Маша прошла через грузовой кунг самолета, меньше чем на четверть загруженный какими-то пластиковыми ящиками, нажала кнопку, открывающую дверь в пассажирский отсек, и лицом к лицу столкнулась с Казаковым. Он уже сменил свою парадную форму на черный комбинезон «грифонов» и берет такого же цвета, лихо заломленный на правое ухо. С кокарды хитро поглядывала серебристая собачья голова.

– Вы еще живы, господин де Жюссак? – чуть ехидно вопросил лейтенант, цитируя «Трех мушкетеров». – Ладно, Мария Дмитриевна, не обращайте внимания на плоский милитаристский юмор. Мне уже сообщили о вашем дорожном приключении.

– Издеваетесь, Сергей? – Маша выдавила улыбку. – Между прочим, это было жутко неприятно. Меня засунули под сиденье и сели сверху.

Стоящий за спиной сотрудник Имперской безопасности фыркнул.

– Примите в целости и сохранности, – сказал он и тронул Машу за плечо. – Теперь вы под охраной армии. А нам, уж простите, пора.

– Спасибо. – Госпожа консультант неловко кивнула.

Казаков ухватил ее за рукав и решительно потащил дальше по салону. Туда, где перед терминалом связи сидели трое вояк, габаритами больше смахивавших на медведей.

– Адмирал ждет на открытой линии визуального контакта уже несколько минут, – пояснил лейтенант, жестом выгоняя с кресла одного из сержантов. Кивнув на связистов, добавил: – При них можете говорить непринужденно.

Маша уселась, почувствовав, как сиденье мягко спружинило, ткнула пальцем в клавишу ввода и заметила, как загорелся красный индикатор на видеокамере над кристаллическим монитором. Тотчас появилось узкое и безмятежное лицо Бибирева.

– Я очень сожалею об этом прискорбном инциденте, – без предисловий начал адмирал. – Знаете ли, в наш век пара и электричества всякое случается…

– Можете прислать официальные извинения, – хрипло сказала Маша. – Только мне от этого не легче.

– Чем вы, собственно, недовольны? – состроил обиженную мину Бибирев. – Прокатились с комфортом на машине замминистра, поучаствовали в сцене из кинобоевика, не получили ни царапины… Ладно, теперь серьезно.

Благородная физиономия его высокопревосходительства и впрямь приняла озабоченное выражение. Ельцова же не торопилась задавать вопросы. Он сам все расскажет, а если что утаит… Ну ведь не устраивать допрос с пристрастием человеку, третьему в иерархии страны по значимости после императора и государственного канцлера?

За обшивкой самолета загудели двигатели, громадная транспортная машина сдвинулась с места и наверняка начала рулежку к полосе. Маша по въевшейся привычке щелкнула замком ремня безопасности.

– Мария Дмитриевна, скажу откровенно, – меланхолично продолжал Бибирев, – жизнь вам спасло чудо. Я уже получил кое-какую информацию с места происшествия. По вам стреляли с левого берега Невы, видимо, с крыши одного из зданий делового центра.

Ельцова поняла, что имеет в виду адмирал. За Смольным монастырем, как раз между комплексом городской управы Петербурга и Александро-Невской лаврой, находился коммерческий квартал столицы – несколько высотных зданий, поднимавшихся к небу, будто сверкающие зеркальным стеклом сталактиты. На нью-йоркский Манхэттен это, конечно, мало походило, но функцию этот район выполнял приблизительно такую же: банки, резиденции крупных корпораций, петербургская Биржа…

– Сейчас мои сотрудники обследуют все возможные точки, откуда террористы могли запустить ракету по вашему автомобилю. Согласитесь, с площадок на крышах сорокаэтажных небоскребов обзор прекрасный, особенно если найдется соответствующая аппаратура… Впрочем, это уже не суть. Я сам разберусь. Вы, наверное, напуганы?

– Подождите, сейчас я упокоюсь и тогда смогу побояться как следует, – легкомысленно брякнула Маша. – Однако простите, Николай Андреевич, я несколько разочарована.

– В чем? – поднял брови адмирал.

