– Теперь смотрите внимательно, – сказал Бориска. Ему казалось, что цветной и широкоэкранный фильм должен понравиться друзьям.
Но Бук и Сорока довольно равнодушно смотрели на экран. Там, по каменистой дороге, вел грузовик шофер Вася. Он крутил руль и пел главную песню фильма. В ней говорилось о том, как хороша профессия шофера. И еще эта песня звала вперед и вперед, где за поворотом Васе встретится героиня фильма, светловолосая девушка. Она попросит подвезти ее. А потом окажется, что Вася не может жить без героини. Но она будет лишь смеяться над его чувствами.
– Сейчас, – говорил друзьям Бориска (он смотрел этот фильм третий раз), – сейчас она по-настоящему влюбится в него. Они пойдут вдвоем в цирк, а там на арену выйдет силач и станет предлагать зрителям побороться с ним. Вася пойдет и поборет его. Здорово?
– Она полюбит его за силу? – спросила Сорока.
– За смелость и за силу, – сказал Бориска. – Разве плохо?
– Медведица, тетя Мотя, была сильнее этого Васи, – заметил Бук. – А слон еще сильнее. Почему бы ей не полюбить слона? С ним вообще никто не справится…
– Ничего вы не понимаете! – обиделся Бориска.
– Ха! – воскликнула Сорока. – Все мы понимаем. Просто этот фильм нам не нравится – в нем не показывают интересных человеческих повадок!
– Мальчик, не мешай смотреть, – сказали Бориске из заднего ряда. – Что ты там все время шепчешь да шепчешь?
– Тссс… – предупредил Бориска друзей.
Но его «тссс» хватило на несколько минут. Герой уже опять ехал на грузовике через лес, и в кадре появилась береза. На ее вершине друзья увидели сороку.
– Ведь это Сорокина бабушка! – закричал Бук. – Она опять живая, хотя умерла два года тому назад.
– Урра! – закричала Сорока. – Моя бабушка жива! Здравствуй, бабушка!!!
Ликуя, она вырвалась из Борискиной пазухи и полетела к экрану.
Но, пока Сорока летела, кадр сменился, и на том месте, где была Сорокина бабушка, оказалась героиня фильма.
Ослепленная светом кинопроектора, Сорока вцепилась в экран, заколотила по нему крыльями и закричала, сама не помня что.
Фильм прервался. Бориска позвал Сороку, бросился к выходу и распахнул на улицу дверь.
– Ой, ой, ой… – сказала Сорока, вылетев за Бориской. – Такого страха я давно не испытывала. А все-таки я увидела свою бабушку! Машенькина мама, тетя Мотя, превратилась в небесные звезды – она была очень большой, а моя бабушка стала звездой экрана. Вот как! – воскликнула Сорока напоследок и гордо оглядела улицу.
Уже вечерело. Люди спешили домой после работы. Светились окна домов и витрины магазинов. Автобусы, троллейбусы и легковые машины неслись по дороге почти сплошным потоком.
Друзья подошли к перекрестку. Зажегся красный свет, и те из машин, что не успели проскочить перекресток, тормознули, присели на задние колеса, ожидая возможности прыгнуть вперед и мчаться дальше.
– Р-р-р-ры… – сказал Бук одной из легковых машин. Она смотрела вперед нетерпеливее других и даже слегка вздрагивала от напряженной работы мотора.
– Ты чего? – спросил Бориска.
– Пусть не рычит на меня, как зверь, – ответил Бук. – У меня тоже есть нервы, и я не хочу терпеть ее рычанье.
Подходя к дому, Бориска глянул на окна квартиры, и ему показалось, что все они освещены ярче обычного.
«Этого не должно быть, – подумал он. – Наверное, у меня тоже есть нервы».
Ему захотелось побыть одному. Залезть в кровать, накрыться с головой одеялом – Бориска любил так вспоминать о разных событиях, фантазировать.
И, пока Бук рассказывал роботу Олегу о прогулке, а Сорока дополняла рассказ, Бориска лежал с закрытыми глазами, размышляя о последних событиях. Они, словно кадры цветного фильма, возникали перед его закрытыми глазами.
