Зато здесь есть и волшебство, и колдовские места, и запутанные истории с таинственными предысториями, и лето, вдруг превращающееся в зиму, и отчаянное противостояние, плавно переходящее в попытку наладить мир между людьми и нелюдью.

Драконья доля

– …Законных – не отдам! – Король Бартон Первый бухнул кулачищем по столу. – У меня их всего пятеро! Если каждому чудовищу по паре детей, так наследников не напасешься!

Канцлер вымученно улыбнулся. Не было печали… Пятьдесят лет о драконе ни слуху ни духу – а вот гляди-ка, объявился снова!

– Ваше величество, а вы представьте: ну вот не понравятся ему ваши бастарды, почувствует он, что у них нет законного права на престол, и потребует еще? А вдруг не только детей? В прошлый раз он кусок гор себе оттяпал, прямо в центре королевства!

Король мрачно смотрел на своего главного чиновника, рассуждая о том, как неправ был папаша, когда согласился признать парламент. Лучше бы погиб, как мужчина, в борьбе с этими изменниками…

– Может, еще рыцарей послать? – Ему очень не хотелось отдавать детей. Во-первых, родная кровь, а во-вторых – вдруг дракон решит забрать власть в королевстве? Изничтожит старших, а на трон посадит воспитанных в пещере королевских отпрысков.

«Нет, законных точно не дам, – подумал король. – Пусть берет Витора, он уже всех в замке достал, и Таську, все равно из нее ничего толкового не выйдет – ее маманя мужиков меняла как перчатки, последним прямо перед казнью был палач».

Канцлер понял, что на этот раз король от своего слова не отступится. Грустно кивнув, он спросил разрешения уйти и покинул зал. Надо было еще провести через парламент закон, позволяющий королю отдавать дракону не только детей, рожденных в браке, но и бастардов, а как такое сделать – зажатый между двумя буйными ветвями власти чиновник пока не представлял.

Со стены на эту сцену взирал Ласток Семнадцатый, кисти гениального Рафаэлло Наворотти. На фоне разрушенного Карлспипинберга, с мечом в одной руке и громадным куском мяса в другой, он выглядел очень величественно. Вот уж кто никаким драконам бы спуску не дал! Во время своего правления он ввел право королям брать сколько угодно жен, это его и погубило. Принципиальнейший был человек – каждую ночь удовлетворял всех своих женщин, и когда ему исполнилось шестьдесят два года, а количество супружниц достигло двадцати трех – тут-то он и зачах.

Бартона передернуло – ему вполне хватало одной жены и трех фавориток, тоже тот еще гадюшник.

Все-таки люди – слишком недолговечны. Только привыкнешь к кому-нибудь, только уже наладится немудреный быт, распорядок дня, как вдруг раз – и умер человек.

Дракон привычно пробежался когтями по клавиатуре – из динамиков раздалась музыка, грустная, лиричная. Вот ведь угораздило его попасть в эту дикую реальность! Народы на планете ожесточенно сопротивлялись прогрессу, из космоса постоянно падали какие-то булыжники, время от времени в надежде на контакт прилетали мелкие гуманоидные чудовища, причем с виду еще страховиднее, чем аборигены.

Метеориты дракон аккуратно отводил в сторону, а инопланетян не менее аккуратно топил вместе с кораблями в лаве, в одном очень приятственном вулкане среди гор северного материка.

У него было еще много незаконченной работы – там отогнать от полей тучи, чтобы крестьяне взбунтовались, здесь создать маленькое землетрясение – разрушить пару монастырей, а то церковники уж больно наседают на первый на планете серьезный университет.

Прогресс шел неостановимо, по всему миру что-то постоянно изобретали, во власть приходили уже не только высокородные, но и просто талантливые люди.

Еще двести-триста лет, и аборигены будут готовы к настоящему контакту.

Самое смешное, что эти существа тоже имели инстинкты опеки: они заводили себе кошек и собак, ухаживали за птичками и хомячками, но дракону было непонятно – зачем? Ведь это существа-однодневки! Даже сами люди живут непозволительно мало.

