Не прошло и минуты, как он уже возился с замком.
Замок открывался плохо. Ключ повернулся один раз, а второй раз никак не хотел поворачиваться. Он упирался во что-то, словно чувствовал, что находится не в хозяйских руках.
– Вот проклятый! – прошептал Бориска, изо всех сил нажимая на ключ двумя руками.
– Скорей, скорее… – торопил Бук.
А Машенька лишь взволнованно дышала в сарае, стоя около самой двери.
Наконец ключ повернулся. Но одновременно лязгнули засовы, и на крыльцо вышел Ёкало-Мокало.
Он чиркнул спичкой и позвал собаку.
Собака не ответила.
– Музгар, ко мне! – рассерженно крикнул Ёкало-Мокало и сам пошел к собачьей будке.
– Сорвался, – пробормотал он, увидев пустую будку и сиротливо висящую цепь. – Ну, погоди у меня! – угрожающе помахал он кулаком в сторону улицы.
Бориска приоткрыл дверь сарая и спрятался в нем.
– Тсс… – сказал он Буку и Машеньке. – Ёкало-Мокало ходит по двору.
– Только бы он не вздумал подойти к сараю, – шепотом сказал Бук.
– Если попробует заглянуть сюда, – сказала Машенька, – я тогда не поручусь за себя. Он так надоел мне, что получит от меня здоровую оплеуху.
– Лучше пусть не будет никакого шума, – предупредил Бориска. – Тсс… – добавил он: – Ёкало-Мокало, кажется, решил проверить, цел ли на сарае замок.
Действительно, Ёкалу-Мокалу встревожило отсутствие собаки. И он, хотя и не сомневался в том, что Машенька не сможет порвать цепи, все же решил подойти к сараю.
– О-о-о! – удивленно протянул он, увидев, что замка нет.
Некоторое время Ёкало-Мокало стоял перед незапертой дверью, пытаясь припомнить, как же это могло случиться, что он не запер сарай. Так ничего и не вспомнив, ударил кулаком по двери и крикнул:
– Эй ты, подай голос!
Машенька слегка зарычала.
– Там… – удовлетворенно сказал Ёкало-Мокало. – Ух, ты, зверюга!..
И он распахнул дверь, желая еще и посмотреть на Машеньку…
Нет, Машенька не влепила Ёкале-Мокале оплеуху. Она просто подцепила его лапой и довольно легко бросила в дальний угол.
– А-а-а-а! – крикнул Ёкало-Мокало.
– Бежим! – позвала Машенька, и все, за исключением лежащего в углу Ёкалы-Мокалы, выскочили во двор.
– Скорее, скорее… – торопил Бук, устремляясь к забору.
Но Бориска, прежде чем бежать, закрыл на замок дверь сарая и подальше забросил ключ.
– Догоняй теперь нас! – крикнул он Ёкале-Мокале, который принялся барабанить по двери кулаками.
Бориске показалось, что они бежали долго. Он запинался несколько раз, чуть не упал и до того запыхался, что, думал, вот-вот задохнется.
– Не пришлось бы нам ждать Сороку… – тяжело дыша, проговорил он, чувствуя, что папа подхватил его, помогая сыну выбраться из придорожной канавы на обочину.
– А я уже здесь! – стрекотнула Сорока. – И не одна. Вместе со мной Музгар. Он хочет отправиться с нами. Давайте возьмем его с собой. Ему очень плохо жить у такого хозяина.
– Да, – гавкнул Музгар, – возьмите меня. Ёкало-Мокало обещает содрать с меня шкуру на рукавицы!
– Ну… – неопределенно сказал Бориска. – Не знаю…
– Пусть идет, – вступилась Машенька. – Я хоть и не люблю собак, но разве можно допустить, чтобы сдирали шкуру?
– Нельзя, – согласился Бук.
– Бежим, – сказал Бориска. – Нам некогда долго разговаривать.
– Караул, грабят!.. – донесся голос Ёкалы-Мокалы.
– Кто-то зовет на помощь… – сказал папа. – Придется задержаться и помочь человеку.
– Не надо, – дернул папу за рукав Бориска. – Это кричит Ёкало-Мокало. Мы засадили его в сарай. Пусть ему помогает Ёкалиха-Мокалиха, а нам надо торопиться. Бежим!
