– Мари… – раздалось вдруг сзади. – Маришка, не оборачивайся!

– Якоб? – Только котенок мог спасти ее. Ее – и Тамбург.

– Нет, это Ганс.

Какой Ганс? Кто такой Ганс? Маришка попыталась вспомнить, в памяти смутно нарисовался портрет. Девочка, делая вид, что просто решила прогуляться по заснеженному парку, встала с подушки, оставив ее лежать на скамейке.

За плотной стеной колючего кустарника прятался старый друг – Ганс. Теперь она узнала его, воспоминания словно бы рвались изнутри, но что-то им мешало. Парень выглядел дико – в обгорелой одежде, чумазый.

– Мари, тебе нужно бежать. Мы отбили первый штурм, но будет и второй, и третий – сейчас даже солдаты говорят, что если выдать тебя вместе с выкупом Карлу, то он уйдет и оставит Тамбург в покое.

– Нет! Мои солдаты не предадут меня! – Маришка расплакалась, не веря сама в то, что говорит. – И мне не удастся сбежать. За мной всегда следят – раньше я думала, что они меня охраняют, а теперь боюсь, что ждут, когда смогут предать… Они повсюду, и то, что мы не видим их, не значит, что их нет.

– Тогда ты пропала. – Ганс посмотрел ее в глаза. – И я готов разделить твою судьбу.

В этот момент словно рухнула плотина – воспоминания затопили Маришку. Она вспомнила фрау Элли, булочника, молочницу Грету, остальных мальчишек: Вольфа, Курта, Клауса…

А еще она вспомнила отца. Большого, надежного, единственного! Как она могла его забыть? В этот момент со стороны скамейки донесся знакомый голос:

– Я считаю договор расторгнутым.

На подушке сидел Якоб.

– Якоб! Ты вернулся! – обрадовалась было Маришка. Она бросилась к котенку, но внезапно остановилась. – Какой договор?

– Ну, помнишь, я спрашивал тебя, хочешь ли ты узнать цену моих услуг? Ты не захотела. А теперь я все равно скажу. Воспоминания о твоих близких – друзьях и родственниках – вот чем ты платила. Как королеве они тебе все равно не были нужны! Но теперь ты все вспомнила, и я ухожу.

Рыжий котенок кувыркнулся со скамейки, и на дорожке оказался уже серый кот – Маришка с ужасом узнала в нем того, которого пнула в день отплытия отца.

А пройдя несколько шагов, кот начал увеличиваться в размерах и постепенно превратился в высокого хромого мужчину в черном плаще.

Мужчина обернулся, обжег Маришку взглядом зеленых глаз и мягко произнес:

– А знаешь еще что? Я думаю, что помочь королю Карлу наказать непослушную девочку – теперь моя святая обязанность!

И исчез.

– Кто это был? Колдун? Откуда ты его знаешь? – не переставая, спрашивал Ганс.

– Это Якоб, – ответила Маришка и вдруг поняла, что никакой он не котенок. – Я его пнула, а он мне отомстил.

– Ну ты даешь! – Парень восхищенно посмотрел на девочку. – Теперь точно все пропало. Но я по-прежнему готов умереть вместе с тобой.

Маришке от этих слов было и грустно, и смешно – за последние дни она очень повзрослела, ей уже не хотелось никого наказывать, не хотелось властвовать, и если б она могла, она бы вернула все к тому дню, когда отплыл отец.

Ах, если б она могла просто погладить спинку Якоба и загадать желание! Но Якоб оказался злым колдуном, который играл с нею. Да, именно так: она думала, что играет с котенком, а на самом деле это котенок играл с нею, как с мышкой. Он обманул ее, как маленькую!

Птенчик. Перепелиное яйцо, которое подарил ей Ганс – он еще сказал, что яйцо может исполнить любое желание!

– Ганс, помнишь то яйцо, которое ты мне подарил?

– Конечно, – удивился мальчишка. – Отлично помню.

– Надо найти его. – Девочка шептала как в горячке. – Беги, Ганс, я оставила его в нашем доме, в кладовке, на нижней полке, в дальнем углу. Там коробочка с папиными подарками, и среди них перепелиное яичко.

– Но зачем? Я обманул тебя, яйцо не волшебное. Оно наверняка разбилось или протухло.

– Нет, нет, ты просто не понимаешь, ты не чувствуешь! Я знаю, что оно волшебное, это наша последняя надежда!

