В этот момент в библиотеку вернулся Стивен Болдуин, который со смехом стал рассказывать, как скучно девушкам без Джона и что, танцуя с ним, они только о Джоне и говорили. Но, увидев, что Джейсон раскрывает большой атлас на карте Англии, а у Джона горят глаза и лицо его необычайно серьезное, перестал веселиться.

— Что происходит? — спросил он. — Неужели собираетесь устроить автопробег по родным просторам?

— Лично я собираюсь в Канаду на конференцию психиатров, а вот Джон задумал резко изменить свою жизнь на месяц. — И Джейсон сообщил Стивену о заключенном между ним и Джоном пари. Скептическая улыбка на его лице свидетельствовала, что он сильно сомневается в серьезности намерения Джона.

Но Стивен лучше знал своего друга и сразу понял, что тот от своих слов не отступится.

— Будем тыкать пальцем с закрытыми глазами? — спросил Джейсон у Джона. В голосе его слышалась насмешливая снисходительность, словно он говорил с неразумным ребенком.

Стивен Болдуин напрягся, он знал, что с Джоном так разговаривать опасно.

— Джонни, а как поживает твой дед? — словно невзначай поинтересовался он, вспомнив восторженные рассказы друга о Джордже Картере, в усадьбе которого он проводил в детстве летние каникулы. Собственно, он доводился Джону родным дядей, поскольку был братом его отца. В свое время пути их разошлись: отец Джона продолжил семейный банковский бизнес, а Джордж получил в наследство конный завод, и это оказалось его призванием. В детстве Джонни многому научился у деда, как он его называл, и на всю жизнь полюбил лошадей. — Сколько ему сейчас? Наверное, далеко за восемьдесят?

Джонни оторвался от карты и уставился на Болдуина невидящим взглядом, словно пытался о чем-то вспомнить. Потом лицо его просияло.

— Ты прав, Стив! К черту карту! Я еду в Дербишир.

Джейсон по-прежнему смотрел на карту.

— Значит, ты отправляешься в Среднюю Англию к месту слияния двух рек, Дава и Трента. Район для активного отдыха неплохой.

— Я не отдыхать еду, просто мне нужно увидеться с Джорджем. Он сто лет уже не появляется в Лондоне, а по телефону постоянно отвечает, что у него все в порядке. Мне давно надо было к нему съездить. После похорон тетушки Мередит я ни разу не навестил его, что большое свинство с моей стороны! А потом я все равно осуществлю то, что задумал. О дате начала эксперимента я сообщу вам из Дерби.

Наконец Джейсон понял, что Джон говорит серьезно, и тут же подумал о неприятных разговорах, которые ожидают его с женой Маргарет и ее старшими братьями.

— Да, мы не договорились, — спохватился Джон, — а что ты, Джей, ставишь на кон? Давай так, если я проигрываю пари, ты забираешь мою машину, если выигрываю, то забираю у тебя твою роскошную яхту. — Увидев, как вытянулось лицо у Джейсона, он добавил с улыбкой: — И пользуюсь ею в течение месяца. Идет?

— Идет, — улыбнулся в ответ зять и с облегчением вздохнул. — Когда едешь к старому Джо?

— Сейчас и поеду.

— Ночью?

— А какая разница? Я на машине. Увидимся через пять недель. Прощайте!

— Если понадобится помощь, позвони мне, — успел сказать Стивен вслед Джону, пока тот не закрыл дверь библиотеки.

Никто из них, конечно, не догадывался, что приблизительно в это же время состоялся телефонный разговор между Ричардом Картером и старым Джорджем. Говорили они о Джоне. Со стороны могло показаться, что собеседники плохо слышат друг друга.

— Ты не представляешь, дядя Джордж, что он выкинул на этой неделе, когда у нас проходило серьезное совещание. Речь шла об огромных инвестициях! Чем старше становится Джон, тем он невыносимей со своей детской непосредственностью, легкомыслием и неспособностью к серьезным занятиям настоящим делом.

— Да, помню, в детстве Джон все схватывал на лету, — сказал Джордж. — Быстро он научился, как надо обходиться с лошадьми. Они его приняли, и я понял, что из него получится настоящий мужчина.

