- Харагус говорил, что нашел его лиану. Он полагал, что способности

оборотней, как-то связаны с кэлуром. И, похоже, он прав. Ведь когда-то

оборотни встречались и на Ортайсе, и на Суфантайсе, и на Путайсе и даже в

Гуйсе на южных отрогах Срединного хребта, а не только на Варангуле. То есть

везде, где находили кэлур, с исчезновением лианы кэлура, они тоже исчезли из

тех мест.

- Да, но Ортайсе и Суфантайсе кэлур еще остался.

- По мнению Харагуса, это не совсем тот кэлур, что был первоначально. Это

всего лишь его слабая мутация. Она сохранила в себе свойства галлюциногена, магические свойства в ней сильно ослабли. А ведь когда-то, очень давно, кэлур

был, прежде всего, магическим растением.

- Вы думаете, что кэлур способствует магии превращений?

- Так считал Харагус. У меня нет на этот счет никакого мнения, потому что

его работы по кэлуру исчезли вместе с ним. Я их не читал.

- Вы говорите: исчез? - нахмурился Корин. - Но ведь он уехал в Палинсану.

- Я бы сказал: он бежал в Палинсану, - усмехнулся Тубарус. - После

возвращения из Кольца он все время чего-то боялся.

- Чего именно? - насторожился магистрант.

- Этого он мне не говорил, - задумчиво посмотрел на него Тубарус.

Корин вспомнил про существо, следившее за ним, про гномов, устроивших на

него охоту, и подумал, что ему бы стоило бежать с острова уже сейчас, но его

любопытство было сильней страха.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИЛЛЮЗОРНЫЕ МИРЫ

Корин очередной день корпел над уравнениями Харагуса. Вчерашний разговор с

Тубарусом заставил его вернуться к исходным уравнениям. Теперь он понял, что

противоречия, которые он в них заметил, возникли из-за неправильной трактовки

некоторых переменных и параметров. Теперь он был рад, что не использовал так

непродуманно созданные им заклинания, они могли бы погубить, как его, так и

любого другого человека при попытке превращения в существо иного вида. Легкая

трансформация внешности, которой он воспользовался, чтобы выручить из беды

Тюна ничем не могла повредить ему, но попытка полной перестройки организма

могла привести к фатальному итогу.

Разговор с Тубарусом убедил настырного магистранта, что уравнения имели

верную форму, надо было просто правильно понять суть их параметров. Жаль, что

у меня нет этих книг, огорченно думал Корин. Но теперь, когда он более

внимательно отнесся к рассуждениям своего коллеги, его охватило радостное

предчувствие успеха. Без сомнения он находился на верном пути. Вскоре он

понял, что эти уравнения могут иметь решения, только в особых пространствах, которые магистрант назвал пространствами Харагуса. Построив модель такого

пространства, он вник в его сущность, и до него наконец дошло понимание роли

неизвестных параметров, входивших в уравнения, а уже через пару часов было

найдено их упрошенное решение. Потратив еще с полчасика, он создал безопасные

заклинания.

Оставалось последнее: построить пространство Харагуса и применить уже в

нем созданные заклинания. Однако пространство Харагуса было слишком уж

необычным и создать его оказалось не так просто. Впрочем, кое-какой опыт у

Корина был. Он уже создавал подобные пространства, когда ехал по заваленной

камнями горной дороге. Глыбы, загромождавшие дорогу, на время убирались в это

пространство, чтобы освободить путь. Но время жизни такого пространства было

крайне коротким, а для применения заклинаний ему требовалось долговременное

пространство. Требовалось еще очень много работы, чтобы разработать

заклинания, создающие полноценное пространство, но магистрант решил рискнуть.

