— Конечно, не может быть и речи об установке твоих военных дублеров. Думаю, все они своего рода лидеры и вряд ли позволят гнать себя, как пушечное мясо. Однако у тебя наверняка есть и другие? Скажем, трусоватые штатские?

Прежде чем ответить, историк тщательно обдумал каждое слово.

— Получается, что есть. Я могу подобрать несколько моделей из моей личной коллекции. Пошли.

Вновь очутившись в своей холостяцкой каюте, Мэлори был искренне удивлен, что там ровным счетом ничего не изменилось. Скрипка висела на стене, книги и музыкальные записи покоились на полках, а кучка кожаных футляров — посреди стола. Это были дублеры, которых Мэлори изучал с особенным увлечением.

Взяв в руки лежащий отдельно футляр, он сказал:

— Вот этот, к примеру, Скрипач… вроде меня. Боюсь, имя его тебе ничего не скажет.

— Никогда не был силен в истории музыки. Продолжай.

— Скрипач жил на Земле в двадцатом веке и, насколько я могу судить, был истово верующим. Если у тебя есть сомнения, можно его активизировать и выяснить, что он думает о войне.

— А вот это непременно.

Мэлори указал нужное гнездо в консоли, и Зеленый Лист самолично подключил вынутого из футляра двойника к компьютеру.

— Как с ним общаться?

— Просто задавай вопросы.

Тот резко рявкнул, уставившись на компьютер:

— Имя?

— Альберт Болл, — голос из динамика был вполне человеческим, не то что у берсерка.

— Ты будешь участвовать в сражении, Альберт. Что скажешь?

— Война — самая омерзительная штука на свете.

— Сыграешь что-нибудь?

— С удовольствием.

Но музыки не последовало, и Мэлори торопливо пояснил:

— Если хочешь послушать, я могу подсоединить…

— Оставь, не стоит.

Зеленый Лист отключил Альберта Болла и принялся перебирать футляры (их было штук пятнадцать), морщась при виде незнакомых имен.

— А эти кто такие?

— Современники Болла. И заодно товарищи по профессии, — историк, чувствуя себя на грани обморока, опустился на стул. — Вон та модель — Эдвард Мэннок… Он никогда не служил в регулярной армии, поскольку был слеп на один глаз. — Мэлори указал на очередной. — А вот этого, правда, взяли в кавалерию, однако парень постоянно падал с лошади и был переведен на нестроевую службу. Через три месяца, если не ошибаюсь… Вот еще — юноша и, к сожалению, туберкулезник. Он умер на двадцать третьем стандартном году жизни.

Зеленый Лист оставил в покое футляры и смерил его холодным взглядом с головы до ног. Мышцы брюшного пресса Мэлори конвульсивно сжались в ожидании нового удара, которого он, скорее всего, не вынесет.

— Достаточно, — пожав плечами, заключил Зеленый Лист и еще раз сверился с часами. Затем снова взглянул на «компаньона» и вдруг улыбнулся, что странно его преобразило: на миг он показался Мэлори редкостным симпатягой — этакий простецкий парень, свой в доску. — Что ж, прекрасно! Полагаю, музыканты действительно много не навоюют. Если берсерки дадут добро, мы их быстренько установим и отправим в полет. А нам с тобой светит премия, Иэн Мэлори, — милая улыбка стала еще шире, — каждому по лишнему стандартному году жизни. Конечно, если все сработает так, как надо.

Берсерк вернулся через несколько минут. Зеленый Лист, подобострастно поклонившись, быстро объяснил суть плана. Маячивший в сторонке перепуганный Мэлори не сразу понял, что и сам склонился в почтительном поклоне.

— Начинай, — дала дозволение машина. — И торопись. Приближается атомный шторм. Транспорт с дурножизнью может скрыться.

Берсерк тут же удалился, и Мэлори заключил, что его роботизированный корабль, по-видимому, тоже нуждается в ремонте.

Вдвоем они управились быстро. Собственно говоря, работа была несложной: открыть кабину истребителя, расчехлить двойника и, опустив в адаптер, соединить стандартные разъемы; закрыть кабину и защелкнуть замки. Поскольку берсерки торопились, люди свели процедуру проверки до минимума, задавая каждой активированной модели какой-то незначительный вопрос и выслушивая ответ. Двойники отделывались в основном банальными репликами касательно несуществующей погоды или другими забавными ремарками, бывшими когда-то, как знал Мэлори, частью социального этикета.

