Две женщины одиноко стояли с горящими факелами наготове, одна в головах, другая — в ногах покойного. Они были похожи между собой, как родные сестры, хотя, приглядевшись, Денис понял, что одна из них намного старше другой. Обе — высокие, хотя и не такие рослые, как безымянная воительница, обе — с распущенными и спутанными золотисто-рыжими волосами, в простых темных одеяниях, босые. Даже форма ступней у них была одна и та же.

Та, что старше, и была защитницей Гонэл.

В знак своего горя лучница Эвремар разорвала на себе одежды. Шелковые полосы едва прикрывали ее тело. Повинуясь знаку Гонэл, Эвремар одновременно с ней шагнула к костру и поднесла факел под поленницу.

В тот же миг сухие, просмоленные дрова занялись, и пламя побежало наверх, словно торопясь захватить в свои объятия неподвижную фигурку, застывшую в ожидании.

Обе женщины превратились в черные силуэты на фоне гигантского ярко-оранжевого пятна. Все неживое вокруг них пришло в движение, а все живое, напротив, застыло. Длинные волосы свободно развевались, длинные одежды шевелились, языки пламени плясали, и даже мертвец двигался среди прогорающих поленьев, но женские фигуры сохраняли совершенную неподвижность.

Во время всей церемонии Гонэл не проронила ни слова. Не было ни хвалебных речей, ни слов прощания, ни даже слез. Никто не проронил ни звука. Но одно лишь то, что защитница замка явилась проводить своего воина босая, в полном трауре, и простояла возле костра, пока тот не догорел, означало очень многое.

Денис смотрел на нее, не отрываясь. «Женщина вдвойне» — назвал ее Арилье. И добавил, что она умеет «пускать пыль в глаза».

Однако сейчас Денис был абсолютно уверен в том, что Гонэл вовсе не пускает пыль в глаза. Она на самом деле глубоко скорбит о своем воине. И точно так же она придет провожать любого, кто бы ни погиб на ее службе, вдруг понял Денис. Наверное, поэтому за нее так легко умереть.

Глава пятая

Замок охранял Серую Границу, за которой начинались земли троллей, куда, как считалось, не заглядывал ни один человек и уж тем более — ни один эльф. Время от времени чуждые миры исторгали отряды троллей, которые совершали набеги на деревни, раскинувшиеся по зеленым равнинам. И такое происходило все чаще.

Собственно, замок представлял собой форпост и находился на первой линии обороны.

Случись серьезная война — и волны врагов затопят замок, обойдут справа и слева, а если им повезет, то и разрушат, — и хлынут дальше, к отдаленным горам, где их встретят мощные эльфийские крепости, запирающие реки и перевалы. По слухам, где-то там, в одной из таких крепостей, легендарном Калимегдане, обитают Мастера.

Но о них вообще известно на удивление мало, как установил Денис.

Впрочем, Денис расспрашивал о Мастерах больше из любопытства, нежели из каких-либо иных побуждений. В отличие от Дороти в Стране Оз, он вовсе не рвался домой. Ничего хорошего не ожидала его в «Канзасе». Но ему все же хотелось бы по возможности больше узнать о той земле, где он очутился.

Арилье о Мастерах говорить отказался сразу и наотрез:

— Это не имеет к нам ни малейшего отношения.

— Почему?

— Ты ведь не жаждешь выяснить подробности о птенцах лысого орла или какие-нибудь детали биографии здешнего библиотекаря? — туманно ответил Арилье.

— При чем здесь лысый орел? — осведомился Денис.

— При том, что птенцы лысого орла и вообще вся его личная жизнь нас совершенно не затрагивают. И тебе равным образом безразличны заботы, беды и радости библиотекаря, поскольку ты от него нимало не зависишь.

— Неубедительно, — возразил Денис. — Моран Джурич — Мастер, и мне стоило бы знать, на что способны другие…

— Ты хотя бы одного Мастера видел, а я — ни одного. И большинство из нас проживает жизнь, так и не встретив никого из них. Поверь, не существует более бессмысленного вопроса, чем вопрос о Мастерах.

— Неужели за все восемьдесят лет ты ни разу не поинтересовался? Не верю! — объявил Денис.