Ганс взглянул на нее, затем коротко кивнул и убежал.

– Что тут у вас за голоса? С кем это вы разговариваете, ваше величество? – грубо спросил солдат, выходя к скамейке. – Надеюсь, вы не пытаетесь сбежать?

…Ночью в ее покоях не топили, и девочка жутко замерзла. А утром оказалось, что несколько придворных договорились с Карлом, и чужой король въехал в город. Уже стучали по мостовой копыта его коня, вот-вот – слышишь? – скоро он войдет в ее дворец, за одну ночь воздвигнутый на скале, и свергнет маленькую королеву.

Мысли в голове у Маришки метались, как пойманные птички: у Ганса не получится передать ей яйцо, потому что он просто не сможет к ней подойти. Ей не защититься самой, потому что она – всего лишь маленькая девочка. Что делают со свергнутыми королевами? Отправляют в ссылку, в монастырь, а еще – это Маришка помнила смутно, потому что очень не хотела запоминать, – их иногда казнят.

За дверью стояли стражники – они ее никогда не выпустят. Скоро придет король Карл, и тогда… Что будет тогда, низвергнутая королева так и не додумала, потому что окно неожиданно распахнулось, и в опочивальню ворвался морозный воздух. И если раньше Маришке казалось, что здесь холодно, то теперь в комнате стало невыносимо!

– Это я. – В окне показался Ганс. – Я принес тебе яйцо.

Он ввалился, протянул руку – на ладони лежало обычное маленькое крапчатое яичко.

– Я хочу, чтобы все войска Карла погибли и сам он вместе со всеми предателями оказался в моей власти! – громко произнесла Маришка и разбила яйцо об пол.

И ничего не случилось. Только раздались шаги, а потом дверь открылась – и в зал вошел высокий рыжий мужчина в дорогом камзоле.

– Прохладно тут у вас, – заявил он. – Это оттого, что окна в конце декабря открываете. Я, кстати, король. Король Карл. Я только что вас завоевал.

Он сел на край Маришкиной кровати, и теперь стало видно, что в густой рыжей шевелюре спрятался тонкий золотой обруч – корона. Ганс смотрел на него, открыв рот. Маришка хотела выговорить мальчишке за это, но не решилась при короле.

– Вы не представляете, как скучно воевать в наше время! – Карл взмахнул рукой. – Все сразу готовы заплатить выкуп. А я, между прочим, десять лет армию обучал. Кучу денег потратил на ученых, чтобы они усовершенствовали мои пушки. Сидел над учебниками, разговаривал с лучшими полководцами. Так что спасибо тебе, Мари Первая. Это был первый мой бой за последние три года! Потом вы все равно сдались, к сожалению… А ты, парень, как сюда попал?

– По трубе забрался, – робко сказал Ганс.

– На четвертый этаж? – удивился Карл. – Молодец! Иди, спускайся обратно, найдешь любого сержанта, скажешь: Карл лично рекомендовал в гвардию.

– Спасибо! – радостно воскликнул Ганс и тут же полез обратно в окно.

Маришка рядом с этим королем неожиданно почувствовала себя спокойно – он словно бы распространял вокруг уверенность в том, что все будет хорошо.

– А что вы сделаете со мной? – спросила она.

– А тебя мы казним, – беззлобно ответил король Карл. – Понимаешь, тут ко мне вчера один очень умный человек зашел. И объяснил, что быть императором лучше, чем королем. Интереснее. А для этого надо, чтобы в завоеванных землях никто даже и не думал о мятеже. Так что извини – но по-другому никак.

Тут же в зал вошли двое гвардейцев короля Карла, взяли Маришку под руки и вынесли из спальни. Обернувшись в последний момент, она увидела, что король гладит маленького рыжего котенка.

В тюремной камере она отогрелась – Карл не экономил на пленниках. Поплакала, вспомнила отца и фрау Элли, опять поплакала. Потом подумала, что Ганс все-таки предал ее и что перепелиное яйцо не сработало, – и поплакала еще раз.

А потом уснула.

Утром под бой барабанов девочку вывели из подвала. Одетая в одну только сорочку, Маришка почему-то совсем не мерзла, даже ступая босыми ногами по снегу.

На большом деревянном помосте стояли король Карл и страшный человек в балахоне с капюшоном, закрывающим лицо, а вокруг помоста в три ряда выстроились гвардейцы Карла. За ними, прямо в парке, толпились горожане.