— Простите, но я еще ни слова не сказал о вашей задаче…

— Бросьте. Это ясно и так. Вы не могли перевезти товар на одном из ваших кораблей, потому что информация непременно утекла бы, а это хотя и не смертельно, но нежелательно. Однако, если посадить на наш корабль вашу команду, опять возникнет утечка информации. Так что желателен посторонний экипаж. То есть мы. Элементарная логика, Алас, только и всего… Логика Службы, согласитесь.

— Я очень рад, что мы договорились. Правда, отдельные неточности вы допускаете, но у вас просто не было возможности получить нужные сведения.

— Неточности? У меня? Ну-ну, интересно…

— Хотя бы относительно кораблей. Почему на месте главного космодрома возник базар? Да потому что у нас больше нет кораблей. Осталось несколько военных машин, но к появлению любой из них близ Ливеры тамошние власти отнеслись бы неадекватно: они перепугались бы до смерти и подняли трезвон во всем регионе. Итак, кораблей нет: содержать торговые звездолеты, как вам известно — страшно дорогое удовольствие. Предприниматели рассчитали, что куда выгоднее фрахтовать чужие, чем тратиться на свои. Вы скажете, отчего же не нанять? Но на эту операцию не пойдет ни одна владеющая кораблями фирма из других миров: риск превышает допустимый. Так что вы подвернулись в самое время. И, честное слово, не прогадаете.

— Вы забыли о малости, Алас, спросить, согласны ли мы.

— Чистая формальность. Всякому здравомыслящему существу ясно, что… Хорошо. Спрашиваю, чтобы соблюсти протокол — вы согласны?

— На определенных условиях. Во-первых, полная заправка корабля.

— Само собой разумеется. Весь путь до Ливеры…

— Я сказал: полная заправка, Алас. По самую горловину. Полная!

— М-м… Ну, если начальство согласится…

— А вы убедите их, что так надо, иначе мы и пальцем не пошевелим.

— Послушайте, — сказал Алас с оттенком угрозы в голосе. — А не зарываетесь ли вы? Пусть вы — наилучший экипаж, но не монополист!

— У меня к вам вопрос, коллега! — неожиданно вступил в разговор Меркурий. — Где сейчас корабль?

— Там, куда мы его поместили, — ответил Алас после заминки.

— Готов спорить на двадцать граанских барсов, что он все еще там, где мы его оставили. Вы в лучшем случае выставили свою охрану, но поднять его так и не смогли, хотя пытались. И наверняка поняли, почему. Это мой корабль, коллега. И все его системы реагируют только на мои отпечатки и на мое биополе. Нет, мы совершенно не переоцениваем себя.

— Хорошо. Пусть будет полная заправка. Что еще?

— Одну минуту, — заговорил, наконец, Полномочный посол. — Одно условие есть и у меня. С нами, несомненно, полетит ваш представитель, чтобы мы не позволили себе никаких непредусмотренных действий, но главное — чтобы на Ливере сдать груз, кому следует, и проследить за оплатой. Я прав?

— Вас это обижает?

— Ни в коей мере. Мое условие, чтобы представителем были вы.

— Чувствую себя польщенным. Вы успели горячо полюбить меня?

— Да просто мы к вам уже привыкли.

— Думаю, что у начальства не возникнет возражений против моего участия в операции. Но что касается привычки… вам вряд ли придется пользоваться моим обществом.

— Это что еще за новости? — нахмурился посол.

— Откровенно говоря, я ожидал подобного подвоха с их стороны, — сказал Федоров довольно спокойно. — Хотят перестраховаться. А единственный способ это сделать — держать у себя заложника.

— Но мы откажемся!

— Если вы хотите провести остаток жизни в тюрьме — нет-нет, не в этой… не забудьте, вам вынесен приговор, — напомнил Алас.

— Несчастье в том, что он прав, — сказал Федоров. — Но мы обернемся достаточно быстро: до Ливеры рукой подать, и вы, дружище, не успеете даже соскучиться.

— Федоров, я, право же, не ожидал от вас подобного бессердечия!

— Однако нам придется принять их условие. Алас, вы обещаете, что господин посол будет находиться в приличных условиях?

