— Да, цыпочка.

— Что ж, принимайте меня к себе. Мы захватили этот корабль, когда он шнырял рядом с нашей планетой. У нас нет звездолетов, но одной боевой ракеты хватило, чтобы сбить его. Так мы узнали, что все благородные носители разума объединились в войне против этих букашек. Мы хотим воевать под вашими знаменами. Ждем приказа о зачислении.

— Молодцы! — забрызгал слюной урод на экране. — Садитесь по лучу радара. Гарантирую торжественную встречу. Только один вопрос, милашка.

— Задавай, красавчик.

— Судя по глазам, ты ведь женская особь, не так ли?

— Я перейду в женский пол ровно через год, а сейчас я нейтрал. Не он и не она.

— Тогда через год я назначаю тебе свидание.

— Сейчас помечу в своей записной книжке, — проворковал я и выключил экран. Затем потянулся за бутылкой. Но робот-Боливар опередил меня и налил полный бокал виски, который я высосал через трубочку.

— Может, я ошибаюсь, па— сказал он, — но мне кажется, что этот обитатель канализации имеет на тебя виды.

— Да, кажется, наши техники перестарались…

Я ввел в компьютер программу, и мы пошли указанным курсом, пока не приземлились на металлической площадке внутри огромной крепости.

— Тебе не мешало бы надеть шлем, па. — Голос Боливара вывел меня из мрачных раздумий.

— Ты прав, мой славный робот. — Я надел украшенный золотом стальной шлем с бриллиантовой звездой во лбу и посмотрел на свое отражение в зеркале. Превосходно. — И, пожалуйста, больше не зови меня папой. А то это вызовет массу вопросов о нашей биологической совместимости.

Когда мы вышли из люка, нас ожидала толпа прыгающих и ползающих тварей. Робот-Боливар нес мой багаж. Один из встречающих с золотым ободом на покрытой слизью голове сделал шаг вперед и замахал своими щупальцами.

— Добро пожаловать, звездный посол, — сказал он. — Я — Гар-Бей, председатель Военного Совета.

— Рад познакомиться. Я — Скользский Джим с Гештункина.

— Скользкий — это твое имя или титул?

— Это дворянский титул, который на моем языке звучит следующим образом: «Тот, который ходит когтистыми лапами по спинам крестьян».

— Довольно компактный у вас язык, Скользкий Джим. Я бы хотел поговорить с тобой. Наедине. — Шесть из его восемнадцати глаз мигнули, и я понял, что покорил его своей сексапильностью.

— Мы уединимся с тобой во время моего следующего периода оплодотворения, Гар. Сейчас все мои мысли только о войне. Расскажи мне, как идут дела и чем могут помочь гештункинцы.

— Следуй за мной.

Движением щупальца он отпустил своих подчиненных. Мой верный робот не отставал от меня ни на шаг.

— Военные действия идут по плану, — сказал он. — Ты, конечно, не знаешь, но мы потратили много лет на подготовку вторжения. Наши шпионы проникли во все человеческие миры, и мы знаем, сколько у них вооружений до последнего лазерного пистолета. Сейчас мы готовимся перейти ко второму этапу.

— Какому?

— Высадка на планеты. Уничтожив их флот, мы возьмем их планеты, как спелые сливы с дерева.

— Вот это мне по душе! — завопил я, проделывая когтями дыры в стальном полу. — Мы, гештункинцы, прирожденные солдаты и готовы пойти на смерть ради общего дела!

— Другого я и не ожидал услышать от такого зубастого и клыкастого бойца, как ты. Сюда, пожалуйста. У нас полно звездолетов, но опытных воинов не хватает. Официально приглашаю тебя на заседание Военного Совета. Но сейчас ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть.

— Ни за что! — Я оторвал зубами кусок кресла. — Никакого отдыха, пока последний враг не будет уничтожен! Нет ли у вас парочки пленных, которых я мог бы разорвать на части перед телекамерой. Для пропаганды.

— У нас есть целая куча адмиралов, но они пока нужны нам.

— Как жаль. Я бы оторвал у них руки и ноги, как лепестки цветов. А нет ли у вас пленных женщин или детей? Они так приятно визжат.

Это был важный вопрос, и в ожидании ответа я нетерпеливо помахивал хвостом. Робот перестал жужжать.

— Странно, что ты об этом спросил. Мы действительно захватили шпионский корабль, пилотируемый женщиной и молодым существом мужского пола.

