В этой фантазии появлялся и мужской элемент, в результате собственной мягкотелости ставший послушной тенью сумасбродной Графини, — некто Лунный Граф. Время сложило у него на спине настоящий горб из грехов молодости, а его мозг превратился в копию карты лунной поверхности с точными координатами уже упоминавшегося Кратера Мучеников.
– Когда мы умрем, — тихо-тихо говорил Лунный Граф, перебирая четки, сделанные из слез собственных детей, – вы будете свободны!
— Но вы же вечны… — стройным хором отвечали ему чада, позвякивая перламутровыми чашками о перламутровые блюдца в час нескончаемого семейного чаепития. А сердца их кричали: «Дай нам жить так, как мы хотим!». – Но вы же вечны…
– Вечны!!! – вторило им Лунное Эхо, добавляя от себя пару капель ненависти в этот крик. Всепонимающие улыбки Графини и Графа переплетались, растягивались по всему небу, вдоль горизонта и завязывались морским узлом под брюхом страдающей одышкой черепахи. Той самой, на панцире которой держится мой мир.
Кипелов отказался нести в массы столь депрессивное произведение. «Суицид, — мрачно констатировал Валерий Александрович, – петля, веревка… Если все – ничто, жить-то зачем?» Вот здесь-то и зарыта московская сторожевая! Знать, что все — суета сует, тлен, прах, ничто, и при этом жить, создавая самого себя, оставляя отпечатки ног на камнях, которые горды одним только сознанием того, что они — камни, и не думают о своем неминуемом превращении в песок. Жить, воспевая свою неповторимость и неповторимость каждого из нас. Светлая сторона темы, конечно, получается очень замаскированной, этаким зашифрованным посланием Штирлица Юстасу. Помню, как на праздновании 15-летия АРИИ в Лужниках девушка по имени Марина, жизнь которой сложилась совсем не так, как бы ей хотелось ( а по-другому редко у кого получается!), просила оставить в текстах хоть какую-то надежду.. Я клятвенно обещала выполнить ее просьбу, но что делать., если в деле сочинения альбомов музыка первична? Грустная или патетическая, пафосная, яростная… Именно от нее зависит настроение и содержание текста, между словом и нотами предполагается гармония. И в принципе это правило почти всегда соблюдается. За исключением, на мой взгляд, одного момента в написанной в период «золотого арийского века» «Баллады о древнерусском воине». Есть там одно несоответствие.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ (ПОВТОР): ВСЕ ТЕКСТЫ ГРУППЫ АРИЯ НАПИСАНЫ НА ГОТОВУЮ МУЗЫКУ!
Припев с ключевым словом «ничто» заменили на « Я не сошел с ума». Получилась невольная перекличка с насильственно лесбийской поп-группой «Тату» и их песней «Я сошла с ума». Слава Богу, «арийская» песня отношения к гомосексуализму не имеет.
Здесь можно было бы порассуждать о «голубых» и «розовых», но тема эта уже скучна своей затертостью. Рост числа двух цветных меньшинств умиляет тех, кто считает бравирование неверным набором хромосом главным достижением демократического процесса в России. Вообще, мне как-то трудно представить себе милейшего сэра Элтона Джона, который, задрав штаны, носится по Трафальгарской площади и орет в мегафон: «Я педрила, я педрила!».
Чтобы не впадать в патетику и не превращаться в идеологический отдел ЦК КПСС, вспомню-ка я замечательный клуб «Голубая Устрица» из дурацкого сериала «Полицейская академия»…
…Мне всегда нравился классический хард-рок и хэви тем, что на сцене там главенствовали настоящие мужики – плоть от плоти, кровь от крови. Если у кого из них и были какие-то нетрадиционные заморочки, мировую общественность в известность об этом не ставили.
Кстати, а при чем тут Сфинкс — в третьем, отрезанном хирургами Кипеловым и Терентьевым, бридже?
Мне жаль маленьких питерских сфинксов, принимающих на себя удары гнусной непогоды, полузатопленных психующей невской водой. Им надлежало бы царствовать совсем в другом мире, будучи младшим отражением Отавного Египетского Величия с отбитым наполеоновскими солдатами носом. АЙРОН МЕЙДЕН очаровывались тайнами древних… Наверняка они были потрясены, узнав, что египетские жрецы владели молниями и могли приказывать им поражать все то, что было жрецам не по душе.