– Это странное покушение… Сегодня, когда приехала домой, я имела крайне необычный разговор через сеть Интернет с отлично информированным анонимом…

– Знаю, – согласился Бибирев. – Я же еще днем предупредил, что буду старательно вас опекать. Но, к сожалению, я знаю только о факте вашей беседы с неким таинственным лицом. Компьютерщики моего учреждения, увы, не отследили сигнал – ваш абонент может быть только гением-программистом, создавшим универсальную систему защиты и кодирования сигнала… Мне известны несколько таких умников, причем сорок процентов из них работают на меня или ведомство генерал-фельдмаршала Слепцова. Замечу, я просто физически не успел подключить их к линии, чтобы обеспечить ваше спокойствие… Еще сорок процентов подобных спецов служат ООН, европейцам или янкесам, а остаток – любители, неподконтрольные никому. Так о чем вы ворковали с нашим загадочным незнакомцем?

– О животных, – напрямик заявила Маша. – Иных. Это человек утверждал, будто знает о предстоящей экспедиции, и попросил меня по окончании рейса представить ему некоторые материалы. Если, конечно, американцы хоть что-то сумели узнать.

– А вы?

– Я? – Ельцовой было неудобно врать адмиралу, но… – Я кое о чем его поспрашивала.

– Сколько сулил? – быстро задал вопрос Бибирев.

– В три раза больше, чем вы, – честно призналась Мария Дмитриевна. – Но вы ведь мне ничего не обещали, кроме стандартной оплаты командировки? А ноль сверх гонорара, помноженный на три, равен нулю?

– А потом? – продолжал наседать адмирал. Маша почувствовала, как самолет, бежавший по полосе, оторвался от бетонного покрытия и резко ушел в воздух. Слегка начало щемить под ложечкой. Однако взлет ничуть не повлиял на качество изображения монитора.

– Потом? – Маша почесала в затылке. – Потом он предложил двадцать пять миллионов долларов. Или такую же сумму в рублях по официальному курсу. Мне за пять жизней столько не заработать… Я не согласилась.

Бибирев молчал, будто дожидался дальнейших признаний.

– Я… – Ельцова запнулась. – В общем, я вытянула из этого человека кое-какие сведения. Вам интересно?

Она ожидала какого угодно ответа. Теоретически Бибирев мог сейчас отдать приказ пилотам посадить самолет обратно на Ржевку и вышвырнуть болтливую госпожу консультанта из проекта, а вдобавок обеспечить Маше огромное количество самых разнообразных неприятностей. Что ей стоило разорвать связь с «мистером Всезнайкой» немедленно, в самом начале подозрительного разговора?

Реакция адмирала Ельцову просто ошеломила. Начальник службы Имперской Безопасности Российской империи пожевал губами, посматривая куда-то в сторону от видеокамеры, затем качнул головой и преспокойнейше произнес:

– Нет, не интересно. Полагаю, это была чисто профессиональная информация, а я не собираюсь забивать себе голову лишним багажом.

– Но… – заикнулась Маша.

– Вы все правильно сделали, – пожал плечами Бибирев с самым безразличным видом. – Если когда-нибудь этот человек снова решит поговорить с вами – не противьтесь.

– Да в чем дело? – Ельцова теперь по-настоящему забеспокоилась. Чисто автоматически отметила про себя – самолет уже набрал высоту и лег на соответствующий курс. Только куда?

– Понимаете, – медленно начал адмирал, – в этом беспокойном мире существуют силы, скажем так… э-э… надгосударственные. Точнее, внегосударственные, не имеющие отношения к имперским министерствам, тайным службам великих держав или финансово-промышленным кругам. Списывать их со счетов было бы неосмотрительно, а то и глупо. В общем, сейчас ни о чем не беспокойтесь. Я подозреваю, с кем конкретно вы общались, и постараюсь проверить. А как только, – Бибирев неожиданно сменил тему, – как только мои фокстерьеры разнюхают след лисы, запулившей по вам вакуумной боеголовкой, я с удовольствием вам сообщу. Всего хоро…

– Последний вопрос! – поторопилась Маша. – Куда мы летим? То есть я и Сергей Казаков?

– Вот он вам все и расскажет, – улыбнулся Бибирев. – До свиданья. Надеюсь, через несколько недель увидимся, и вы заслуженно получите не ноль, помноженный на три, а немного больше. Доброй охоты, Маугли.