Карин по всему подходила на роль жены – преданная, умная, красивая. Но имелся у нее один маленький, незаметный внешне изъян: она происходила из «новой знати» – все ее предки были на проигравшей стороне, не на имперской. Всех их простил и оставил с крупицами власти и денег император – Далли Первый, или Далли Второй, или Силли Первый – кто-то из расширявших границы империи.

В кругу старой знати не считалось зазорным жениться на простолюдинке. Но взять в жены девушку из новых? Это было дурным тоном. Как если прийти на прием к императору в сером костюме первого или самому сесть за руль автомобиля.

Анттон, кстати, делал и то и другое. Но – до того как его карьера повисла на волоске. И теперь он не отпускал Карин далеко от себя, мучая девушку и изводясь сам, в ожидании, когда определится его судьба: позовут ли его обратно в столицу или утвердят военным губернатором на десять лет.

И в первом, и во втором случае он бы женился на ней. В первом – потому что это бы значило, что он отыграл позиции и может себе позволить подобное, во втором – потому что ничего хуже этой ссылки для талантливого мага и аристократа с такой родословной и связями придумать было нельзя.

Губернатор сделал несколько звонков по стационарному аппарату. Он не любил переносные – капризные, мелкие, норовящие выскользнуть из рук и забиться куда-нибудь в щель, чтобы сдохнуть там от голода.

Величайшие маги империи работали над проблемой – и в результате телефоны становились все меньше и меньше, по ним уже можно было разговаривать одновременно с двумя, тремя и даже четырьмя собеседниками, – только характер зверьков от этого лучше не становился.

Особенно телефоны любили выскочить из кармана в выгребную яму или начать пищать от голода во время важного звонка и, не получив лакомства, в знак протеста впасть в кому.

Поэтому сам Анттон не носил с собой телефон, зато требовал, чтобы у каждого первого в его окружении был такой живой механизм, а у некоторых – например, у Карин или Свенира – их имелось даже два.

– …Да, мессир генерал. – Поттьер уже знал об уничтоженном поселке переселенцев. – Я принимаю меры.

– Ты понимаешь, что первых сдвинуть с места не так-то просто? Что мы тут изо всех сил убеждаем людей, что у вас – рай земной, магические кристаллы на земле валяются, каждому с ходу выдают по пять быков, а старостам еще и по убийце?

– Не скажу за это спасибо – переселенцы первым делом пытаются прорваться к телефону и сообщить родственникам, что вы врете.

– Анттон. Попробуй измениться, это здорово поможет, если нам таки удастся вернуть тебя ко двору. Мы не врем, а выполняем императорскую программу любыми средствами. Я рассчитываю на тебя.

Стационарный телефон – спокойный и солидный зверек, осознающий, какую важную работу он выполняет, – торжественно пискнул, сообщая, что звонок завершен.

Старик и вправду многое сделал для Анттона, якобы готовя его в свои преемники. И пока губернатор Лефии хамит, дерзит и всячески показывает, что ему плевать на правила, генерал будет его поддерживать.

Но стоит Анттону хоть раз проколоться и проявить себя-настоящего, Поттьер тут же утопит его – как человека, которого держать за спиной стало слишком опасно.

Лес вокруг резиденции вырубили на пятьсот метров. Шестеро убийц со стереовинтовками, ориентирующимися на звук, просматривали все окрест на случай атаки или диверсии – они превосходно видели ночью, легко переносили голод и жажду и были настроены на Анттона, Свенира и Карин.

Вечером повар подал суп до-роше, мясо по-тукански и канатарские сладости. Карин напряженно шутила – видимо, беспокоилась по поводу гончих, посланных на юг.

После кофе и сигар возникла обычная заминка. Карин ждала – каждый раз, день за днем, неделю за неделей, – что Анттон позовет ее к себе. Она была готова идти за ним куда угодно и знала, что он это видит.

Она знала, что он этого хочет, и не понимала, почему мучает и себя и ее.