— Хорошо, — сдался Арилье, — перечислю тебе все, что мне о них известно. В одном из горных замков обосновались Мастера. Некоторые называют имя замка — Калимегдан. Белые башни, скрытая крепость, все такое… Представил? — Арилье сделал причудливый жест кистью, как бы рисуя в воздухе нечто малопредставимое. — Далее. Мастера принадлежат к числу высших существ, внешне напоминающих троллей. Но при том они — не истинные тролли. Границы их возможностей еще не измерены. И, думаю, не будут измерены никогда.

— Они маги?

— Не знаю.

На том обсуждение и закончилось. Расспрашивать других обитателей замка о Мастерах и Калимегдане Денис не решился. Он уже догадывался, каким будет ответ.

Арилье предпочитал другие темы для общения: оружие, умение обращаться с ним, верховая езда, породы лошадей, стрельба из лука, некоторые девушки из числа обслуги и добрая выпивка.

И Денис поневоле ограничил круг своих интересов этими нехитрыми вещами.

После гибели Веньо прошла неделя или чуть больше; в своих разговорах друзья больше не возвращались ни к этой истории, ни к Мастерам.

В тот день Денис с Арилье разбирали старую упряжь. Оба не были в большом восторге от поручения Роселидиса, однако спорить не приходилось: кому-то явно следовало это сделать. Денис осмелился было спросить, не конюхи ли обязаны заниматься такими вещами; однако — следует отдать парню должное — спрашивал он шепотом и так, чтобы слышал его исключительно Арилье.

Эльф пожал плечами:

— Нашему командиру виднее. К тому же, разве тебе не интересно рыться в старых вещах? Вдруг что-нибудь любопытное отыщется!

Денис вздохнул. Он слабо представлял себе, как выглядит «любопытный» предмет, обнаруженный среди ненужного хлама в конюшне.

«Хоть с лошадьми познакомлюсь», — подумал он. Но и здесь его ожидало разочарование: их направили не в саму конюшню, а в сарай, пристроенный сзади. Оба друга расположились на пороге, в раскрытых настежь дверях сарая. Отсюда хорошо просматривались ворота замка, так что можно было наблюдать за приезжающими и отъезжающими.

Неважное утешение: как будто угадав намерение приятелей, обитатели замка прекратили всякое движение взад-вперед. Очевидно, каждый превосходно ощущал себя там, где он находился. Каждый — кроме Дениса.

— Вот что называется невезением, — пробурчал Денис.

Арилье покачал головой:

— Невезение — это живьем попасть к троллям в плен. Выбирай выражения, когда высказываешь подобные мысли!

Денис удивленно покосился на друга:

— Учту…

Он поднялся, нырнул в полутемный сарай и скоро вернулся с очередной охапкой. На одной уздечке сохранились медные накладки, совершенно позеленевшие. Кожа почти истлела, покрытая плесенью. Денис потер одну из пластинок пальцами, блеснула медь с тонкой гравировкой: оскаленная получеловеческая-полульвиная физиономия с глазами-щелками.

— Брось, — едва глянув, приказал Арилье.

— Почему? — удивился Денис. — Красивая…

— Ты находишь это красивым? — Арилье чуть раздул ноздри, как делал всегда, когда сдерживал гнев.

— А ты разве нет? Тщательная такая работа.

— Это троллиное, — сказал Арилье.

— Зачем тогда хранилось?

— Откуда мне знать? Конюхи сунули, наверное, не поглядев. Люди к таким вещам не чувствительны.

— Ну да, — сказал Денис. Посеянное Хатрой семя недоверия разом шевельнулось в его душе. — А эльфы, значит, чувствительны.

— Это физиология, — объяснил Арилье.

— Ага, — кивнул Денис, — вроде бюста.

— Что? — ужаснулся Арилье.

Денис чуть покраснел: теперь ему и самому стало ясно, что сморозил глупость, если не сказать, пошлость; но отступать было некуда.

— Физиология, — пробурчал Денис, — это когда у всех разное телосложение.

Арилье принял его объяснение легко.

— Что-то вроде этого…

— Арилье, — проговорил Денис не без торжественности, — я с тобой ссориться ужасно не хочу. Если ты считаешь себя выше только потому, что ты — эльф и у тебя там особенная физиология, — я пойму. Я тоже одно время думал, будто я лучше негров, потому что у них вроде как от кожи воняет. Потом видел двух негров и даже общался — ничего они не воняют. Хотя, наверное, есть и такие, которые воняют.