Пэйтон приняла вопль за рев морской раковины и попыталась прервать звук, наугад выбросив руку над головой – да только ее рука была прижата телом Дрейка. Но как такое возможно, если это он дует в раковину?

И тут вопль перешел в слова, и Пэйтон, открыв глаза, увидела Росса, стоявшего поблизости с багровым от гнева лицом.

– Что, черт возьми, вы здесь устроили? – заорал он. – Мы неделями – неделями, слышите? – прочесывали все моря, разыскивая вас, опасаясь, что вы оба погибли – погибли! – и что я вижу? Вы вполне себе живы-здоровы. Здоровы и прелюбодействуете!

Не прижми Дрейк собой ее руку, Пэйтон попыталась бы спастись бегством. Быстро взглянув на него, она увидела, что он ни капли не обеспокоен. Напротив, он с интересом наблюдал за Россом из гамака, обхватив Пэй одной рукой: больше для того, чтобы прикрыть ее наготу, предположила Пэйтон, нежели из опасения, что Росс ее ударит.

Но Дрейк опоздал. Росс уже заметил, что она голая. И Дрейк тоже, коли на то пошло.

– Хватит лежать там, ты, мерзавец! – вопил Росс. – Вылезай из гамака и прикройся! И убери свои лапы от моей сестры!

Хотя во рту у Пэйтон было сухо, как в пустыне, она, собрав всю смелость, ответила:

– Росс, не делай из мухи слона. Мы с Дрейком просто…

– Ш-ш-ш, – Дрейк крепче обнял ее. – Позволь говорить мне, милая.

– Милая? – яростно взвизгнул Росс. – Вылезай из гамака! Слышишь меня, Дрейк? Вылезай, пока я тебя не вытащил оттуда!

– Ну, Росс, – с другой стороны пляжа подошел Рэли. – Кажется, мы их нашли. Там в кустах спрятан баркас – а вот и они! Привет, Дрейк, привет, Пэй. Рад видеть. Мы уж думали, вам крышка.

– Не подходи, – скомандовал Росс. – Стой, где стоишь.

– Почему? – забеспокоился Рэли. – Там змея?

– Ага, вроде того. – Росс снял плащ, тяжелый черный плащ, подбитый белым атласом, очевидно, братья носили траур по сестре, считая, что она пропала в море, – и набросил его на Пэйтон. Та сдвинула его с головы и сердито посмотрела на брата.

– Дрейк не сделал ничего плохого, – сообщила она. – Что ты разозлился? Вот Рэли рад меня видеть.

– Чертовски верно, – признал Рэли. – Ты не знаешь, что дома было. Джорджиана целыми днями плачет, папа расстрелял все ружейные запасы, Хадсон все время злой, как черт. Даже пить бросил с тех пор, как ты исчезла. Ни капли в рот не брал. – Внезапно до него как будто дошло: – Вы там вдвоем неплохо устроились, а?

– Неплохо? – Росс развернулся к младшему брату. – Я тебе скажу, насколько неплохо. Они голые!

Рэли разинул рот.

– Ох, Дрейк, – простонал он. – Ну скажи, что ты не…

– Почему все обвиняют Дрейка? – поинтересовалась Пэйтон. – Это я…

– Ш-ш-ш, – снова прошептал Дрейк, коснувшись ее губ кончиком пальца. Он пристроил плащ Росса так, чтобы тот полностью укрывал Пэйтон, и тихо сказал. – Твой брат Хадсон, вероятно, рыщет где-то поблизости. Может, пойдешь, поищешь его?

– Не будь дураком, Дрейк, – возразила Пэйтон. – Они хотят убить тебя.

– Чушь, – улыбнулся он. – Мы же старые друзья. Разве старые друзья станут убивать друг друга?

Она искоса посмотрела на Росса:

– Смотря в каких обстоятельствах…

– Продолжай, – бодро сказал Дрейк. Он и в самом деле был поразительно весел. Должно быть, уныло подумала Пэйтон, он рад, что их наконец-то спасли. Забавно, она и не подозревала, что он находит ее общество столь утомительным.

– Ступай, поищи Хадсона, любимая, – сказал Дрейк. – А мы поговорим по-мужски.

Пэйтон испепелила его взглядом. Поговорят по-мужски. А это тогда что такое? Как будто ее братья могут сказать что-то хоть сколь-нибудь ценное. Разве он не помнит, как сам еще недавно злился на них? Ну, по крайней мере, ей казалось, что это было недавно. Она немного потеряла счет времени. Но, тем не менее, он не должен отсылать ее прочь, словно она ребенок.