И они побежали по дороге, уводящей за город.
Тяжелее всех приходилось папе.
– Вот это кросс… – говорил он, перебрасывая на бегу портфель из одной руки в другую. – Давно я так не бегал!
У развилки дороги, километрах в трех от города, они остановились.
– Нам направо, – сказал робот Олег, посветив карманным фонариком на карту.
– Вы с папой можете возвращаться, – сказала Бориске Сорока. – Опасность миновала. Дальше нас провожать не надо. Эй, Олег! – крикнула она роботу. – Через сколько километров нам сворачивать в лес?
– Через десять километров и двести тридцать метров, – ответил робот. Он любил точность.
– Вот видите, – сказала Сорока, – это совсем недалеко.
– Нет, – возразил Бориска. – Мы проводим вас.
Они пошли дальше, возбужденно переговариваясь, обсуждая освобождение Машеньки.
И только Музгар бежал молча.
Ему тоже очень хотелось поговорить, но он еще не чувствовал себя совсем своим среди друзей.
«Что ж, – думал Музгар, вглядываясь в пустынную дорогу. – Я докажу им свою верность. И они полюбят меня, даже Машенька».
О многом вспоминал Музгар, глядя на дорогу. О том, как его мама играла с ним, когда он был щенком. И о том, как его отдали незнакомому человеку, который полюбил Музгара, и Музгар полюбил его. А после, когда однажды они пошли гулять по городу, человек этот потерялся. Музгар долго искал его, ночевал в подъездах разных домов. Потом Музгара привел в квартиру какой-то мальчик. Но ему не разрешили держать собаку. И он отдал Музгара другому мальчику, а тот отдал его какому-то дяденьке. А дяденька продал Музгара Ёкале-Мокале.
Уже стало рассветать, когда они дошли до места, где друзьям надо было сворачивать в лес.
Приближалась минута прощания.
Чтобы немного оттянуть ее, Бориска спросил:
– Машенька, ты хочешь малинового варенья? У нас в портфеле целая банка!
– Хочу, – сказала Машенька.
Бориска достал из портфеля варенье, ложку и передал ей.
– Ешь, – сказал он, – наедайся. Варенье мама варила.
– Ах, – воскликнула Машенька, облизывая ложку. – Оно напоминает мне о малиннике. Давно я не ела такой вкуснятины!..
– Послушайте, послушайте! – стрекотнула вдруг Сорока. – Я сочинила стишок.
– Сочинила, так читай, – сказал Бук. – Тебе, наверное, не терпится его прочесть?
– Не терпится, – призналась Сорока. Она повертела головой, высматривая по привычке, как бы прополоскать клюв перед чтением, но потом сказала: – А, обойдется! – и прочла такой стишок:
– Оно бы еще не так закричало и замолчало, если бы я влепила ему оплеуху! – проворчала Машенька.
– Ну его! – сказал Бук. – Пусть оно там теперь кричит и молчит, как хочет…
– Нам пора возвращаться, – сказал папа Бориске. – Если мама не сошла еще с ума от беспокойства – наше счастье…
Робот Олег развернул карту, уточнил дальнейший маршрут, и все стали прощаться.
– Как только мы построим новую берлогу, я сразу прилечу к вам, – сказала Сорока.
– Мы построим первоклассную берлогу, – уточнил робот Олег.
– А я, когда вы придете в гости, угощу вас свежей малиной и медом, – пообещала Машенька.
– Когда вы придете к нам, вам не захочется уходить обратно, – сказал Бук.
– Ну. а что ты скажешь, Музгар? – спросил Бориска. – Может, останешься у нас? Тебе будет удобно и весело в нашей квартире.
– Нет… – покачал головой Музгар. – Я потом вернусь к вам. А сейчас мне хочется пойти с Машенькой, помочь строить берлогу…
Друзья обнялись.
Бориска с папой остались на дороге, а остальные пошли в лес. Впереди шел робот Олег. Он выбирал наиболее удобный и короткий путь.
Замыкала цепочку друзей Машенька. Ей было грустно. Она почти ничего не успела сказать Бориске и не знала, когда увидит его снова. Но к этому грустному чувству добавлялась и радость освобождения из плена.