– Вопрос, – равнодушно ответила я,- Не могу понять, к чему он, учитывая, что в данном подземелье мною был обнаружен браслет адепта Академии Проклятий, причем данный адепт не так давно пережил пленение в Ардаме. Но здесь важен не столько плен Логера, сколько взаимосвязь между применением проклятия и собственно адептом Академии Проклятий. Проклятий-проклятие, только я вижу связь?

Намек достиг цели, лорд Эллохар его осознал и прошипел:

– Связь связью, но он не лжет, я бы почувствовал.

Наверное, будь я не под действием отката, сомнения оказались бы сильны, а так:

– Юр вам солгал. Что мешает использовать тот же способ лорду Веламару? – резонно поинтересовалась я.

Вдох выдох и Эллохар с раздражением ответил:

– Я знал, что ушастый врет!

– Уверены? – мне было все равно, просто имелся один момент: – Вы знали, что он лжет, так как ощущали мой запах. А теперь еще раз вспомните ситуацию и ответьте: Вы видели его ложь? Вспомните. И те знания, что передали ему, так же учтите.

Эллохар задумался, а затем медленно повернулся к Веламару – и вот теперь я видела действительно убийственный взгляд. Дальше прозвучало угрожающее:

– В лабораториях Смерти разговаривают и немые. И более я не совершу столь глупой ошибки, как допросы вне стен моей школы.

Лорд Веламар выслушал все это с непробиваемым спокойствием, горько усмехнулся, и обратился к брату:

– И ты это допустишь?

Алсэр смутился, посмотрел почему-то на меня, затем медленно, словно с трудом проговаривая каждое слово, произнес:

– Я все выясню сам, но… Эллохар не выдвигает обвинения без причин, Вэл… И этот браслет…

– Забавно, – перебил его Веламар. – То есть из-за слов странной девки…

Договорить ему не дал магистр – рывок, и схваченный за шею Веламар захрипел, а Эллохар с ледяным спокойствием произнес:

– Не смей.

Затем отпустил с таким видом, словно прикасался к чему-то грязному. Потирая шею, Веламар отошел на несколько шагов, затем и вовсе обошел стол, словно выставив его как препятствие на пути магистра, и вдруг прошипел:

– Слишком много себе позволяете, Эллохар!

В следующее мгновение погас свет.

Он был достаточно ярким, поддерживался семью магическими светильниками и абсолютный мрак был неприятен, хоть и не вызывал у меня страха.

– Веламар Алсэр, неожиданно и глупо, – насмешливо и в то же время как-то угрожающе протянул магистр.

– Вэл, сопротивляться глупо, ты же понимаешь, – добавил к этому сам Алсэр.

Я и вовсе стояла молча, хотя что-то меня насторожило… Темнота, да, но еще и вопрос – Зачем? Зачем гасить свет там, где мрак будет помехой лишь мне, хотя какая с меня помеха огненному лорду темной Империи? Да никакая. А сами лорды преотлично видят в темноте, что явно не секрет для Веламара… но в следующее мгновение я отчетливо поняла зачем!

– Ангоэ такеа…

– Даррэн, свет! – мой крик был громче произносимого проклятия, но разве это поможет. – Мне нужен свет!

И вспомнила! Щелчок коробочкой с ручным солнцем, рев вызванного магистром пламени и свет сразу двадцати пульсаров, зажженных Алсэром вмиг осветили все пространство! В следующее мгновение раздался страшный, полный отчаяния и боли рев лорда Веламара…

А я совершенно равнодушно процитировала информацию из сегодняшней лекции по Смертельным проклятиям:

– Проклятие седьмого уровня «Свет». Проклятие слепоты. Непременное условие наложения – абсолютная тьма. Нарушение данного условия приводит к необратимым последствиям для проклинающего – абсолютный откат.

Совершенно слепой лорд Веламар, рыча и стеная, раздирая собственные глаза чуть ли не до крови, сполз по стене на пол. Эллохар и Алсэр потрясенно смотрели не на него – на меня.

– Проклятие «Свет» проходили сегодня, – равнодушно ответила я.

– Остановите Веламара, он себя так изуродует.

Мне не ответили, и действий никто никаких не предпринял, лорд Вэл остановился сам, а затем глухо и с ненавистью прошипел:

– Ведьма!

