Я сидел у небольшого бездымного костерка. Мокрая скользкая коряга, на которой я расположился, холодила тело, а сумрачное небо по-прежнему, как и вчера, и позавчера, поливало нас холодным дождем. И это еще что? Вот наступит ночь, и ударит крепкий мороз, и утром все вокруг будет покрыто льдом и снежком, который за пару часов расстает и снова пойдет дождь.

— Бр-р-р! Мерзость! — я вздрогнул, плотнее закутался в плащ из тюленьей кожи, и подумал о том, что хорошо бы сейчас оказаться в своем замке, на пышной постели, и прижаться к теплому и такому желанному телу жены. Но это только мечты, которые пока не осуществимы, и станут реальностью лишь в том случае, если для меня этот рейд закончится так, как все было запланировано. То есть мы нанесем удар по противнику, оторвемся от него, и благополучно вернемся в пределы Герцогства Куэхо-Кавейр.

Снова я поежился. После чего посмотрел на Эри Верека, который нахохлился словно воробей. И усмехнувшись, кинул взгляд на сидящего напротив Мака Ойкерена. Северянин как обычно был ко всему безучастен и безразличен. Тусклый пустой взгляд. Густо заросшее светлой щетиной похожее на маску лицо. Свалявшиеся в колтуны волосы и истрепавшаяся в дороге грязная рваная одежда.

"Что в этом человеке осталось от прежнего гордого сотника? — спросил я себя, и тут же сам и ответил: — Наверное, ничего кроме тела. А что его ждет дальше? Видимо, смерть. Хотя перед тем, как мы покинули Содвер, полковник Нии-Фонт имел приватную беседу с тайными стражниками. И они вполне могли дать ему насчет Мака Ойкерена какие-то особые инструкции. Так что лишенного воли к жизни, но сохранившего память пленника, вполне могут бросить вблизи стойбища Океанских Ястребов. Зачем? А чтобы они боялись нас и знали, что в подобное говорящее животное наши маги могут превратить любого из них. Хотите войну на истребление и без правил? Да, пожалуйста! Не мы первые на вашу территорию с мечом и огнем пожаловали, а вы к нам. И поэтому получите суки! Жалко ли мне Ойкерена? Сложно сказать. С одной стороны он воин, и мы с ним даже в чем-то похожи. А с другой бывший сотник враг, который убивал мирных имперских жителей, самых обычных беззащитных крестьян. И если бы он сбежал от меня, то сейчас, наверняка, молодой Ойкерен готовился бы к новым кровавым налетам на земли Герцогства Куэхо-Кавейр. Поэтому я отношусь к нему неоднозначно, и вмешиваться в судьбу Мака, не стану ни при каких обстоятельствах. Он сам выбрал свой путь, и в итоге из человека превратился в говорящего болванчика, который способен выполнять приказы, но не может принимать самостоятельных решений".

Прерывая мои размышления, к костру подошли полковник Нии-Фонт и барон Анхеле. Сегодня моя сотня идет впереди всех, за нами егеря и безземельные дворяне, а остальные отряды в это время только втягиваются в рощицу, где будет дневка. Я смотрю на нашего временного командира, который как всегда спокоен и внешне ничем не выдает того, что он нет-нет, но сомневается в успехе операции и переживает за исход нашего рейда. А затем я перевожу взгляд на седого низкорослого человека в серой шляпе с обвисшими полями, по которым стекают два тоненьких ручейка воды. Недавно я вполне по приятельски, как младший со старшим, пообщался с бароном Солэ, и узнал о причине, по которой он пошел в этот поход.

Как оказалось, барон мечтает о смерти в бою, как настоящий воин. Он жаждет схватки и геройской гибели, и я его понимаю. Вся семья барона уничтожена прежним северным герцогом. Сестра Солэ стала женой врага и умерла во время тяжелых родов. А ее дети, племянники барона, погибли при штурме замка Григов. И получается, что он одинокий старик, который может в одиночестве прожить еще десять-пятнадцать лет, а дальше все равно наступит его закономерный конец. Вот и решил Солэ Анхеле, пока есть еще порох в пороховницах, то бишь силы в мускулах, напоследок повоевать. Сам искать смерти барон не станет, но сказал, что будет браться за самое опасное дело. И уходя в дольний мир, к своим предкам, он постарается прихватить с собой хотя бы парочку нанхасов. Уважаю старика! Силен духом Анхеле! И пока есть среди нас такие люди, империя будет жить.