— Его примут как лучшего друга, поверьте. Мы ведь не собираемся после этой операции совершенно порвать с вами. Напротив, надеемся, что наши отношения окажутся взаимовыгодными и будут иметь продолжение.

— Что ж, слышать это очень приятно, и вряд ли мы станем отказываться от выгодных дел.

Изнов лишь сверкнул глазами. Но его два зрачка явно не могли состязаться в выразительности с шестью иссорианскими.

Корабль возвышался на том же месте, где был оставлен почти сутки назад. Толстые красные шнуры на невысоких металлических стойках обозначали запретный круг, зайти в который не пытался никто. Лимузин Службы Надежности остановился, и трое путешественников ступили на твердое покрытие поля. Непостижимым образом вокруг них из ничего возникли черные комбинезоны. Короткие автоматы уткнулись в людей.

— Отставить, — скомандовал сойт Алас. — Начальник охраны! Доложите обстановку.

— Все спокойно, сойт. Никто не возникал, не приближался.

— Корабельное топливо?

— Заправщики прибыли полчаса назад. Стоят за зданием вокзала.

— Хорошо.

— Вряд ли нам удастся сделать все нужное, не привлекая внимания, — усомнился Федоров. — Придется грузить протид…

— Не знаю такого слова. Мы погрузим мороженую рыбу — это традиционная статья нашего экспорта. Слух пущен уже три часа назад.

— Воздаю должное.

— Похвала профессионала многого стоит… Капитан, — вы можете приступить к выполнению обязанностей. А я тем временем сообщу, что рыбу можно везти. Груз будет здесь через час.

Тем временем Меркурий, взойдя по трапу, тщательно осматривал люк.

— Вы все-таки возились, — с неудовольствием отметил он.

— Но очень деликатно. И сразу же прекратили, как только поняли, что возможны сюрпризы.

— Хорошо, что поняли… — пробормотал Меркурий.

— Ну, чему-то все-таки и мы учились.

Крышка люка беззвучно откинулась. Меркурий

вошел в тамбур, чтобы открыть внутренний люк. Если внешний реагировал на биотоки, то внутренние замки — на сетчатку глаз.

— Вы скоро, капитан? — спросил Алас. — А то этот неприятный ветер, и пыль к тому же… Хотелось бы побыть в тепле перед погрузкой.

— Прекрасно понимаю, — сказал Меркурий, распахивая внутренний люк. — Рад приветствовать вас на борту моего корабля. Прошу!

— Не сказал бы, что очень просторно…

— Это ведь не пассажирская машина. Кают-люкс здесь нет. Впрочем, нам подолгу летать и не приходится. Да вы прекрасно это знаете.

— Боюсь, что вы ошиблись. Я всего лишь скромный сотрудник Службы Надежности… Мне не удалось побывать практически нигде, если не считать эпизода в Эморе, о котором напомнил мне уважаемый советник.

— Вам надо носить галстук, — посоветовал Федоров.

— Что? Зачем?

— Потому что когда ваш воротничок расстегнут, виден шрамик от универсальной прививки, которой подвергается каждый, прибывающий на Синеру. Скромность — прекрасное качество, но оно, как соль: если слишком много, пища становится несъедобной. Здесь мы втроем, стоит ли разыгрывать спектакль? Но постойте, если только монитор не страдает галлюцинациями, рефрижераторы с мороженой рыбой уже приближаются. Пойдемте, проследим за погрузкой.

Когда они спустились, машины уже подъехали и головная успела развернуться, чтобы до предела сократить расстояние между собой и грузовым люком корабля.

Из грузового люка выдвинулась рама с лентой. Всей механикой управлял Меркурий при помощи выносного пульта. Дверцы рефрижератора — во всяком случае, именно так прибывшая машина выглядела — тоже распахнулись, и там показались двое грузчиков в толстой, мешковатой арестантской спецодежде, полосатой, как пешеходный переход.

— Сильно фонит? — поинтересовался Федоров.

— Ну, протид это протид… Но ваш-то корабль с защитой. Начали?

— Я в трюм, — сказал Федоров.

— Нет, — не согласился Меркурий. — Вот вам пульт, орудуйте здесь. А укладка груза — дело тонкое, ею займусь я сам. Прихвачу еще пару грузчиков.