— То, что нужно! — закричал я от радости. Их необходимо подвергнуть пыткам, допросам, а потом разорвать в клочья. Это работа для меня. Ведите меня к ним!

— Я бы с удовольствием, но это невозможно.

— Они мертвы? — спросил я, стараясь выдать

свое отчаяние за разочарование.

- Нет, к сожалению. Мы так до сих пор и не знаем, что произошло. В комнате с этими бледными двуногими находились пять наших лучших бойцов. Всех пятерых мы обнаружили мертвыми. А пленники сбежали.

- Плохо, — сказал я с наигранной скукой, почесывая лапой раздвоенный кончик хвоста. — Разумеется, вы их уже поймали?

- Нет, как это ни странно. Это произошло несколько дней назад. Но тебе не следует беспокоиться из-за таких пустяков. Смерть гладкокожим!

Дверь за ним закрылась, и робот-Боливар спросил:

- Куда поставить багаж, могучий Скользкий Джим?

- Куда хочешь, металлическая башка. — Я попытался сбить его хвостом, но он ловко увернулся. — Не отвлекай меня.

Я принялся расхаживать по комнате, громко распевая гештункинский гимн и внимательно осматривая потолок и стены. Затем я остановился и, расстегнув молнию, высунул голову наружу.

- Если желаешь, можешь размяться, — сказал я. — «Жучков» и оптических детекторов здесь нет.

Боливар тут же вылез из металлического робота и сделал несколько приседаний под аккомпанемент хрустящих суставов.

- Не так уж и приятно сидеть в этой жестянке, — сказал он. — Что будем делать дальше? Как мы найдем маму с Джеймсом?

- Хороший вопрос, но на него сразу не ответишь. По крайней мере, мы знаем, что они живы и сумели напакостить неприятелю.

- Может, они оставили нам какой-нибудь знак? След, по которому мы их найдем?

- Поищем, хотя надежды мало. Ведь следами могли бы воспользоваться и эти твари. Достань-ка бутылочку виски, чтобы прочистить мозги.

Я думал очень долго, но так ничего и не придумал. Возможно, сказывалась непривычная обстановка. На стенах висели картины с красными пятнами на зеленом фоне. Половину комнаты занимал бассейн с булькающей жижей. Поднимающиеся на поверхность пузыри лопались, наполняя воздух ужасным зловонием. Боливар принялся обследовать служебные помещения, но после того, как его чуть не засосало в туалете и он увидел продукты на кухне, сын стал зеленее моего маскировочного наряда и уселся перед телевизором. Большинство программ было непонятно. А то, что мы понимали, вызывало чувство отвращения. Как, например, военная хроника.

Мы даже не подозревали, что телевизор служит одновременно и коммуникатором, пока на экране не появилась отвратительная морда Гар-Бея. К счастью, рефлексы у ди Гриза отменные. Боливар юркнул в сторону, а я повернулся к экрану спиной, застегивая молнию.

— Я не хотел беспокоить тебя, Джим, но Военный Совет уже собрался, и все ждут твоего появления. Мой адъютант укажет тебе дорогу. Смерть гладкокожим!

— Да — да, — пробурчал я, пытаясь просунуть свою голову в череп муляжа. Пронзительно заверещал звонок.

— Открой, робот, — сказал я. — Скажи, что я сейчас выйду. Затем понесешь за мной шлейф.

Я шел за монстром, а за мной следовал робот, держа конец шлейфа, спадающего с моих плеч. Это украшение было длиною добрых три метра. Пурпурный шлейф с вышитыми на нем золотыми и серебряными звездами был оторочен по краям розовыми кружевами. Ух! К счастью, я не видел сам себя со стороны, но бедному Боливару не завидовал. Не то чтобы " мне был нужен этот шлейф, но таким образом я держал Боливара при себе. Я произвел на Совет неизгладимое впечатление. Восторженное хлюпанье, чавканье и хрюканье доносилось со всех сторон, и я два раза прошелся по комнате, прежде чем занял свое место.

— Добро пожаловать, неотразимый Скользкий Джим, — прочавкал Гар-Бей. — Нечасто такие красавцы удостаивают нас своим посещением. Если все гештункинцы похожи на тебя — не говоря уже о ваших бойцовских качествах, — я уверен, что боевой дух наших солдат взлетит на небывалую высоту.