки стрельбы при обстреле батарей и частей белых.
К счастью для красных, к вечеру 2 мая на фронт прибыл и присоединился к 4-му дивизиону 3-й дивизион канонерских лодок.
Однако в составе 3-го дивизиона были только две канонерки — «Товарищ» и «Троцкий». Дело в том, что по пути была произведена проба орудий канонерок и у «Лейтенанта Шмидта» вышло из строя кормовое орудие. «Шмидт» был отправлен на ремонт и 1 мая вошел в Паратовский затон.
Между тем и другие суда флотилии постепенно отправлялись из Нижнего на Каму. 30 апреля комфлот Смирнов вышел на пароходе «Межень». 1 мая вышли часть судов 1-го и 2-го дивизионов.
Но приключения начались еще на Волге. В полночь канонерка «Пронзительный» таранила канонерку «Илим», и последняя затонула у села Работни. Поднять ее удалось только 12 июня 1919 г. Канонерку отвели в Сормово, через полтора месяца она была отремонтирована и введена в строй.
2 мая на «Ласточке» вышла из строя силовая установка, и канонерку пришлось отправить на ремонт в Нижний Новгород.
3 мая суда 3-го и 4-го дивизионов начали движение от Рыбной слободы вверх по Каме. Однако вскоре они попали под обстрел гаубичной батареи белых у села Остолопово. Батарея была хорошо укрыта в складках местности от огня корабельных орудий, которые к тому же не имели корректировки. Тогда из судовых команд был составлен десантный отряд численностью 54 человека. Десантники устроили корректировочный пост, а также вступили в перестрелку с пехотным прикрытием батареи. Белые не имели сведений о составе десанта, а 102-мм снаряды начали ложиться в расположении батареи. Поэтому командир белых приказал взять гаубицы на передки и отступить. Вечером того же дня десант красных занял село Кубасы.
Как писал П. Г. Стасевич, «флотилия противника на фронте еще не появлялась, и нашему отряду судов поэтому представлялась возможность сосредоточить все свое внимание на содействии продвижению Чистопольской группы красных войск, которой была поставлена задача обратного взятия г. Чистополя. Путем обстрела фланга противника и угрозы его тылу десантами красные боевые корабли оказывают весьма существенное содействие Чистопольской группе, и уже 3-го мая подошли к Чистополю. Чтобы задержать красную флотилию, неприятель сосредоточивает к левому берегу свои батареи, борьба с которыми оказалась крайне трудной, так как, пользуясь благоприятной местностью, противник умело маскировал их, что при плохой подготовке и неналаженности артиллерийской стрельбы с кораблей позволяло ему оказывать значительное сопротивление. При этом не безынтересно будет указать на следующие приемы береговых батарей противника: при обстреле продвигающихся судов он часто умышленно пропускал мимо батарей наши суда, и когда последние подходили к пристрелянному им заранее месту, открывал перекрестный огонь с батарей, расположенных сзади и спереди идущего отряда, чем ставил его в весьма тяжелое положение.
Кроме того, противник иногда пропускал канонерские лодки мимо своих батарей или подвозил их к пунктам, которые уже были пройдены флотилией и открывал огонь лишь на обратном ее пути. Этим противник, по-видимому, желал использовать внезапность нападения, чтобы посеять на кораблях панику, затруднить личному составу на малозащищенных открытых платформах этих кораблей занять места по боевой тревоге, что дало бы ему больше шансов на нанесение канлодкам максимального вреда при минимальном риске для себя.