Сначала возникла старушка. Не в автобусе, где Бориска встретил ее впервые, и не на базаре. Старушка куда-то летела в самолете. Она сидела в третьем ряду мягких кресел и держала на коленях полную корзину желтых одуванчиков. Цветы, один за другим, отцветали прямо на глазах. Старушка вынимала их из корзины и сдувала пушистые семена. Семена некоторое время кружились в салоне, а потом стали вылетать через закрытые иллюминаторы. Сначала они порхали вокруг самолета, а затем отставали, опускались, собирались внизу в белые кучевые облака. И земля лишь кое-где слегка виднелась между ними. Бориска еще раз посмотрел на старушку и впервые увидел ее лицо так близко и ясно, что мог бы сосчитать на нем все морщинки. И на этот раз оно показалось ему очень похожим на лицо его бабушки.
Неожиданно Бориска почувствовал легкий толчок, словно спрыгнул с нижней ветки невысокого дерева. Он огляделся и увидел, что никакого самолета нет, а под ногами поляна, и на ней всюду белеют одуванчики.
Потом поляна исчезла и Бориску окружил бетонный лес. В нем ничего не шуршало и не двигалось.
Сосны и березы стояли как памятники, касаясь друг друга бетонными ветвями. На вершине бетонной сосны сидела бетонная ворона и, склонив голову, смотрела вниз. Бориска проследил за ее взглядом и увидел, что по лесу идут четверо: Ёкало-Мокало с ружьем, Екалиха-Мокалиха с длинной блестящей пилой, Долговязый с топором и Белобрысый с рогаткой.
«Куда они идут»? – подумал Бориска и, приглядевшись, заметил среди бетонного леса несколько тонких зеленых березок.
– Туда! – обернувшись к своим спутникам, сказал Ёкало-Мокало и показал на березки стволом ружья.
– Ага! – согласилась Екалиха-Мокалиха и радостно лязгнула пилой.
– Эх! – воскликнул Долговязый и взмахнул несколько раз топором.
А дальше произошло вот что: из-за бетонного пня вышел черный кот и не спеша стал переходить тропинку.
– Сейчас я его срежу! – крикнул Белобрысый и выстрелил в кота из рогатки.
Кот приостановился, поймал лапой камень и, отшвырнув его в сторону, произнес такое длинное слово, понять которое Бориска не смог.
И сразу же бетонный лес пропал.
Перед Бориской промелькнула легковая машина непонятной марки. Из окна ее высовывался старичок и призывно махал лотерейными билетами.
Бориска хотел ответить старичку, что в следующий раз он обязательно купит у него билет. Но машина подняла такую пыль, что Бориска закашлялся. Не успел Бориска прокашляться, как почувствовал: кто-то ударил его по голове.
– Тебя не добудишься, – сказала Сорока. Это она слегка долбанула клювом Бориску. – Ты слишком крепко спишь. Смотри: Ранняя Вечерняя Звезда давным-давно уже взошла. Интересно, почему она не поднимается высоко, а лежит почти на крыше дома?
– Не знаю… – пробормотал Бориска, протирая глаза.
– Пусть лежит, – сказал Бук. – Очевидно, ей так удобнее.
– А моей бабушке удобнее сидеть на березе в кино, – заметила Сорока. – Она будет сидеть там долго-долго, пока я еще раз не посмотрю этот фильм…
Бориска окончательно очнулся и подошел к окну. Высокие легкие облака чуть затуманивали небо, но звезды хорошо было видно.
– Вот и созвездие Большой Медведицы взошло, – сказал Бориска. – Как вы думаете, видит Большая Медведица тот сарай, где сидит Машенька?
– Конечно, – сказал Бук. – Ведь не зря же она смотрит на город…
РЕШАЮЩАЯ НОЧЬ…
Часы в большой комнате пробили одиннадцать раз, и общее нетерпение усилилось.
Сорока нет-нет да и взмахивала зажившим крылом, проверяя его надежность…
Даже папа, похлопав себя по карманам, спросил растерянно:
– Да куда же я дел свои очки?!
Смешнее всего было то, что очки сидели на его носу и он, спрашивая, смотрел сквозь них.
Спокоен был только робот Олег. С невозмутимым видом рассматривал он корешки книг на полке. Книг у Бориски было много – Бориска любил читать, разглядывать картинки. На полке стояли книги про Незнайку и Буратино, о волшебнике Изумрудного города и трех веселых красках. Но из всех книг робота больше всего заинтересовали сказки Пушкина. Заметив, что друзья не обращают на него никакого внимания, робот Олег погладил своей железной рукой корешок сказок.