Казалось, все шло как по маслу, однако под конец Зеленый Лист вдруг засомневался.

— Надеюсь, эти неженки не свихнутся, когда поймут, во что вляпались! Скажи, они вообще-то способны разобраться в ситуации? Хозяева, конечно, не рассчитывают, что модели будут действовать умело, но кататония наверняка не входит в планы берсерков.

В этот момент Мэлори, близкий к полному изнеможению, сидел верхом на «восьмерке»; упорно дергая тугую защелку кабины, он едва не свалился с крутого бока истребителя, когда та наконец подалась.

— Дублеры оценят ситуацию примерно через минуту после запуска, — ответил он. — По крайней мере, в общих чертах… думаю, они не поймут, что находятся в космическом пространстве. Ты ведь был военным, не так ли? Ну, тебе лучше знать, как справиться с новобранцами, которые не желают сражаться.

Они закончили подключение, и Мэлори сказал:

— Добрый день! Как дела?

— Я требую, чтобы машину покрасили в красный цвет! — ворчливо заявил дублер.

— Сию минуту, сэр, — быстро ответил историк, запер кабину и двинулся к «девятке».

— Что за чушь? Что это значит? — нахмурился Зеленый Лист, но, взглянув на часы, пошел вслед за Мэлори.

— Полагаю, маэстро уже понял, что находится на каком-то транспортном средстве. А что касается красного цвета… — тут Мэлори, крякнув, налег на запоры «девятки», и фраза осталась неоконченной.

Наконец все истребители были готовы. Зеленый Лист, положив палец на кнопку пуска, еще раз пытливо посмотрел на своего подручного.

— Мы уложились в срок и получим награду, если идея хоть чуть-чуть сработает. — Он понизил голос до угрожающего шепота. — И лучше бы ей сработать, Мэлори! Ты никогда не видел, как с человека живьем сдирают кожу?

Историк ухватился за стойку — у него подогнулись колени.

— Я сделал все, что мог, — пробормотал он.

Зеленый Лист нажал на кнопку: в гармоничном

аккорде запели девять шлюзов. Истребители исчезли, и тут же на пульте ожил голографический дисплей перед креслом офицера-оператора. В центре маячило жирное зеленое пятно, символизирующее «Юдифь»; вокруг нее медленно и хаотично перемещались девять зеленых крапинок. Чуть дальше сияло компактное созвездие красных точек — все, что осталось от стаи берсерков, преследовавших «Надежду» столь долго и неутомимо. Мэлори с тяжелым сердцем пересчитал их: пятнадцать.

— Весь фокус в том, — вполголоса проговорил Зеленый Лист, словно беседуя сам с собой, — чтобы они боялись собственных командиров больше, чем врага. — Он перебросил на панели пару тумблеров и громко рявкнул: — Внимание! Номера с первого по девятый! Вы находитесь под прицелом превосходящих сил. Неподчинение приказу или попытка к бегству будут жестоко караться…

Он продолжил внушение. Разглядывая дисплей, Мэлори заметил, что шторм, о котором говорил берсерк, действительно на подходе. Ливень заряженных частиц уже почти накрыл сектор туманности, где находилась «Юдифь» в компании разношерстной флотилии боевых кораблей. «Надежды» в этом масштабе не было видно; оставалась вероятность, что ей все-таки удастся оторваться под прикрытием шторма, если берсерки почему-либо промедлят с атакой.

Видимость становилась все хуже. Убедившись, что сигнал более не проходит, Зеленый Лист замолчал. Какое-то время обрывками были слышны неестественные голоса берсерков, отдающих приказы номерам с первого по девятый, но скоро экран полностью затянула искрящаяся белая пелена, и все стихло.

Несколько минут на боевой палубе «Юдифи» царило полное молчание, если не считать треска разрядов в динамике.

— Дело сделано, — сказал наконец Зеленый Лист.

— Будем ждать, ничего другого не остается.

Он снова очаровательно улыбнулся, по всей видимости, наслаждаясь ситуацией. Мэлори с любопытством взглянул на него.