Пятьдесят лет назад он просил ребенка, а ему всучили долговязую девицу, видимо, не пользующуюся популярностью у местных мужчин. На этот раз он проявил настойчивость и потребовал именно ребенка, без отклонений! На всякий случай – даже двух.

Самой лучшей породы. Не каких-нибудь хилых, деревенских, у которых истощение закреплено уже на генетическом уровне, а нормальных, королевских.

Пискнул зуммер. На экране, висящем в центре зала, показалась площадка перед входом в пещеру – на ней стояли двое детей: парнишка лет двенадцати в роскошной одежде и девчушка чуть помладше в длинном платьице.

– Вот ведь сволочи! – в сердцах ругнулся дракон. Девочка выглядела заморенной, уставшей и заплаканной. – Все норовят обмануть!

Он побрел к выходу, его роскошный семиметровый хвост по дурацкой привычке, перенятой давным-давно у старшего братца, выстукивал о каменные стены популярный лет эдак пятьсот назад в соседнем мире мотивчик.

Дракон был в возбуждении, из его ноздрей шел пар.

– Ты как думаешь, сразу съест или на потом оставит? – Подобными вопросами Витор уже довел сводную сестренку до истерики.

В его сумке лежали острый нож, честно стянутый у конюха, отличная рогатка из ветки бука, выстроганная самолично по секретному чертежу новейшей катапульты, и восемь фунтов крысиной отравы.

Он не собирался сдаваться. В его предках были великие короли! Солмар Третий Безбашенный, в одиночку перекусавший до смерти трех заговорщиков, которые, связав ему руки и ноги, не догадались заткнуть рот кляпом.

Грегор Хитрый, который ввел в королевстве новую религию, чтобы не платить десятину представителям старой.

Ласток Восемнадцатый, который сорок лет жизни потратил на то, чтобы изничтожить всех своих братьев и сестер – а тех было под восемь десятков! И пока он не взошел на престол – никто даже не подозревал, что это его рук дело.

Ну и, конечно же, основатель королевского рода, Ласток Первый Непобедимый. Про него, правда, много всего плели – но даже если не принимать во внимание якобы божественное происхождение и явные преувеличения по части удовлетворения женщин, все равно оставалось немало. Одна пьянка с гвардейцами чего стоит, когда его величество с помощью крапленой колоды раздел тридцать собственных солдат донага.

Жадный был, правда, не в меру – забрал весь выигрыш в казну, чуть до бунта не дошло…

…Таис завизжала еще до того, как из пещеры появился дракон. Витор оценивающе посмотрел на чудовище: ага, ростом он, конечно, не маленький, но зато глаза громадные, в такие сложно промахнуться из рогатки. Передние лапы короткие, не опасные. Крылья – кожистые, наверняка можно ножом дырок наделать.

Ух ты! Из ноздрей идет пар! Такого бы на кухню пристроить – разогревать жаркое по вечерам, когда от поваров не дождешься ничего, кроме подзатыльников – те знают, что король не любит родного сына.

На этой мысли мальчишка остановился – хозяйственность династии Ластенброк дала о себе знать.

«Я его убивать не буду, – подумал Витор. – Я лучше найду еще одну такую тварь и стану их разводить».

Дракон, не подозревая о коварных планах бастарда, отвел детей в уютную сухую пещерку, имеющую выход в главное помещение – расположенный, впрочем, метрах в семи от пола, что наивному монстру показалось достаточной гарантией.

Дети вели себя тихо, видимо, еще не обвыклись. Из трансцендентного материализатора дракон достал две порции фисташкового мороженного, которое обожала Анчи – его прошлая питомица.

«Надо бы вторую кроватку заказать… – умиленно подумал дракон. – Все-таки они разного пола и уже почти взрослые».

Девочка от мороженного отказалась, зато мальчик умял обе порции и потребовал еще. Некоторое время дракон бегал от материализатора к детям и обратно, потом, устав, догадался сделать целое ведро мороженого.

Ведра хватило до вечера.