Пэйтон решила, что ладно, так и быть, она пойдет искать Хадсона – но не потому, что Дрейк велел. Она сделает это потому, что в глубине души у нее такое чувство, будто Дрейку не помешает подкрепление. Судя по виду Росса и Рэли, они в любой момент готовы были пустить в ход кулаки. Мужчины иногда бывают такими дураками.

С грацией кошки Пэйтон выскользнула из гамака, запахнув полы плаща Росса. Прежде чем уйти, она смерила братьев разъяренным взглядом.

– Тронете хоть волос на его голове, – прошипела она, – и будете жалеть об этом до самой смерти.

И, гордо вскинув голову, удалилась.

Разумеется, она сразу же обнаружила Хадсона. Согнувшись в три погибели, словно он какой-то там Натти Бампо [50], он пристально изучал вчерашие следы Пэйтон на песке.

– Эй, – крикнул он. – Похоже, я кое-что нашел!

– Хадсон, – окликнула Пэйтон, и он, резко выпрямившись, уставился на нее, как на призрак.

– Пэй? – опешил он. Хадсон выглядел ужасно. С головы до ног в черном, давно не стриженый. Волосы стянуты черной лентой, но несколько прядей выбились и нимбом окружили голову. Он напоминал полоумного квакера [51], если таковые, конечно, водились. – Это правда ты, Пэй?

– Конечно я, дурак. А ты кого ожидал увидеть, Деву Марию?

– Пэй! Это правда ты!

Если бы Рэли уже не сообщил, что Хадсон бросил пить, она бы подумала, что ее средний брат навеселе. Нетвердыми шагами он приблизился к сестре. А затем, чтоб уж наверняка добить ее, сжал в объятиях, и Пэйтон показалось, что он плачет: а ведь она прекрасно знала, что Хадсон никогда не опустится до таких сантиментов, как лить слезы радости при виде ее.

– С тобой все в порядке? – спросил он, когда ей, наконец, удалось вырваться из его любящих, если не сказать больше, объятий. – Все говорили, что ты погибла. Я не поверил ни на минуту, но было на то похоже.

– Я в порядке, – заверила брата Пэйтон. – Хадсон, надо торопиться. Росс и Рэли собираются убить Дрейка.

– Дрейка? – На лице Хадсона появилось выражение еще более откровенного восторга. – И Дрейк жив? Они упорно твердили, что он погиб. Какой счастливый день! Вы оба живы и здоровы!

– Дрейку недолго осталось, если ты сейчас же не вмешаешься, – сказала Пэйтон. – Росс просто спятил. – Пэйтон потащила его за руку. – Он думает, Дрейк обесчестил меня, или что-то в этом духе, и, кажется, готов сделать что-то ужасное.

– Чушь. – Хадсон послушно шел следом за Пэйтон. – Все знают, что Дрейк никогда бы не сделал ничего подобного.

Пэйтон взглянула на него через плечо:

– Вот именно. Я рада, что хоть кто-то из вас в здравом рассудке. Вы все решительно спятили с тех пор, как я исчезла. Поторопись же, Хад. Они двое против него одного, это нечестно.

– Знаешь, – счастливо произнес Хадсон, – я собираюсь стать священником. Я заключил сделку с Господом. Cказал, что приму сан, если с тобой все будет хорошо. В белом воротничке я буду выглядеть дураком, как считаешь?

– Не пори чушь, Хадсон. В какую церковь тебя пустят?

– Думаешь? – с облегчением уточнил он. – Ну, слава Богу. Меня немного беспокоил обет безбрачия. Остальное выглядит не так уж плохо, но это…

Тут они вышли на пляж, и Пэйтон выпустила его руку. Насколько она могла видеть, Дрейк уже выбрался из гамака, как ему и велел Росс. Ему даже позволили надеть брюки. Но между ними не было и намека на разговор, который обещал Дрейк. Кулачный бой – да, но не разговор.

И все тумаки, похоже, доставались только одному: Дрейку.

Пронзительно вскрикнув, Пэйтон устремилась вперед. Грудь Дрейка вздымалась и опадала: лишь это и указывало на то, что он жив. Из рассеченной брови струилась кровь, рот был перекошен, но не потому, что он гримасничал, как часто делал, пытаясь показать, что ему не нравится какой-то поступок Пэйтон. Он не умер – пока, по крайней мере, – но был уже очень близок к этому.

Росс, завидев сестру, выпрямился и прокричал:

– Ради Бога, Хадсон, не пускай ее к нему. Нам тут только бабской истерики не хватало.