Храмы по всей земле рушатся и восстанавливаются, книги уничтожаются и пишутся, племена исчезают и зарождаются, а Сфинкс остается. На его голове – символы посвящения, лапы его крепки, и он вынослив, словно работящий бык. А крылья у Сфинкса — крылья орла. Чтобы уноситься в области созерцания и открывать секреты мира. «Знать, сметь, хотеть, молчать» – вот что советует Сфинкс, не нарушая тишины пустыни, посылая лишь импульсы. Останавливаешься у подножия странного великана, забыв о хитроумных египтянах, подсунувших тебе для путешествия самого упрямого верблюда, и ощущение остановившегося времени не покидает тебя. Воздух становится вязким, песчаная буря забывает о заданном было себе направлении… Всего лишь доли секунды достаточно, чтобы ощутить свое ничтожество перед фигурой, олицетворяющей для верного христианина Ангела, Орла, Льва и Тельца. «Знать. Сметь. Хотеть. Молчать»… «Знать. Сметь. Хотеть. Молчать», – так каплет вода, капля за каплей, с потолка камеры твоей серой будничной жизни, выбивая лунку на младенческом темени. Ибо по сравнению с Символом Мудрости ты всегда останешься малышом, то отказывающимся от памперсов, то снова возвращающимся к ним. Не знаешь, не смеешь, не хочешь, не молчишь.
Окончательный вариант
Я НЕ СОШЕЛ С УМА (Терентьев/Пушкина)
Дай мне жить так, как я хочу, Если нет — убей, мне здесь тесно, Знаю я: я всего лишь гость, На твоей Земле мне нет места.
Здесь Бродят тени, Ими движет запах денег, Боль других и холод Греют им сердца.
«Связь времен распалась» – И Злодей, и Светлый Гений Тесно сплелись в объятьях, Их различить нельзя!
Я не сошел с ума, Мир так стар и мал, Что его делить нет больше смысла, Нет, ты возьми себе Все, что на Земле, Мне оставь простор небесной выси! Лучше быть одному всю жизнь, Чем найти свой дом, и жить в нем с кем попало! Ты молчишь, ты не против лжи, Если в ней есть звон, звон металла.
Что бы почитать: А. Камю. «Бунтующий человек», Легенды и мифы Древней Греции Стивен Кинг. «Кладбище домашних животных»
«Жизнь и смерть Курта Кобейна», (изд-во «Русское слово», тираж 500 (!) экземпляров) Уилки Коллинз, «Лунный камень», роман-детектив
ОГНЕННАЯ СТРЕЛА (музыка В.Дубинина)
Размер, предложенный Дубининым, был настолько прост, что поначалу я растерялась… А потом один сюжет начал сменять другой с катастрофической для моего мозга быстротой, остановиться было чертовски трудно, зажженная для вдохновения толстенная парафиновая свеча (в церковной лавке уверяли, что она из чистого воска) отчаянно коптила. Боги, давно пристрастившиеся к компьютерным играм, то и дело меняли у меня в голове дискеты, и вот уже из готовых вариантов можно было составить самостоятельный альбом. Однако Дуб требовал новых и новых идей, отбрасывая исписанные листочки в сторону. Сам он до последнего момента не знал, о чем же должна была быть его песня. Но вот наступил момент весьма интересного совпадения: я, устав от блуждания по лабиринту тем, закрыла глаза, и четко услышала перестук колес взбесившегося поезда, Виталик в тот же вечер увидел, как из тумана на него выезжает нечто грохочущее с бьющим навылет светом прожектора. Восточный экспресс, который никогда не достигнет Запада, ибо он провосточнился насквозь, но который, тем не менее, мчится на закат. У итальянца Джанни Родари была премилая сказка, она называлась «Голубая стрела». У модного сегодня писателя Виктора Пелевина — «Желтая стрела»… И вот – сочиненные варианты текста, разложенные по порядку, в виде ступенек к мрачному зданию вокзала, откуда потом рванул «арийский» бронепоезд.
Сюжет №1
(здесь двух куплетов мне показалось мало, я занялась самоуправством и дописала третий).
ПРОРВЕМСЯ!
Пока не продан грязный воздух городов, Пока все небо не раздали, А ноздри ловят запах потных продавцов – Жизнь горячее, чем вначале! Вокруг нас — каменные джунгли,