Полковник и барон сели справа и слева от меня. Нии-Фонт вопросительно кивнул в мою сторону, он ждет доклада. А чего докладывать? Нанхасов пока нет. Впереди многочисленные небольшие рощи, развалины какого-то древнего острога и мутная речка, которая является притоком полноводного Ачкинтота. Сегодня мы переправимся на левый берег этой речки и, следуя вниз по ее течению, через пару дней доберемся до горы Анхат и поселения врагов.

Было, я открыл рот, дабы произнести дежурные фразы. Но в этот момент в роще появилось пять всадников из десятка Амата, во главе со своим сержантом. Командир десятка порывисто спрыгнул со своей лошади и быстрым шагом направился ко мне.

"Наверное, воины обнаружили северян", — спокойно подумал я, и внутренне напрягся.

Сержант приблизился к костру, покосился на полковника, барона и пленника, улыбнулся магу, все же он свой человек, и обратился ко мне:

— Господин граф, мы северян нашли, — при этом слово "мы" Амат выделил особо, а пальцы его правой руки на миг сжались, а значит, нанхасов нашли не кеметцы, а Рольф Южмариг.

— Где? — одновременно с Нии-Фонтом спросил я.

— Примерно восемь километров отсюда.

— Сколько их? — теперь уже сам, без полковника, задал я следующий вопрос.

— Около сотни. Три десятка воинов на боевых лосях, а остальные семьдесят человек охотники на ездовых оленях.

— Стоянка хорошая?

— Да. Люди в шатрах, а животные под временными навесами.

— Незаметно подойти к ним можно?

Амат шмыгнул носом:

— Думаю, что нет. Мы северян по дыму костров нашли, а потом я и мои парни к ним по речке подошли, вдоль берега пробрались и осмотрелись. У них там в такой же роще, как и эта, охотничий лагерь. Вокруг на километр ровная местность, а они на холмике среди деревьев.

— Чащоба или нет?

— Говорю же, все как здесь. Деревья большие и высокие, дубы и грабы, пара полян и родничок.

— Наблюдателей оставил?

— Да. Пятерку своих воинов.

— Как нанхасы себя ведут?

— Обычно, — сержант пожал плечами. — Вокруг лагеря три наблюдательных поста и еще один на самом высоком дереве в центре рощи. Воины и охотники расслаблены, сидят в шатрах и ждут пока дождь закончится. Но если будет сигнал тревоги, то они уже через пару минут будут готовы к бою.

— Шаманов видел?

— Нет, ни одного, и амулетик, который господин маг дал, — сержант похлопал по карману своей серой брезентовой горки и посмотрел на Верека, — ничего не обнаружил.

— Хорошо, пока отдыхай сержант. — Кивком я отпустил Амата и повернулся к Нии-Фонту: — Что будем делать господин полковник?

— Атаковать! — сказал, как отрезал, полковник.

— Это понятно. Меня интересует как. В лоб их берем или ждем ночи и постараемся всех в тихую сделать?

— В лоб! До наступления темноты! — полковник оглянулся на появившихся в роще столичных магов, впереди которых был Алай Грач, и добавил: — Пора чародеев использовать. Они прикроют вашу сотню, господин граф, а вы уничтожите противника. Если все сделаете чисто, то ночевать будем на месте вражеской стоянки. Поедим свежей оленины и лосятины, и пленников допросим. А то этот, — полковник с презрением посмотрел на Мака Ойкерена, — себя уже исчерпал.

— Когда выдвигаться?

— Через полчаса. Кони передохнут, маги подготовятся, и вперед…

Приказ есть. Согласие Алая Грача на участие в первой схватке с противником было получено. И пришла пора действовать. Так что спустя два часа моя сотня и десяток чародеев во главе с грозным жрецом Сигманта Теневика сосредоточилась за высоким холмом в километре от рощи, где отдыхал враг. Атаковать я решил в конном строю. Налетаем! Рубим противника! И победа наша! Но перед этим должны показать себя столичные чародеи. И как только мы остановились, они начали свое волшебство.

Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один, чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.