– Нет, – честно ответила я и перестала обращать внимание на лорда.

Меня заинтересовало другое – зачем он использовал «Свет»? Зачем? Снять его оба лорда сумели бы в любом случае, я – нет, вряд ли Алсэр или магистр Эллохар обладают нужными знаниями в области заклинаний противодействия, но и не я была причиной использования проклятия. И остается вопрос – Зачем? Сбежать? Возможно, но для чего подобные меры, можно было бы использовать любое другое проклятие. Но Веламар выбрал проклятие слепоты. Зачем? Вывод впрочем, напрашивался сам собой – хотел что-то скрыть. Что? И почему он стоял у стола, а откат застиг его не у двери или, например, тайного хода уже открытого в противоположном от двери направлении, а у стены?

– Магистр, не могли бы вы передвинуть лорда Веламара? – заинтересованно разглядывая каменную кладку, спросила я.

Но вместо того, чтобы исполнить мою просьбу, Эллохар властно приказал:

– Не смей подходить к стене.

– И шевелиться, – добавил Алсэр.

– Она человек, – прошипел Эллохар. – Чистокровная.

– Ааа, – глубокомысленно протянул лорд, – тогда можешь.

– Шевелиться, но не подходить к стене, – уточнил магистр. Меланхолично спросила:

– Магия?

Оба лорда кивнули. Пожав плечами, я прошла и села за стол, безразличная как к застывшему у стены Веламару, так и к обоим, ныне активно расплетающим очередное порождение Темного Искусства лордам. Взгляд мой скользнул собственно по столу, наткнулся на толстую потрепанную тетрадь.

– Магистр, а…

– На столе опасности нет, – Эллохар понял меня с полуслова.

Взяв тетрадь, раскрыла ее на первой странице и с интересом уставилась на невероятные по сути слова:

«Смерть – только начало».

А дальше шифр, и строки, строки, строки с непонятным значением.

– Дэя, – Эллохар, видимо уже справившись с чем-то, что не давало им возможности двигаться, подошел, склонился надо мной, встревожено спросил, – как ты?

– Меня интересует стена, – пролистывая тетрадь, ответила я. – Он туда рвался не случайно.

– Идем, – резко и зло скомандовал Эллохар.

Когда мы подошли к стене, лорда Веламара там уже не было – уползал к двери видимо, когда его настиг брат. И теперь близнец лорда Алсэра сидел скованный синеватыми прутьями родовой магии.

На стену смотрели долго – я просто с интересом, магистр водя по ней значительно увеличившимся когтем указательного пальца правой руки. Не знаю, что он вырисовывал, но когда закончил, стена частично разрушилась, открывая две ниши. В первой находился труп человеческого мага, пребывающий в стазисе для сохранности, во второй маленький черный камень.

– «Смерть – только начало», – процитировала я. – Интересно, кто в камешке живет?

– Никогда в жизни я не ждал рассвета, как сейчас, – сообщил магистр.

Подошел Алсэр, несколько мгновений смотрел на открывшийся вид, затем произнес:

– Не стоит сейчас активировать хран.

– Да, – отозвался Эллохар, – я тоже подозреваю, что умертвий зачаровывал не Вэл. А сделано было качественно.

Прослушав их реплики, вспомнила, что для общения с духами нас в академии вообще в потусторонний мир спровадили, значит, опасения лордов имеют смысл. Кстати, совсем забыла:

– Мне утром рано вставать.

Рука Эллохара нагло обвила мою талию и сам он не менее нагло заявил:

– Час расплаты близок, Риате.

– До рассвета еще часа четыре, – заметил Алсэр, потом добавил: – Эллохар, а мне поприсутствовать можно?

– Третий – лишний, – загадочно ответил магистр.

– Прокляну, – использовала я поднадоевшую угрозу.

Обнимать меня перестали.

Откат от проклятия вещь неприятная – накатывает волнами, то усиливаясь, то ослабевая. Я сидела в кабинете магистра Эллохара, глядя на огонь в камине. Огонь был красноватым и теплым, мне нравилось на него смотреть…

– Дэя, сядь на кресло, – приказал вернувшийся магистр.

– Здесь тепло, приятно, – ответила я, обнимая колени.

Эллохар подумал, и сел рядом. Обнял за плечи.