А он – лучший маг на тысячи километров окрест, высокопоставленный чиновник сильнейшей на планете империи, зрелый мужчина и тонкий ценитель интриги – боялся начать слишком рано. Боялся того, что «просто постель» может подвигнуть его на необдуманные поступки или же покажет, что все планы насчет Карин – дым и надо искать в спутницы другую женщину.

Впрочем, в этот вечер ему не пришлось выбирать.

– Мессир, вернулась одна из гончих.

– Кто? – В отличие от быков, гончие, убийцы и халдеи имели имена и сильно отличались друг от друга характерами.

– Ленела.

Гончая была ранена и выглядела уставшей. Для создания, которому ничего не стоит пробежать пятьсот километров по бездорожью за сутки, это значило многое.

Анттон ласково прикоснулся к узкой голове Ленелы – поднятая хрипло застонала от наслаждения, почувствовав ладонь человека, несколько недель назад вернувшего ее в мир живых. Связь между поднятым и поднявшим сильна, разорвать ее может с риском для жизни только мощный маг.

– Рассказывай.

– Я шла по следу. – Гончая шепелявила, в окровавленной пасти не хватало многих клыков. – Среди нападавших были первые вместе с низшими. Они разделились, я выбрала тех, кто сопровождал украденных быков. Догнала их быстро, но они ждали меня.

Как только гончая сказала о том, что среди нападающих были первые, Анттон понял, что нужно ждать засады. Но услышанное далее его ошарашило.

– Они натравили на меня быков – поднятые пытались убить меня, я пропустила несколько ударов и решила уйти, чтобы восстановиться.

Она сбежала. Ленела всегда была трусовата – и это оказалось ценным качеством. Остальные гончие наверняка постарались обезвредить противника и, столкнувшись с серьезным отпором, оказались обездвижены и растерзаны.

– Анттон, это могут быть бандиты.

По тону, которым Карин сказала это, губернатор понял: его адъютант опасается другого. Что они столкнулись не с переселенцами, сошедшимися с низшими и промышляющими грабежом, а со спецгруппой, посланной из Заката противниками генерала Поттьера. Если это были бандиты – с ними справятся три взвода солдат, усиленных парой убийц и Ленелой. Если же спецгруппа – то придется идти ему самому.

– Свенир, подчиняешься старлейтенанту Карин. Карин, останешься за главную, подготовь отряд – четыре усиленных взвода и разведотделение.

– А если это провокация?

– Значит, она удалась. – Анттон иронично взглянул на склонившуюся в глубоком поклоне Ленелу. – На крайний случай в резиденции остаются две сотни быков, двое убийц, четверо гончих и взвод солдат. Каждые двадцать минут связывайтесь с форпостами, каждые полчаса я буду звонить сам.

Вскоре отряд выстроился у грузовых вездеходов. Сонные моторы недовольно порыкивали, шоферы раздавали питомцам мясо, проверяли уровень воды и масла в баках, трубки, запоры.

В командном вездеходе уже сидели четверо убийц. С виду они напоминали обычных первых, только крупных – если не приглядываться. При более внимательном осмотре становилось ясно, что это не совсем люди: у них отсутствовали рты, носы и уши – едва обозначенные, словно манекен, в котором мастер забыл прорезать отверстия. Глаза скрывались за толстыми органическими линзами, а вместо волос были шипы, обычно прижатые к голове, но превращающиеся в опасное оружие в бою.

Уничтожить убийцу простой смертный едва ли способен. В столице были популярны соревнования, в которых несколько спецназовцев с холодным и автоматическим оружием выходили против одного обнаженного убийцы – ставки там подчас поднимались очень высоко.

– Анттон, – Карин говорила при убийцах спокойно – они и так эмпатически воспринимали любые разговоры ее или губернатора, – возвращайся.

Она просто перешла на «ты» – но как много в этом было нюансов! Знатная девушка, офицер, она не могла сказать командиру «ты». В этом было все: вызов, безнадежность, надежда.