— В воскресенье мы собираемся устроить семейный совет, на котором будем решать, стоит ли оставлять Джона в правлении банка. Конечно, его капитал останется в банке. Мы не можем пойти на полный разрыв, но из руководства банком ему придется уйти, — размеренно и монотонно ронял слова Ричард. Именно такой представлялась ему солидная манера говорить.

— Давненько я не видел нашего малыша. Только тяжелым я стал на подъем, все никак к вам не выберусь, — посетовал Джордж. — Вот если бы Джонни приехал ко мне…

— Пусть едет куда хочет! — вырвалось у Ричарда, которого начал раздражать этот разговор. До него дошла наконец бессмысленность собственной затеи. Как и его отец, он не понимал старого Джорджа, но в отличие от отца, который любил старшего брата, недолюбливал дядю. — Было бы неплохо, если бы ты поговорил с ним, — добавил он, сдерживая раздражение. — Ты ведь в нашей семье самый старший. Может, Джон прислушается к твоему мнению. — И тут же подумал, что сказал глупость, ведь мнение дяди никогда не совпадало с мнением остальных членов семейства Картеров.

— Обязательно поговорю, Ричард, можешь не сомневаться. Только молодежь обычно пренебрегает мнением стариков, предпочитая все постигать самостоятельно. Ничего не поделаешь, так уж устроен этот мир, — ответил Джордж.

Ричард попрощался и с облегчением положил трубку, лицо его было недовольным. А на другом конце провода, в усадьбе «Мередит», недалеко от города Дерби — центра графства Дербишир, довольно усмехался в усы старина Джордж.

К ночи духота стала еще нестерпимей. Джон открыл все окна в машине, расстегнул рубашку, но облегчения это не принесло. Казалось, воздух сгустился до предела и не проходит в легкие. Выбравшись на шоссе, ведущее на северо-запад, он немного расслабился и впервые задумался над тем, как ему осуществить свой план перевоплощения в «простого парня», который он с такой легкостью декларировал в клубе за карточным столом. Но в голову ничего не приходило. Похоже, Джейсон прав, подумал Джон, я ведь и представления не имею о том, с чего начать. Хорошо, что Стивен подсказал мне съездить к Джорджу. Если не дед, то кто еще мне поможет?

Джон увеличил скорость и где-то за Оксфордом почувствовал в воздухе долгожданную перемену. Неподвижная духота сменилась резкими порывами ветра, а затем грянула гроза. Но какая! Ливень обрушился на крышу кабины с такой силой, что пришлось свернуть к обочине и закрыть все окна, чтобы не заливало салон машины. Только одно окно рядом с водительским местом оставалось открытым. Джон высунул в него голову и с блаженством ощутил, как мощные струи омывают его голову. Отряхнувшись как собака, он вздохнул полной грудью. Буйная радость, созвучная стихии, охватила его. Наконец дождь стал стихать, ливневая полоса ушла в сторону Лондона, а Джон все сидел неподвижно в машине, глядя, как молния вспарывает зигзагами темное небо, и прислушиваясь к торжествующим раскатам грома. На душе у него было спокойно.

2

Обитатели усадьбы «Мередит» пробуждались рано, вместе с восходом солнца. Таков был постоянный ритм жизни, его завел в дни своей молодости Джордж Картер. С тех пор ничего не изменилось, если не считать того, что из высокого стройного молодого человека с темной гривой волос он превратился в жилистого седого старика и что несколько лет назад он схоронил свою любимую жену, хлопотунью Мередит, в честь которой и была названа усадьба. Тогда впервые окружающие увидели, как под непосильной тяжестью утраты у него согнулись плечи…

Джордж спустился на кухню, выпил приготовленную для него чашку черного кофе и привычным маршрутом, через парк, окружавший дом усадьбы, а потом через лес, направился к конюшням. За делами он забывал о своей утрате и даже о возрасте. На втором месте после жены у него всегда были лошади. Своей любовью к этим грациозным животным он успел заразить не одно поколение работников завода. До завтрака он успевал обойти все стойла, поговорить с конюхами, просмотреть документацию вместе с управляющим, назначить встречи с потенциальными клиентами. К двенадцати часам он возвращался в дом, всегда пешком, хотя его давно уже уговаривали использовать стоявший в гараже джип «Чероки». Но Джордж не сдавался.