Встав посреди комнаты, Корин применил чуть доработанное им заклинание

создающее ограниченное пространство Харагуса. В первый момент ему показалось, что ничего не получилось, но, слегка повернув голову, он вдруг осознал, что

одновременно находится в двух совершенно одинаковых комнатах. Все предметы, находившиеся в комнате, словно расщепились на два идентичных, находившихся

близко-близко… Чуть шагнув в сторону, он увидел, что все еще находится в той

же самой комнате, что и был и до этого, но на месте, где он раньше стоял, образовался неподвижный слабо святящийся силуэт, повторявший своими контурами

его форму.

Все, кроме этого силуэта, оставалось таким как прежде, но он чувствовал, что это еще не все. Магистрант машинально протянул руку к своей книге, лежавшей на столе, но рука прошла сквозь нее, не ощутив никакого

соприкосновения. У Корина перехватило дыхание, но он еще не мог поверить, что

это случилось! Только когда он весь прошел сквозь стол, ничего не

почувствовав, маг окончательно осознал, что находится в созданном им самим

мире. Он спокойно проходил через стол, кровать, кресло, любой предмет, находившийся в комнате, но попытка пройти сквозь стены не удалась: пространство оказалось замкнутым.

Однако желание посмотреть, что там снаружи не оставляло мага. Подойдя к

двери, он взялся за ручку, но она тоже оказалась иллюзией: его рука лишь

легко прошла сквозь нее. Тогда он машинально ткнул рукой в дверь, рука без

усилий прошла и сквозь нее. Обрадованный удачей, он сунул туда голову и

отшатнулся, за призрачной дверью таилась непроглядная, черная мгла. Невольно

Корину вспомнился сон, который он видел в Палинсане. Зордос бросил его точно

в такую тьму.

Перепуганный магистрант бросился к светящемуся силуэту и снова оказался в

своей комнате, где все было твердым и реальным, где пройти сквозь стол снова

было невозможно. Светящийся силуэт после его возвращения тут же исчез вместе

с крывшимся за ним пространством. Корин облегченно вздохнул: вернуться в свой

реальный мир оказалось совсем просто. Ощупав все предметы вокруг себя, он

открыл дверь и, убедившись, что за ней находится обычный гостиничный коридор, окончательно успокоился. Теперь магистрант почувствовал себя так, как, наверно, чувствовал себя Вседержитель, творя мир. Он мог создавать свои

пространства!

“Пожалуй, стоит попробовать еще”, - усмехнулся весьма довольный собой маг.

Закрывшись в комнате, он приступил к новым опытам. Побродив по вновь

созданному миру, он уже не ощущал прежней новизны ощущений, проходя сквозь

стол и стулья. Душа требовала чего-то нового. Замирая от волнения, он

выполнил заклинание превращения, но ничего не произошло, впрочем, он сразу

понял, что он просто превратился в самого себя, но это было ему не так нужно

сейчас.

“В кого же мне превратиться, - подумал Корин, и вдруг вспомнил обезьянку, подсматривавшую за ним через окно в гостинице. В тот же момент в комнате

появилась небольшая шустрая обезьянка, она быстро запрыгала по комнате, переворачивая мебель. Корин удивленно смотрел на нее, ничего не понимая. Он

находился в иллюзорной комнате, и обезьянка находилась тут же, вместе с ним.

Он не превратился в обезьянку - он создал ее. Она существовала сама по себе.

- Но ведь это только в этом мире, - догадался Корин. - А ну-ка, дружок, иди-

ка погуляй вместо меня, - подумал он”.

Обезьянка послушно прыгнула к светящемуся силуэту и, пройдя сквозь него, вроде бы осталась в той же комнате, что и Корин, но теперь она проходила

через предметы так же, как и он. Она скакнула к двери, Корин невольно замер, она тоже замерла, тогда он внутренним усилием толкнул ее вперед. Обезьянка

скользнула за дверь и оказалась в коридоре. Внезапно все вокруг исследователя

изменилось, комната исчезла, остался только коридор. Теперь он превратился в

обезьянку, видел и чувствовал только то, что видела и чувствовала она.

Пережив легкий шок, он тут же успокоился, осваиваясь с новыми для себя